Очередной аргумент взвешен и найден очень лёгким

И речь у нас пойдёт, как вы уже догадались, о Колчаке.

Что, по-Вашему, должен был бы сделать в такой ситуации союзник, верный своему союзническому долгу? Разумеется, разогнать к чертям всю эту гопоту, а зачинщиков провокационного митинга в прифронтовой полосе арестовать, предать военно-полевому суду и показательно расстрелять. Но Грейвс не только палец о палец не ударил, но и, опять-таки по свидетельству Гинса, позволил рабочим-большевикам вскоре провести ещё один большевицкий митинг.

По поводу красных партизан, орудующих на Транссибе, Грейвс, который, как мы помним, был призван обеспечивать безопасность дороги, позволил себе выразиться так: "Против народных восстаний мы никаких мер принимать не можем". В результате в Приморье под прикрытием Грейвса и его американцев были сформированы крупные силы красных партизан, причинившие впоследствии немало хлопот атаману Семёнову, когда он стал преемником адмирала Колчака на российской Восточной Окраине.

"В то же время американцы своим безобразным поведением всегда вносили беспорядок, вызывая глубокое недовольство населения, - гневно писал о действиях Грейвса Григорий Михайлович. - Большинство американцев во главе с генерал-майором Гревсом, открыто поддерживали большевиков, включительно до посылки одиночных людей и группами с информацией и разного рода поручениями к красным. Их незнакомство с существовавшим в России положением было настолько разительно, что они совершенно искренне изумлялись, почему русские так упорно сопротивляются власти «самой передовой и прогрессивной партии», предпочитая ужасы царской деспотии просвещенному правлению коммунистического интернационала".

Григорий Михайлович Семёнов

Более того. Грейвс позволял себе такое, за что в любой армии его непременно повесили бы как предателя - и Колчак непременно повесил бы, если бы не бескрайность просторов Сибири, существенно ограничивавшая власть Омска. Когда во Владивосток из США прибыла партия винтовок, закупленная (!!!) Колчаком для своей армии, Грейвс ... задержал этот стратегически важный груз у себя, сославшись на то, что винтовки, дескать, могут попасть к Калмыкову (вот когда пригодились россказни о зверствах белых атаманов, вот с какой целью они сочинялись!). И лишь после неоднократных требований своего правительства, осенью 1919 года, Грейвс согласился отправить эти винтовки в Иркутск. Задумаемся: осенью 1919 года. Белый Омск уже пал! А в Иркутске вспыхнуло восстание местных леваков, которое очень скоро привело к власти в этом городе красных. И именно красным Грейвс отправил винтовки, закупленные Колчаком! А колчаковцам на фронте в это время катастрофически не хватало оружия.

Дальше - больше. Осенью 1919 года, незадолго до падения Омска, Колчаку становится известно о готовящемся во Владивостоке эсеровском мятеже. Колчак приказывает генералу Розанову занять город русскими войсками и предотвратить преступное выступление, на что "союзники" с Грейвсом во главе заявили протест и потребовали вывода колчаковцев из Владивостока, угрожая "применить силу". В ответ Колчак заявил, что Владивосток - русский город и что никто не вправе оспаривать суверенные права России. "Требование о выводе их есть посягательство на суверенные права Российского правительства, - писал адмирал Розанову 29 сентября 1919 года. - Сообщите союзному командованию, что Владивосток есть русская крепость, в которой русские войска подчинены мне и ничьих распоряжений, кроме моих и уполномоченных мною лиц, не исполняют. Повелеваю вам оградить от всяких посягательств суверенные права России на территории крепости Владивосток, не останавливаясь, в крайнем случае, ни перед чем". То есть - внимание, все расслышали? - русский верховный правитель вводит русские же войска в русский город, какие-то американцы имеют наглость заявлять по этому поводу протест, в ответ Колчак ставит наглых союзников на место, угрожая, что, буде они не уймутся, он прикажет своим солдатам выставить их с русской земли силой. Ну, в самом деле, какой представитель "цивилизованного мира", получив такую отповедь на свои притязания, не начнёт вопить о "неслыханных зверствах русских варваров"! Тем более, что эти самые мифические "зверства" давно уже стали привычным пропагандистским клише. О том, что разные там грейвсы сами творили  с индейцами, стоит напоминать?

Колчак вызывал недовольство Грейвса не своими мифическими "зверствами",
а своей принципиальностью в отстаивании суверенитета России.

Эсеровский бунт во Владивостоке таки разразился в ноябре 1919 года, когда Омск пал, а Колчак оказался фактически изолирован в своём литерном поезде. И что же делает Грейвс, которому, напомню, дано указание обеспечить отправку Чехословацкого корпуса в Европу, а значит - поддерживать порядок во Владивостокском порту? А он, презрев свой офицерский долг, вместе с солдатами активно содействует мятежникам! Именно его солдаты взяли на себя функцию посредников между мятежниками и Чехословацким корпусом.

И, кстати, чтобы утверждать, будто "на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 человек, убитых антибольшевицкими элементами", нужно иметь статистику. Вот столько-то человек было убито большевиками (и разделять погибших в бою от уничтоженных в порядке террора), а вот столько-то - белыми (и опять-таки отделить казнённых во время карательных акций от убитых в бою, с оружием в руках). Но как раз такой статистики Грейвс, трусливо сидевший во Владивостоке, не знал, не мог знать и не хотел знать. Он не знал и не хотел знать ни того, что происходит на антибольшевицком фронте, за тысячи вёрст от его тихого убежища (например, не видел разнесённого в щепки артиллерией красных бронепоездов Ярославля), ни того, в каком состоянии колчаковцы находили города, освобождённые от большевиков, для него были немы страшные казанские подвалы и залитые кровью руины Ижевска. Что мог знать - и хотел ли знать - Грейвс в своём безопасном тыловом Владивостоке о зверствах красных партизан Щетинкина в Новониколаевске, где они вырезали всё (!!!) население огромного города подчистую? А откуда он, безвылазно сидящий во Владивостоке, мог знать о масштабах белого террора? Да только от своих дружков - красных партизан, которым он покровительствовал на Сучанских копях, которым давал приют и обеспечивал охрану силами вверенных ему войск. Красные же партизаны были заинтересованы в том, чтобы многократно преувеличивать "зверства" колчаковцев и стыдливо умалчивать о собственных зверствах.  Если это - объективные данные, то я - левый погон Колчака! Грейвс не имел информации ни о масштабах красного террора (как чекистского, так и партизанского), ни о масштабах ответных репрессий колчаковцев. Он просто городил то, что ему было выгодно, что позволяло ему оправдать в глазах американского общественного мнения собственную трусость и попустительство большевикам.

Наконец, вишенкой на торте стал тот факт, что Грейвс был доказательно, в судебном порядке уличён в клевете против колчаковского атамана Г.М. Семёнова, которого Грейвс обвинил перед судом в расстрелах американских солдат и в вооружённом противодействии Колчаку. Ложь Грейвса была исчерпывающе изобличена, после чего ряд высокопоставленных американских военных потребовали удаления оскандалившегося клятвопреступника из рядов вооружённых сил.

Уильям Сидней Грейвс

Итак, Грейвс на протяжении всей своей миссии в Сибири и на Дальнем Востоке категорически не сочувствовал целям и идеям Белого Движения, напротив, высказывал явные симпатии к большевикам, которым оказывал содействие даже вопреки приказам собственного начальства. Соответственно, у Грейвса был мотив для того, чтобы клеветать на Колчака и колчаковцев - ибо с помощью этой клеветы он получал определённое оправдание в своём предательстве. Более того: американский суд доказательно уличил Грейвса во лжи. Стоит ли после этого верить таким "свидетелям", разумному человеку достаточно очевидно.