Кунерсдорфское сражение 12 августа 1759 года
Прусский король, хоть и избрал себе на 1759-й год оборонительную стратегию, сидеть и дожидаться штурма своей столицы не собирался. Он решил взять борьбу с русскими на себя. Прошлогоднее сражение под Цорндорфом ничему его не научило - он по-прежнему считал русских варварами, плохо организованными и недисциплинированными. Поэтому перевес противника в силах его мало волновал. Между тем, в распоряжении Салтыкова находилось 58 тысяч русских и австрийских бойцов (из них русских 41 тысяча) при 248 орудиях, и стояло это войско всего в 80 верстах от Берлина. Фридрих мог противопоставить этой силе всего 48 тысяч бойцов (35 тысяч пехоты и 13 тысяч конницы) при 200 орудиях - остальные силы его 130-тысячной армии должны были сдерживать австрийцев Дауна и французов.
В районе Пальцига Одер делает сильный изгиб. Поэтому для движения на Франкфурт Салтыкову пришлось переходить эту крупную реку дважды, и к моменту Кунерсдорфского сражения его армия снова находилась на восточном берегу Одера, занимая деревню Кунерсдорф. Данная позиция была чрезвычайно удобна для обороны. С запада позиции русской армии практически упирались в Одер, с севера и северо-востока её защищал обширный заболоченный массив, наступая по которому вражеская армия обрекала себя на медлительность и становилась лёгкой добычей для русской артиллерии (как это было при Пальциге, и не забудем, что русские пушки отличались большей дальнобойностью, чем орудия прусских артиллеристов). С востока и юга позиции русских войск ограждал обширный лесной массив - Франкфуртский лес. Именно со стороны леса приходилось ожидать нападения - но лес затруднял развёртывание вражеской кавалерии для атаки. Салтыков верно рассчитал, что, поскольку русская армия нацеливалась на Берлин, Фридрих будет обречён искать с ней сражения, а раз так - можно навязать ему бой в максимально невыгодных для него условиях. Как и под Пальцигом, Салтыков умело выбрал место для сражения и правильно разгадал психологию своего противника.
Пётр Семёнович Салтыков
Вдоль дороги на Франкфурт, проходившей через Кунерсдорф, располагалась цепь высот - Мюльберг, Гросс-Шпицберг и Юденберг. Именно их Салтыков решил сделать опорными пунктами своей обороны: русским войскам с возвышенности хорошо будет видно атакующего противника, немцы же, штурмуя высоты, будут вынуждены затрачивать дополнительные усилия, кроме того, возвышенное положение давало русским артиллеристам дополнительный выигрыш в дальнобойности. Наиболее мощную артиллерийскую батарею, защищённую земляными укреплениями, Салтыков оборудовал на Мюльберге, там же был дислоцирован Обсервационный корпус с пятью пехотными полками усиленного состава. Командовал этим корпусом князь Александр Михайлович Голицын.
Центр русской армии располагался на высоте Гроссер-Шпицберг (или Большой Шпиц, как часто называют её в российской историографии, дословно переводя её название с немецкого на русский). Между двумя высотами пролегала хорошо простреливаемая со Шпицберга лощина Кухгрунд. Командовал войсками центра герой Гросс-Егерсдорфа Пётр Александрович Румянцев. Наконец, правый фланг русской армии под командованием Виллима Фермора располагался на третьей высоте - Юденберг. В ходе боя левый фланг стал резервом, откуда Салтыков постоянно перебрасывал войска в помощь Румянцеву.
Для усиления своей обороны Салтыков распорядился оградить свои позиции с юга и востока окопами. Солдаты роптали - немцев ожидали с запада, а никак не с востока, но приказ выполнили, и, как выяснилось, не зря. Фридрих, совершив глубокий обход союзной русско-австрийской армии, вышел на неё именно с востока, собираясь сбросить противников в Одер и раз и навсегда покончить с угрозой Берлину. Таким образом, русско-австрийская армия Салтыкова прочно стояла на своих позициях. Штурмовать такие позиции, не имея численного превосходства, было полным безумием, однако Фридрих полагал русскую армию недисциплинированной и потому решил попытать счастья.
10 августа армия Фридриха заночевала у села Бишофзее к северо-востоку от Кунерсдорфа. К Кунерсдорфу король отправил своих разведчиков, которые нашли позиции русской армии чрезвычайно сильными. Утром 11 числа разведка подробно описала ему русские полевые укрепления, сообщив также пренеприятный факт, что для атаки русских войск с севера необходимо будет развёртываться на болоте и по нему же наступать. Фридрих принял решение пересечь Франкуртский лес, обойдя русские войска с востока и двинуться в наступление с юго-восточной стороны, оставив к северо-востоку от русских позиций на Мюльберге корпус Финка. Юго-восточное направление выглядело для Фридриха предпочтительнее, ибо там было наиболее удобное место для развёртывания и маневрирования. Но там же находился наиболее сильный пункт русской позиции.
Фридрих Великий с офицерами своего штаба накануне Кунерсдорфского сражения.
Судя по всему, художник запечатлел эпизод, когда разведчики докладывают королю
о расположении русско-австрийских войск.
Всю ночь прусская армия продиралась сквозь Франкфуртский лес. К утру 12 августа (в районе примерно 5-00), как и планировал Фридрих, его пехота вышла на исходные позиции смертельно уставшей. Солдаты буквально валились с ног, к тому же день выдался на редкость жарким. Несколько артиллерийских орудий застряло в лесу. К тому же, оказавшись на месте, Фридрих обнаружил несколько неприятных для себя сюрпризов. Во-первых, там, где, по его представлению, располагался незащищённый тыл русской армии (не забудем: Фридрих знал, что Салтыков нацелился на Франкфурт и далее на Берлин, то есть - на северо-запад!), оказались мощные батареи, прикрытые пятью полками пехоты, и окопы, занятые русскими стрелками. Кроме того, южнее Кунерсдорфа оказалось несколько не замеченных немецкими разведчиками прудов, которые резко сужали поле боя и делали невозможным никакой серьёзный манёвр кавалерии - а ведь именно она была главной ударной силой прусской армии, именно на кирасир Зейдлица и гусар Платена Фридрих возлагал свои основные надежды.
Начало Кунерсдорфской битвы. Немецкая пехота продирается через Франкфуртский лес
На переднем плане мы видим короля Фридриха с явно озадаченным лицом.
Следом два немца-артиллериста с трудом волокут пушку. Их лица крайне напряжены.
В конце концов Фридриху удалось развернуть против батарей Мюльберга 60 артиллерийских орудий на возвышенности Костерберг. Пока Фридрих разворачивал артиллерию, Финк с севера предпринял несколько демонстративных атак, так что Голицын (вероятно, и Салтыков) счёл выходящие из леса прусские полки небольшим разведывательным отрядом и не предпринял против основных сил Фридриха никаких мер. В 11-30 немецкая артиллерия открыла огонь по укреплениям Мюльберга. Полевые укрепления русских оказались сильно разрушены, пехота Голицына понесла большие потери. Однако, вопреки ожиданиям прусского короля, позиций не оставила. Не удалось немцам и полностью подавить русскую артиллерию, которая открыла шквальный огонь по немецкой пехоте, когда та двинулась в атаку.
Немцы наступали силами семи гренадерских и двух фузилерных батальонов. Их встретила картечь русской артиллерии и мушкетный огонь Обсервационного корпуса. Однако, в отличие от Пальцига, здесь густой лес подходил почти вплотную к русским позициям, скрывая наступающие немецкие войска, что сводило на нет преимущество русской артиллерии в дальнобойности. А в 100 метрах от батарей Голицына располагался овраг Бекергрунд, находившийся для русской артиллерии в "мёртвой зоне". Здесь, в этом овраге, пруссаки смогли восстановить строй и привести себя в порядок для решительного натиска.
Немецкая пехота наступает на Мюльберг под огнём русской артиллерии
Атака прусских гренадер
Выбравшись из оврага, немцы дали залп в упор и бросились в штыки. Ожесточённая рукопашная схватка продолжалась всего несколько минут, после чего пехота Голицына отступила, оставив позиции на Мюльберге в руках пруссаков. 70 русских орудий также стали добычей гренадер и фузилеров Фридриха. Немцы немедленно начали обустраиваться на Мюльберге, но для того, чтобы довершить разгром, им необходима была кавалерия - а вот её-то развернуть для атаки было и негде.
В руках русских оставалась деревня Кунерсдорф и господствующая над местностью высота Гроссер-Шпицберг, с которой по Мюльбергу била русская артиллерия. Дальнейший путь немцам преграждала лощина Кухгрунд, которая, в отличие от Бекергрунда, хорошо простреливалась. Тем не менее, Фридрих отправил в Берлин донесение о своей победе.
Некоторые историки полагают, что, остановись Фридрих на этом, вероятно, он действительно остался бы победителем. Имея на своих коммуникациях довольно сильную группировку противника, будучи поставленным перед необходимостью реорганизовывать свою оборону и приводить в порядок потрёпанные войска под вражеским огнём, Салтыков, вероятно, мог бы принять решение о каком-нибудь фланговом манёвре, чтобы обойти неприятеля, оторваться от него и уйти к своим базам на восток. Однако не забудем, что русская армия занимала довольно узкое дефиле, зажатая между обширным болотом, столь же обширным труднопроходимым лесом и Одером. Удобная для обороны, эта позиция моментально превращалась в западню при попытке с неё отойти (тем более, что Салтыков не мог знать, сколько пруссаков ещё не вышло из леса. Салтыкову, как волку, загнанному в угол, оставалось только драться - и тут его превосходство в численности оказывалось важным преимуществом.
Карта Кунерсдорфского сражения
Взглянем на карту. Расположение войск таково, что русская армия стоит фактически перпендикулярно немецкой. При равных силах это означало бы, что немцы имели бы возможность громить русских по частям, неизменно сохраняя на направлении главного удара численное превосходство. Однако армия Фридриха уже к началу сражения была утомлена жарой и ночным переходом через лес, теперь же пруссакам приходилось вести бой одними и теми же, порядком уставшими, силами, в то время, как русские сохраняли свежие войска. Кроме того, в резерве у Салтыкова стояли совершенно свежие австрийские части, ещё не успевшие принять участие в сражении. Молва приписывает ему слова, якобы, сказанные после падения Мюльберга: "Внимание, господа! Фридрих начал воевать. Но мы-то, сиволапые, ещё не начинали!" Слова эти, скорее всего, легенда, но они довольно точно передают суть того, что происходило под Кунерсдорфом дальше.
Оборону на Гроссер-Шпицберге и в деревне Кунерсдорф держали войска генерала П.А. Румянцева.Румянцев хорошо знал боевые качества своих солдат, а главное - был духовно близок к ним, делил с нижними чинами все тяготы похода, постоянно общался. Солдаты знали Румянцева - и потому готовы были за ним хоть в огонь, хоть в воду. Его войска были готовы к жёсткой обороне, имея намерение не отступить ни на шаг. Более того, в период с 12-30, когда пала оборона на Мюльберге, по 13-00, когда немцы перешли в новое масштабное наступление, Румянцев предпринял несколько атак с целью вернуть Мюльберг. Эти атаки были отбиты Фридрихом без особого напряжения, однако подготовке наступления серьёзно мешали.
Пётр Александрович Румянцев.
Будущий герой екатерининских войн под Кунерсдорфом командовал центром русской армии.
Мужество его солдат и огонь его артиллерии стали теми факторами, о которые
разбилась армия Фридриха.
В 13-00 прусские войска атаковали деревню Кунерсдорф. Надо отдать должное Салтыкову - он предвидел, что именно деревня станет следующим объектом атаки, потому распорядился укрепить резервами русские части, оборонявшие её. Кроме того, Салтыков приказал кавалерии австрийского корпуса Лаудона выдвинуться к востоку и занять позиции с юга от Кунерсдорфа, составив стратегический резерв.
Первая атака пруссаков на Кунерсдорф была отбита русской артиллерией. Немцы, однако, отошли в порядке, и в 14-00 предприняли новое наступление на Кунерсдорф. Этому наступлению предшествовала сильная артподготовка, в результате чего клубы дыма и пыли скрыли от командующего поле битвы, и о том, что происходило в Кунерсдорфе, мы можем судить только по воспоминаниям непосредственных участников сражения. "День был очень жаркий, - вспоминает прусский офицер. - Все страдали от жажды и двигались с трудом. В наступлении участвовали те же батальоны, которые и начинали бой, тогда как враг продолжал подтягивать свежие войска". В результате ожесточённой схватки большая часть деревни была занята немцами, однако русские продолжали удерживать кладбище. Фридрих, видимо, посчитав эти войска не стоящими внимания, дальнейшее наступление перенёс на лощину Кухгрунд.
Кухгрунд. Современное фото.
В 15-00 генерал Зейдлиц начал кавалерийскую атаку лощины. Гусары Клейста и драгуны Платена, ворвавшиеся в лощину, были встречены кавалерией Румянцева и после короткой, но жестокой схватки отступили. Тогда Зейдлиц, собрав довольно сильный кавалерийский кулак, повёл массированную атаку на лощину, ставшую теперь ключевым пунктом русской позиции. На помощь своим кавалеристам Румянцев выдвинул три пехотных полка, которые штыками отразили это наступление, причём сам Зейдлиц был ранен и передал командование принцу Вюртембергскому. Вюртембергский возглавил третью атаку прусской кавалерии, его передовые подразделения - "белые гусары" генерала Путткамера - сумели прорваться на Гроссер-Шпицберг, но там их встретили Архангелогородский и Тобольский драгунские полки. Полк "белых гусар" был смят решительной контратакой русских драгун, а сам генерал Путткамер в этом бою погиб.
Зейдлиц ведёт прусских кирасир в атаку
Атаку кавалеристов Зейдлица в 15-00 поддержал генерал Финк, попытавшийся преодолеть болотистый массив с севера от русских позиций и атаковать с северо-западного направления. Очень быстро заболоченная местность вынудила пруссаков разбиться на мелкие отряды, после чего они попали под сильный огонь русской артиллерии. Финку так и не удалось выстроить правильную линию, понеся потери, он откатился назад.
После этого король Фридрих решил лично возглавить атаку на Кухгрунд. И здесь сказалась стойкость в обороне полков Румянцева. Раз за разом прусская пехота лезла на западный склон Кухгрунда, и неизменно сбрасывалась вниз русскими пехотинцами, которых Салтыков своевременно подкреплял резервами с Юденберга. За свой тыл он мог не беспокоиться: для нового перехода утомлённых солдат Фридриха через Франкфуртский лес потребовалось бы слишком много времени и сил, так что прусский король не стал бы так рисковать, имея перед собой не расстроенные русские войска (которые немедленно ударили бы ему в тыл), а Финк уже пытался преодолеть болота к северу от русских позиций - и убедился, что для него они непроходимы.
Неудачными оказались и лобовые атаки на Гроссер-Шпицберг. Некоторые авторы утверждают, что Фридрих бросил в атаку Зейдлица, уже раненого, вторично. Зейдлиц пытался отговорить короля от безумной атаки, но Фридрих настоял на своём, и генерал повёл в бой своих потрёпанных кирасир и гусар. Румянцев не побоялся бросить навстречу пруссакам всю свою конницу - два кирасирских, два конногренадерских и один драгунский полки. Атака прусской кавалерии была отбита, после чего князь Волконский - генерал, состоявший в подчинении Румянцева - с двумя пехотными полками атаковал Мюльберг и занял его.
Раненый Зейдлиц пытается уговорить Фридриха прекратить атаки.
Остатки прусской кавалерии возглавил генерал Дубислав фон Платен. Платен попытался развернуть свою кавалерию для атаки между прудами - да да, теми самыми прудами в окрестностях Кунерсдорфа, о которых я упоминал в начале своего повествования. Авангард Платена составлял драгунский полк Шорлемера, который первым ринулся в атаку на русские позиции и был почти полностью уничтожен артиллерией ещё до того, как Платен успел развернуть остальные полки.
И тут весьма кстати оказалась выдвинутая к югу от Кунерсдорфа кавалерия австрийца Лаудона. Заметив, как 16-45 кавалеристы Платена начали разворачиваться к атаке, Лаудон отдал приказ своим конникам атаковать пруссаков. В 17-00 австрийцы, поддержанные несколькими полками русской кавалерии, обрушился на пруссаков, которые оказались зажаты между прудами и не могли маневрировать. Кавалеристов Платена охватила паника, они в беспорядке покатились прочь от поля боя, по пятам преследуемые войсками Лаудона. Это бегство не укрылось от глаз пехоты, которую в это самое время вовсю теснили пехотинцы Румянцева - паника передалась и ей, и вскоре вся прусская армия в беспорядке бежала.
Гидеон фон Лаудон на Кунерсдорфском поле.
В преследование Румянцев отправил конницу генерала Тотлебена. Тот рапортовал, что казакам приказал отсечь конницу от пехоты, сам же, с драгунами и кирасирами Его Высочества Наследника, попытался зайти отступающей вражеской кавалерии с тыла. При этом был загнана в болото и разгромлен кирасирский эскадрон пруссаков, находившийся в этом эскадроне полковой штандарт сделался добычей русских кавалеристов.
Надо отдать должное Фридриху - прусский король до последней минуты вёл себя отважно, пытался остановить свою бегущую армию. Ему удалось собрать лишь 600 человек фузилеров на одной из высот, с которой эта смехотворная сила немедленно была сметена огнём русской артиллерии. Фузилерному полку Дирике Фридрих приказал прикрыть отход своей артиллерии. Полк приказ выполнил, но оказался опрокинут массой бегущих. Под Фридрихом были убиты одна за другой две лошади, сам он получил серьёзную контузию в бедро - туда попала мушкетная пуля, срикошетившая от золотой табакерки, которую король носил в кармане. Адъютанты кое-как помогли контуженному королю забраться в седло, один из них уступил ему свою лошадь. Фридрих едва не был окружён казаками - но на помощь ему пришёл гусарский эскадрон под командой ротмистра Приттвица. Очевидцы рассказывают, что король крикнул ротмистру: "Приттвиц! Я погибаю!" "Нет, Ваше величество, пока в наших телах теплится жизнь!" - крикнул в ответ Приттвиц. Ответ, достойный того, чтобы остаться в анналах воинской славы человечества, несмотря на то, что это - слова врага нашей страны, служившего в армии, которая потерпела поражение.
Финал Кунерсдорфской битвы: прусская армия в панике бежит, ротмистр Приттвиц спасает Фридриха.
Из 48 тысяч, которых Фридрих привёл под Кунерсдорф, ему в итоге удалось собрать едва три тысячи бойцов. Антон Керсновский указывает, что на поле боя русские подобрали и захоронили 7627 трупов в синих прусских мундирах, 4500 человек попало в плен (эти цифры, между прочим, позволяют судить о масштабах дезертирства в прусской армии после кунерсдорфской катастрофы). Добычей победителей стали 29 знамён и штандартов и 172 артиллерийских орудия, пушки, захваченные пруссаками на Мюльберге в большинстве также удалось отбить (за исключением орудий, выведенных из строя в ходе артиллерийской дуэли). "Мне не повезло, что я всё ещё жив! - писал Фридрих с дороги. - У меня нет больше никаких средств, и, сказать правду, считаю всё потерянным. Я не переживу потери моего Отечества". Он подумывал о самоубийстве.
Однако и Салтыков понёс значительные потери. Русские потеряли 2614 человек убитыми, 10863 - ранеными, а всего потери союзной армии Керсновский оценивал в 16 тысяч человек. В таком состоянии Салтыков побоялся идти на Берлин. Вместо этого он попытался повернуть в Силезию на соединение с Леопольдом Дауном, под начальством которого находились главные силы австрийцев. Объединившись с Дауном, Салтыков мог бы предпринять эффективное наступление, но в это самое время вспомогательная прусская армия принца Генриха Гогенцоллерна выдвинулась к Гёрлицу, угрожая коммуникациям Дауна. Даун счёл за благо не испытывать судьбу и отступил к югу. Салтыков, двигавшийся с армией ему навстречу, убедившись, что соединяться ему не с кем, а продовольствия и фуража для его армии Даун заготовить не соизволил, счёл себя преданным, а свою армию - брошенной на растерзание. И повернул на восток, уведя своих солдат на зимние квартиры в Польшу. Фридрих к этому времени успел сосредоточить перед Берлином 33 тысячи бойцов, которых развернул на Шпрее, так что Салтыков, имея лишь 24 тысячи бойцов и большой обоз с ранеными, решил не искушать судьбу, рискуя армией за 500 вёрст от своей базы. Так проведённое, как по нотам, и блестяще выигранное сражение, после которого Пруссия оказалась на грани катастрофы, в итоге не принесло никакого стратегического выигрыша победителям.
Journal information