Финальный этап Швейцарского похода Суворова. Суворовская армия идёт через хребет Паникс.
С этим, финальным этапом Швейцарского похода связано одно любопытное предание. Любопытно оно в первую очередь тем, что смысл его не сразу раскрывается перед пытливым оком того, кто о нём прочитает. История такова. Получив сведения, что корпус Римского-Корсакова разгромлен и что его собственной армии грозит окружение и плен, Суворов созвал военный совет. Сам Александр Васильевич, разумеется, знал, что собирается делать. Однако ему нужно было заручиться поддержкой своих соратников, чтобы всецело полагаться не только на стойкость своих "чудо-богатырей", но и на своих генералов. Австрийцев на этот совет не позвали: в армии вполне сложилось мнение о них, как о предателях. Но прибывший первым на совет генерал Багратион услышал от Суворова нечто неожиданное, как для себя, так и для нас, тех, кто спустя 220 лет читает об этих событиях.
Багратион застал Суворова ходящим взад-вперёд по комнате и разговаривающим сам с собой. "Парады! Разводы! Большое к себе уважение! Обернется — шляпы долой! — бормотал Александр Васильевич крайне раздражённым тоном. — Помилуй Господи! Да — и это нужно, да вовремя. А нужнее-то: знать, как вести войну; знать местность; уметь расчесть; уметь не дать себя в обман; уметь бить! А битому быть не мудрено! Погубить столько тысяч - и каких! И в один день!"
А.В. Суворов - главнокомандующий
То, что Суворов крайне скептически относился к военным реформам Павла I, общеизвестно. Прусскую военную школу он презирал. Уничтожать самобытные русские военные традиции в угоду слепому подражанию Фридриху Великому считал преступлением. И ближайшим сподвижникам Александра Васильевича, и самому Павлу I пришлось выслушать немало нелестных слов от Суворова по адресу этих преобразований, по адресу неудобных мундиров и отупляющей муштры. Однако, как показала практика, павловские нововведения вовсе не мешали Суворову успешно бить французов на полях Италии. А поражение Римского-Корсакова определялись отнюдь не ошибочной тактикой, а предательством австрийцев, отозвавших из Швейцарии армию эрцгерцога Карла и оставивших Римского-Корсакова с 27 тысячами человек против 65-тысячной армии противника. Так что обвинять павловские "парады и разводы" в поражении Римского-Корсакова было для Суворова как-то странно и нелогично.
Эта странность породила у некоторых авторов мнение, что Суворов в Муоттентальской долине разразился гневной филиппикой вовсе не по адресу Павла, как может показаться на первый взгляд, а по адресу Римского-Корсакова, который, якобы, хорошо приноровился мелькать на глазах императора на парадах и разводах, но совершенно не представлял себе требований реальной войны. В пользу такого мнения располагает последняя фраза суворовской тирады: "А битому быть не мудрено! Погубить столько тысяч - и каких! И в один день!" Битым, со всей очевидностью, оказался именно Римский-Корсаков.
А.М. Римский-Корсаков
Однако данная версия опровергается самим же Суворовым. В своём письме к Павлу Первому, цитируемом В. Лопатиным, Александр Васильевич решительно снимает с Римского-Корсакова всякую ответственность за поражение при Цюрихе, настаивая, что его незадачливый соратник никаких нареканий не заслужил, более того - "его действия клонились к поражению неприятеля". Истинными виновниками цюрихского разгрома, по мнению Суворова, являлись совсем другие люди - в первую очередь австрийский гофкригсрат и эрцгерцог Карл. К тому же как раз Римский-Корсаков был настоящим боевым генералом, уверенно действовавшим при Хотине в 1788 году, разбившим при Берладе в 1789 году 8-митысячный турецкий отряд, а затем при Кюменгарде нанёсшим поражение шведам. Екатерина II считала Римского-Корсакова "ревностным, храбрым и искусным офицером", а Суворов к мнению "матушки Екатерины" прислушивался с неизменным уважением.
Так что определённо можно утверждать, что адресатом гневной суворовской речи был именно Павел. Осталось разобраться, в чём же именно была вина императора в поражении русских войск при Цюрихе.
Пролить свет на этот вопрос позволяет фраза, как будто бы вскользь оброненная Суворовым - а между тем, именно эта фраза является ключевой во всём суворовском монологе. "Уметь не дать себя в обман". Как известно, австрийцы, замыслив свой "гениальный" план по переброске суворовской армии из Италии в Швейцарию, смогли убедить в своей правоте и российского императора. С одной стороны, впечатлительного и благородного Павла Петровича стращали сепаратным миром, на который Австрия пойдёт с французами, если официальный Петербург поддержит мнение Суворова, с другой - обольщали "новой славой" для русского фельдмаршала и высшими государственными наградами для него от имени австрийского двора. А в качестве "вишенки на торте" в ход было пущено сватовство австрийского принца к одной из дочерей Павла. В результате и сам император, и его министры, вместо того, чтобы встать на сторону Суворова и его разумных доводов, сами начали торопить Александра Васильевича с выступлением в Швейцарию. Что и предопределило печальный исход кампании.
Император Павел I.
Суворов знал, что император Павел слишком увлекается внешней стороной военного дела. В том же, что касается организации реальных боевых действий, император, увы, оставался дилетантом. Боевого опыта у Павла Петровича не было. И потому стратегические соображения, которые Суворов выдвигал в качестве аргументов против планов гофкригсрата, не были приняты Павлом во внимание. Павел не настоял на том, чтобы эрцгерцог оставался в Швейцарии по крайней мере до прибытия туда суворовской армии, положившись на доблесть Суворова и прельстившись высокими австрийскими наградами для своего полководца. А итогом стало сокрушительное поражение Римского-Корсакова и громадные потери (7 тысяч убитыми и 6 тысяч пленными). Именно поэтому Суворов в Муоттентале и дал волю своему раздражению на императора, именно поэтому Суворов припомнил ему "парады, разводы и большое к себе уважение". Упрёки старого полководца были справедливы.
Journal information