Подведение итогов: почему проиграл Юденич?

Николай Николаевич Юденич, главнокомандующий белым Северо-Западным фронтом

Причина первая, и, пожалуй, самая важная. У Юденича не было своего тыла. Конечно, беспорядок в тылу был общей проблемой всех белых фронтов. Колчак страдал из-за невозможности подавить красное партизанское движения - войска были нужны на фронте - и из-за произвола всевозможных самостийных атаманов, Деникину ставили палки в колёса ультраправые заговорщики, казачьи сепаратисты и банды "зелёных". Но всё же формально тылом Колчака служила русская Сибирь, освобождённая от большевиков Чехословацким корпусом и белоповстанцами, а Добровольческая Армия Деникина опиралась на казачьи области Дона и Кубани. Юденичу тут "повезло" больше всех остальных, вместе взятых: у него, по причине близости красного Питера, своего тыла не было вовсе. Не было русских территорий, изъятых из-под владычества большевиков, ресурсами которых могли бы пользоваться белые. Белое офицерство, составившее костяк Северо-Западной Армии, выбиралось из захваченной большевиками бывшей имперской столицы за границу - в ставшие в одночасье независимыми прибалтийские республики и Финляндию. Соответственно, Юденичу в своих стратегических планах поневоле приходилось опираться на эти государственные новообразования. И через их же посредство получать помощь от прежних союзников по Антанте. Что автоматически делало его армию заложницей чужих политических планов.

Причина вторая, тесно связанная с предыдущей. Ни прибалтийские лимитрофы, на территорию которых базировалась армия Юденича, ни западные союзники, вызвавшиеся её снабжать, в победе белых были не заинтересованы. В Англии возобладала точка зрения, что достаточно отгородиться от большевистской России поясом "буферных государств", отторгнув от Российской Империи как можно больше территорий и насадив на этих территориях марионеточные русофобские режимы, и остального можно уже не бояться. О том, что идеи большевизма, вообще-то, зародились на Западе и имели там достаточно сторонников, уставшие от Мировой войны британские чиновники думать не хотели. Прибалты же стремились к миру с большевиками, к миру, который бы гарантировал им независимость, победа же белых внушала им страх: ведь белый "проект" олицетворял собой возрождение Империи на её прежних началах, пусть и с некоторыми коррективами. Белую армию лимитрофы рассматривали только как средство давления на большевиков. Отсюда - и фактический отказ снабжать армию Юденича, и задержка эшелонов с военными грузами и продовольствием, предоставленных Британией, но задержанных в Таллине. Передачу этих грузов Северо-Западной Армии эстонское "правительство" обусловливало... взятием Петрограда, цинично заявляя, что "продукты предназначены для голодающих жителей" Северной Столицы. Расчёт был прост: победят белые - к ним надо будет как-то подлизаться, чтобы выторговать свою "независимость", проиграют - отказ от снабжения белых армий можно будет поставить себе в заслугу на переговорах с красными, наступление же Юденича наверняка сделает большевиков, не желающих воевать на два фронта, куда сговорчивее. По этой же причине "правительство" Латвии категорически отказалось пропустить через свою территорию Западную Добровольческую Армию Бермондта-Авалова, которая со своими 30-ю с лишним тысячами штыков могла бы решить исход Битвы за Петроград в пользу белых. Но эта мощная группировка завязла под Ригой, ибо латыши тряслись за свою призрачную "независимость", а англичане их в этом поддерживали.

Причина третья, прямо проистекавшая из двух предыдущих. Это катастрофическая нехватка самого необходимого в Северо-Западной Армии. В то время, как красные имели в избытке и оружие, и боеприпасы, постоянно пополняя их благодаря производственным мощностям петроградских заводов, белые в самый разгар боёв за Пулковские высоты оказались перед угрозой снарядного и патронного голода. Кроме того, армии не хватало обмундирования: в боевых условиях одежда быстро приходила в негодность, новые же мундиры, шинели и сапоги не подвозились: эстонцы саботировали снабжение. Не все бойцы-северозападники успели перед выступлением в поход получить тёплые вещи - а подвоза не было. В начале ноября ударили сильные морозы. И солдаты коченели на своих боевых позициях. Даже продовольствие поступало в Северо-Западную Армию с громадными перебоями, бойцы по пять дней кряду не видели хлеба, не говоря уже о горячей пище. По существу, одетым с иголочки и более-менее сытым красноармейцам противостояла толпа голодных оборванцев, державшаяся против них исключительно силой духа и верой в правоту собственного дела. Более-менее качественное обмундирование имели только ливенцы, получившие снабжение со складов демобилизуемой немецкой армии. Однако нехватку продовольствия и боеприпасов испытывали и они наравне со всеми.

Рядовые добровольцы Ливенской дивизии Гольдман и Руденко в период Похода на Петроград.
Обмундированы добротно - но в этом было их единственное преимущество.
Голод и нехватку боеприпасов Ливенской дивизии пришлось испытать наравне со всеми.

Наконец, причина четвёртая - это колоссальное численное превосходство Красной Армии. На начальном этапе Битвы за Петроград большевики имели 25 тысяч человек против 17500 человек у Юденича. За счёт пассивности финнов и эстонцев Троцкому удалось стянуть к Петрограду дополнительные силы, в результате чего численность его войск превысила 60 тысяч человек. Юденичу же брать резервы было неоткуда:Бермондт застрял под Ригой. В итоге, в то время, когда Юденич вынужден был снять с флангов последние части, чтобы хоть как-то компенсировать потери и создать ударную группу для продолжения наступления, красные без труда нашли несколько свободных дивизий, которыми и нанесли удар по обнажившимся флангам Северо-Западной Армии. Что, собственно, и стало началом конца.

Вот, собственно, и все причины, предопределившие неудачу Юденича. Одержать победу в таких условиях у него шансов не было, несмотря на все его полководческие дарования. И то, что Юденич, якобы, был непопулярен в армии, что он, якобы, восстановил против себя её "старых" командиров, пусть и с небольшими чинами, но весьма харизматичных и успевших стать для своих бойцов настоящими кумирами (как Марков и Дроздовский на юге или Каппель на востоке), то, что Юденич, якобы, отсиживался в Нарве, вместо того, чтобы лично вести войска в бой (что неправда), никакой роли в поражении не сыграли. Если бы войска на Петроград вёл Родзянко, он столкнулся бы ровно с теми же самыми трудностями, которые точно так же не позволили бы ему одержать победу.

Вожди белой Северо-Западной Армии - Н.Н. Юденич и А.П. Родзянко.

Точно так же ни при чём тут и мнимое непослушание Бермондта. Бермондт, как мы имели возможность видеть, как раз всеми силами рвался на соединение с Юденичем, его самолюбивой натуре льстила возможность принять участие в освобождении Петрограда. И ради такой возможности он, как и Юденич, был готов на любые компромиссы. Но его армию заперла на побережье Даугавы "независимая" Латвия при поддержке английского флота (который, на минуточку, по букве достигнутых договорённостей должен был поддерживать огнём с моря наступление Юденича против большевиков!). Оставалась лишь надежда проложить себе путь через Латвию силой, что Бермондт и попытался сделать. Потому он и возмутился телеграммой Юденича, объявлявшей его "изменником" и отрешавшей от должности, потому он и пытался изо всех сил оправдаться - никакой вины за ним не было!

Бермондт и бермондтовцы

Таким образом, можно констатировать, что белые на Северо-Западе сделали всё, что было в человеческих силах, чтобы выиграть битву, развернувшуюся на южном побережье Финского залива. Вина за их поражение лежит не на их командирах, и уж тем более - не на рядовых бойцах, а на союзниках, на которых Юденич был вынужден опираться. И которым его победа была не нужна.