На мирно спящих аэродромах... Как это было на самом деле

Но дальше у исследователей начинаются серьезные расхождения, касающиеся, прежде всего, оценки эффективности и результатов действий немецкой авиации в майско-июньской кампании 1940 года. По своим масштабам и численности задействованных сил эта кампания сопоставима с началом Великой Отечественной войны, а потому интересно сравнить их между собой с точки зрения потерь и достижений.
Советские историки, занимавшиеся данной темой, писали, что Люфтваффе на Западе проявили высокую эффективность и достигли впечатляющих успехов. Попутно отмечалось, что недооценка этих успехов советским армейским руководством привела к занижению роли и значения ударов по аэродромам при завоевании господства в воздухе.
В качестве примеров такой недооценки приводились выступления на совещании высшего командного состава РККА, проходившем 23-31 декабря 1940 года и посвященном вопросам дальнейшего развития Красной армии. Большинство докладчиков выразили недоверие информации о высоких потерях французов при налетах на их аэродромы и сомнение в эффективности подобного рода действий. В частности, в выступлении командующего ВВС Киевского Особого военного округа генерал-лейтенанта авиации Е.С. Птухина прозвучали слова, что бомбардировка аэродрома «это операция самая трудная, самая сложная и эта операция для воздушных сил в отношении материальных и людских потерь – самая большая», а начальник Главного Управления ВВС генерал-лейтенант авиации П.В.Рычагов прямо заявил, что «большинство таких налетов будет постигать неудача». При обсуждении доклада Рычагова командующий ВВС Прибалтийского особого военного округа генерал-лейтенант Г.П.Кравченко высказал утверждение, что «Основным является воздушный бой. Я не верю тем данным, которые мы имеем в печати и которые говорят о больших потерях самолетов на аэродромах. Это, безусловно, неправильно. Неправильно, когда пишут, что французы теряли на своих аэродромах по 500-1000 самолетов».
Непонятно, откуда Кравченко взял такие цифры, поскольку немцы никогда не заявляли, будто на французских аэродромах уничтожалось «по 500-1000 самолетов» за раз, да и сложно представить себе аэродром, забитый столь огромным количеством авиатехники. Возможно, генерал имел в виду общие потери французов на всех атакованных немцами аэродромах.
В обоснование своего утверждения Кравченко сказал: «Во время действий на Халхин-Голе для разгрома одного только аэродрома мне пришлось вылетать несколько раз в составе полка. Я вылетал, имея 50-60 самолетов, в то время как на этом аэродроме имелось всего 17-18 самолетов. Поэтому я считаю, что цифры, приводимые в печати о потерях самолетов на аэродромах, неправильные». Впрочем, Кравченко не упомянул о том, что его 22-й авиаполк был истребительным, и что на его вооружении стояли в основном пулеметные машины, к тому же не имевшие бомбодержателей. А уничтожить стрельбой из пулеметов винтовочного калибра стоящий на земле самолет маловероятно, для этого нужны пушки и бомбы.
С мнением Птухина, Кравченко и Рычагова были солидарны помощник начальника Генерального штаба РККА по ВВС Я.В.Смушкевич и командующий ВВС Дальневосточного фронта К.М.Гусев. Одним словом, красные командиры не поверили «фашистской пропаганде» об успешных налетах на французские аэродромы и не придали должного значения такому методу воздушной войны, за что советским ВВС вскоре пришлось заплатить высокую цену.
Этот тезис в советской историографии 1960-80 годов считался аксиомой, однако в постсоветский период у него начали появляться критики и оппоненты, заявлявшие, что «на самом деле» немецкие авиаудары по аэродромам союзников в мае-июне 1940 года обернулись чуть ли не провалом, что количество самолетов, уничтоженных в ходе этих ударов, было ничтожным и что Люфтваффе при их проведении понесли огромный урон. Одна из статей наиболее  активного российского сторонника данной версии доктора исторических наук Алексея Степанова так и называется: «Пиррова победа Люфтваффе на Западе».
Степанову вторит другой современный автор – Марк Солонин, хотя и не имеющий научных степеней, но пользующийся гораздо более широкой известностью благодаря своим публицистическим способностям и скандальным «открытиям». Причем Солонин идет еще дальше: утверждение о якобы смехотворных успехах Люфтваффе при налетах на французские аэродромы он использует для обоснования своей гипотезы о том, что и при ударах по советским аэродромам 22 июня 1941 года количество уничтоженных на земле самолетов тоже было ничтожным. А раз так, то основные потери советские ВВС понесли вовсе не от немцев, а … от собственных летчиков, которые просто бросили свои самолеты и разбежались, поскольку не хотели воевать. Изложению и попыткам доказательства этой с позволения сказать теории посвящена книга Солонина «На мирно спящих аэродромах…», в которой он неоднократно ссылается на вышеназванную статью Степанова.
Я не буду сейчас обсуждать умозаключения господина Солонина, тем более что мне уже приходилось дискутировать с ним в рецензии «По следам сталинских соколов» (журнал «Авиамастер» № 2-2002 ) и в телепрограмме «Час истины». Цель данной статьи иная – выяснить, действительно ли немецкая авиация не добилась заметных успехов при налетах на аэродромы в первый день майского «блицкрига» и насколько оправданными были ее потери.
Для начала посмотрим, что пишет в своих работах Алексей Степанов и какими источниками он пользуется. В разделе статьи «Пиррова победа…», озаглавленном «Удары по аэродромам: вымыслы и реальность», абзац, посвященный потерям союзной авиации на французских аэродромах, выглядит так: «Союзные ВВС потеряли в первый день Кампании в Оперативной Северной Воздушной Зоне (Zone d'Operations Aeriennes Nord – ZOAN) всего четыре самолета, еще 30 было повреждено. В Оперативной Восточной Зоне (Zone d'Operations Aeriennes Est – ZOAE) потери составили 16 уничтоженных и 10 поврежденных самолетов. Таким образом, безвозвратные потери союзных ВВС 10 мая составили всего 20 самолетов. Даже если к этому добавить общую численность голландских и бельгийских ВВС (разумеется, не идет и речи об их полном уничтожении в первый же день, хотя последние понесли от первого удара тяжелые потери), то даже тогда итоговая сумма не составит объявленных Германией за 10 мая потерь на земле ВВС четырех стран». Ранее в статье говорится, что согласно сводке Германского информационного бюро (ссылка на газету «Известия» от 12 мая 1940 г.) немцы 10 мая уничтожили на аэродромах 400 вражеских самолетов и 23 – в воздухе.
Из приведенной цитаты видно, что автору неведомы потери бельгийской и голландской авиации. Этот вывод подтверждается при чтении разделов «Боевые действия в Голландии» и «Воздушная война над Бельгией». О результатах бомбардировок голландских аэродромов Степанов не пишет вообще ничего, а о наземных потерях бельгийской авиации приводит только отрывочные сведения по отдельным эскадрильям.
К этому вопросу мы еще вернемся, а пока перейдем к «игрокам основного состава» – англичанам и французам. Информацию о том, что в первый день войны они потеряли на земле всего-навсего 20 самолетов Алексей Степанов подчерпнул из книг английских историков Роберта Джексона «Воздушная война над Францией. Май – июнь 1940» (Air War over France. May – June 1940) и Джона Бриндли «Французские истребители во Второй мировой войне» (French Fighters of World War Two). Причем обе эти книги были изданы еще в начале 70-х годов прошлого века и по современным меркам написаны довольно поверхностно, а содержащиеся в них данные – весьма неполные.
Жаль, что господин Степанов даже в поздних работах, вышедших уже в прошлом году, не удостоил своим вниманием более свежие публикации, в частности монографии английских историков Эдуарда Р. Хутена «Люфтваффе на войне» (E. R. Hooten. Luftwaffe at War. Vol. 2. Blitzkrieg in the West 1939-1940. London, 2007) и Питера Корнуэлла «Битва за Францию тогда и сейчас» (Battle of France then and now, Old Harlow, Essex, 2007). Между тем, в книге Корнуэлла содержится весьма подробная роспись потерь самолетов и членов экипажей в ходе западной кампании, вплоть до подписания перемирия между Германией и Францией. Потери систематизированы по датам, видам (сбит, уничтожен на земле, разбился в аварии, брошен на аэродроме и т.д.), типам машин и номерам частей.
Эта информация резко отличается от данных Джексона и Бриндли, на основании которых Степанов пренебрежительно отозвался о немецких налетах на французские аэродромы. Посмотрим, каковы же истинные масштабы потерь союзной авиации 10 мая 1940 года и чего удалось добиться пилотам Люфтваффе в тот бурный день.
Для начала коснемся общей картины событий. 10 мая бомбардировкам, либо штурмовкам подверглись 72 аэродрома на территории трех государств – Голландии, Бельгии и Франции, в том числе французские аэродромы, на которых базировались самолеты английского экспедиционного корпуса. Первые бомбы упали на рассвете, в 4.20-4.30 утра, а это значит, что бомбардировщики взлетали еще затемно.
Начнем наш обзор с ударов по Франции. Согласно Корнуэллу, немцы 10 мая атаковали 45 аэродромов на ее территории. Наибольшего успеха удалось добиться экипажам Не 111, которые в 4.30 разбомбили авиабазу в Альпрехе (Alprech) с недавно полученными из США пикирующими бомбардировщиками «Воут 156F» (экспортный вариант бомбардировщика «Виндикейтор»). 12 машин были уничтожены сразу в рухнувшем ангаре, еще 12 – списаны после осмотра как не подлежащие ремонту. Там же был уничтожен штабной самолет «Кодрон 635». Таким образом, только на одной авиабазе в первые же минуты «блицкрига» французы потеряли безвозвратно 25 самолетов, – на пять машин больше, чем общий итог «наземных» потерь французской авиации за 10 мая, подведенный Алексеем Степановым.
На других аэродромах потери были не столь катастрофичны, но тоже вполне чувствительны. Так, в Сент Инглевере (St. Inglevert) немцы в 5.00 «накрыли» два двухмоторных многоцелевых самолета «Потез 63.11» и повредили четыре разведчика «Потез 39» из эскадрильи GAO 516. На аэродроме Лаон-Куврон (Laon-Couvron) эскадрилья GAO 518 потеряла разведчик «Мюро 115».  В Троз-Барбери (Troyes-Barbery) бомба уничтожила двухмоторный ночной бомбардировщик «Амио 143» из эскадрильи GB I/38.
Тяжелый урон понесла истребительная эскадрилья GC III/2. В 4.30 над ее аэродромом Камбрэ-Нержин (Cambrai-Niergines) отбомбились «Хейнкели», в результате чего на земле сгорело восемь истребителей «Моран-Солнье» МS 406, еще пять машин получили серьезные повреждения и 13 – более легкие. За несколько минут авиачасть полностью утратила боеспособность, хотя и не потеряла ни одного пилота. Четырех MS 406 лишилась эскадрилья GC II/7 в Люксиле (Luxeuil), трех – эскадрилья GC III/7 в Витри-ле-Франсуа (Vitry-le-Francois).

Один из истребителей MS 406, уничтоженных 10 мая 1940 года на аэродроме Витри-ле-Франсуа

Над аэродромом Атье-су-Лаон (Athies-sous-Laon) «поработали» экипажи Do 17, уничтожив «Потэз 63.11» и бомбардировщик «Блок 174» из эскадрильи GR II/33, а также серьезно повредив еще два «Потэза», которые впоследствии были брошены при отступлении. В Реймсе (Reims) получили повреждения два тяжелых четырехмоторных ночных бомбардировщика «Фарман 222» из эскадрильи GB II/15, а в Альтиньи (Altigny) – разведчик «Потез 390» из эскадрильи GAO 510.   
10 машин, из них пять – безвозвратно (три «Потэза 63.11» и два «Блока 174») потеряла эскадрилья GR II/36 на аэродроме Нюфшато (Neufchateau). Список первых потерь завершают два уничтоженных и два поврежденных «Потэза 63.11» из группы GR II/52 с аэродрома Лаон-Кувзон (Laon-Couvzon).
Аэродром Метц-Фрескати (Metz-Frescaty) немцы «навестили» чуть позже. Пикирующие «Юнкерсы» Ju 87 атаковали его примерно в 6.00, точно уложив бомбы в два ангара и уничтожив пять «Амио 143» из эскадрильи GB II/34. В книге Корнуэлла эти «Амио» не упоминаются, возможно, потому что они не были приписаны к Метц-Фрескати, а перелетели на него буквально накануне вечером с авиабазы Рой-Ами (Roye-Amy). Однако они есть в третьем томе французского издания les Ailes Francaises 1939-45 (La Campangne de France: de la Meuse a la Somme (10 mai - 3 juin 1940).
На авиабазу Дижон-Лонгвик (Dijon-Longvic) немцы совершили первый налет в 5.00, повредив здание летной школы, казарму и несколько складов, а в 15.00 девятка «Хейнкелей» из эскадры «Эдельвейс» нанесла повторный визит и разрушила два ангара, в одном из которых получили фатальные повреждения два MS 406 из истребительной эскадрильи GC III/3. Осколками бомб убило пять человек, в том числе начальника авиабазы полковника Ламонта. 
Не избежали урона и англичане. В Метце (Metz) были повреждены два бомбардировщика «Бленхейм» Mk IV из 53-го скуадрона британских ВВС, один из которых при отступлении остался на аэродроме. Та же судьба постигла два легких бомбардировщика «Бэттл» из 142-го скуадрона. После налета, проведенного в 4.40 на аэродром Берри-о-Бак (Berry-au-Bac), их признали ремонтопригодными, но 16 мая бросили при отходе. В 615-м истребительном скуадроне на аэродроме ле Туке (le Touquet) немецкие бомбы в 5.00 повредили три «Харрикейна», но их удалось восстановить. Наконец, в 5.35 на аэродроме Мурмелон-ле-Гранд (Mourmelon-le-Grand) бомбами, сброшенными с Do 17, были уничтожены четыре «Бэттла» из 88-го скуадрона.
Таким образом, немецкий удар по французским аэродромам обошелся союзникам не в 20, а как минимум в 69 самолетов, потерянных безвозвратно (из них 68 боевых). Еще, по меньшей мере, 34 французские и четыре английские машины временно вышли из строя.
Легко заметить, что только на 18 из 45 атакованных аэродромов немцам удалось нанести противнику потери в авиатехнике. Однако это вовсе не означает, что все остальные налеты прошли впустую. Ведь бомбы разрушали не только самолеты, но и аэродромную инфраструктуру, а также взлетные полосы и рулежные дорожки, делая их непригодными для использования. И в этом немцы, очевидно, весьма преуспели, поскольку 10 мая ни один французский бомбардировщик так и не поднялся в воздух. Хотя потери в бомбардировочных эскадрильях ВВС Франции оказались весьма незначительными, все их самолеты целый световой день провели на земле, не оказав никакого противодействия вторгшимся в Бельгию и Голландию дивизиям Вермахта. Вполне вероятно, это было вызвано тем, что на аэродромах французских бомбардировочных эскадр, подвергшихся налетам, спешно засыпали воронки, разбирали завалы и исправляли повреждения. 
В первый день полномасштабной воздушной войны во французских ВВС действовали только истребители и разведчики. Справедливости ради надо упомянуть, что английские бомбардировщики в этот день совершали боевые вылеты, но из-за их малочисленности почти никакого влияния на ход боевых действий они не оказали.
В дополнение к сказанному стоит отметить, что французы, согласно их собственным данным, потеряли 10 мая в воздушных боях 19, а англичане – 20 самолетов, причем у французов все потери приходятся на истребители, а у англичан большинство – на бомбардировщики, сбитые над Голландией. 

Если французскую ударную авиацию немцам удалось нейтрализовать лишь на сутки, то бельгийским и голландским ВВС досталось гораздо сильнее. Из-за небольших размеров этих стран, у них, в отличие от французов, не было возможности оттянуть часть своих самолетов подальше от границ, чтобы обезопасить от авиаударов. Вся их территория находилась в зоне действия немецких бомбардировщиков. По той же причине бельгийцы и голландцы имели гораздо меньше возможностей для аэродромного маневра. 
Над Бельгией, как и над Францией, самолеты с крестами и бомбами появились на рассвете. В 4.32 бомбардировщики Do 17 «проутюжили» авиабазу Шаффен (Shaffen), уничтожив девять «Харрикейнов» из истребительной эскадрильи 2/I/2 (после чего в ней остались всего две машины), семь «Фоксов» из разведывательной эскадрильи 7/III/3 и «Гладиатор» из эскадрильи 1/I/2. Другой «Гладиатор» пытался взлететь под огнем, но из-за лопнувшей на разбеге покрышки съехал с ВПП, врезался в горящий «Харрикейн» и взорвался. 
В 4.50 «Дорнье» отбомбились над аэродромом Неерхеспен (Neerhespen), превратив в металлолом четыре двухместных истребителя «Фокс» из эскадрильи I/3 и повредив еще 14, которые были добиты через 10 минут при штурмовке аэродрома «Мессершмиттами». Шесть «Фоксов» из той же эскадрильи стояли в ангаре на столичной авиабазе Брюссель-Эвер (Brusseles-Evere). В 5.15 этот ангар рухнул от взрыва бомбы, сброшенной с Не 111, похоронив под обломками все находившиеся в нем машины. В других разрушенных ангарах были серьезно повреждены три «Бэттла» из бомбардировочной эскадрильи 5/III/3, разведчик «Ренар» R-31 из эскадрильи 11/VI/1, прототип двухмоторного бомбардировщика LACAB GR 8, несколько связных, учебных и учебно-боевых машин разных типов. Все их пришлось бросить 13 мая при экстренной эвакуации.
В 5.30 настал черед аэродрома Нивель (Nivelles), который «навестили» пикировщики Ju 87. Здесь история повторилась – бомбы обрушили ангары, а под их руинами остались два «Фокса» и шесть истребителей «Файрфлай» из эскадрильи 5/III/2, а также четыре «Файрфлая» и три «Фиата» СR-42 из эскадрильи 3/II/2. 
В 6.30 «Хейнкели» на аэродроме Кнокке-Зют (Knokke-Zoute) разбомбили два «Фокса», четыре «Файрфлая» и связной «Моран-Солнье» MS-236 из эскадрильи 6/III/2, а заодно и пять разнотипных гражданских самолетов. 
Эскадрилью 3/II/2, успевшую до первого налета перегнать большинство своих «Фиатов» из Нивеля на «площадку №22» у Брюстема, немцы добили во второй половине дня. В 14.15 над ее аэродромом пролетел германский разведчик, через 25 минут в небе появились «Юнкерсы», а еще через несколько минут 14 из 15 истребителей, стоявших на «площадке №22», превратились в горящие обломки. 
К сказанному можно добавить два «Ренара» из эскадрильи 11/VI/1, уничтоженные при налете на аэродром Бирсет (Bierset), два «Бэттла» из 5/III/3, в 5.45 разбитые бомбами «Хейнкелей» в Бельзеле (Belsele) и 42 различные машины, принадлежавшие 2-й, 4-й, 5-й и 6-й учебным эскадрильям и также ставшие жертвами бомбардировок. 
В целом же бельгийцы потеряли на земле 86 боевых самолетов, не считая связных и учебных, что составляло более половины довоенной численности строевых частей бельгийских ВВС. А с учетом еще 10 самолетов, сбитых в воздушных боях, зенитным огнем или разбитых в авариях, можно сказать, что бельгийская авиация получила нокаутирующий удар. После этого ее сил хватило только на один групповой боевой вылет 11 мая, в ходе которого девять уцелевших «Бэттлов» под прикрытием шестерки «Гладиаторов» безуспешно пытались разбомбить захваченные немцами мосты через канал Альберта. Обратно вернулись всего три бомбардировщика и один истребитель... А Люфтваффе тем временем снова «прошлись метлой» по бельгийским аэродромам, уничтожив еще 30 машин, в результате чего к вечеру второго дня войны бельгийские ВВС фактически перестали существовать.