Степан Осипович Макаров
Адмирал Степан Осипович Макаров прочно занял место в рядах наиболее выдающихся флотоводцев России. Между тем, если обратиться к его биографии, очень быстро замечаешь парадоксальную деталь: в активе Макарова просто нет выигранных морских сражений. Первую свою войну - Русско-Турецкую 1877 - 1878 гг. - он встретил в чине лейтенанта, что явно не предполагало командования соединениями кораблей. Второй же войной, в которой Степан Осипович принял участия, стала Русско-Японская, на которой он погиб практически в самом начале. У Ушакова были Керчь, Тендра, Калиакрия и Корфу, у Нахимова - Синоп и десанты на побережье Кавказа. Но в биографии Макарова мы напрасно будем искать подобные эпизоды. Тем не менее, русские моряки начапа ХХ века безоговорочно считали его лучшим среди российских адмиралов. И это, пожалуй, главная загадка биографии Макарова. Попробуем её разрешить.
Героизм всегда выглядит привлекательно. Вдвойне привлекателен героизм в заведомо проигрышных условиях.И втройне, если герой-патриот, вставший против многократно превосходящего в силах агрессора, не только не сломается и не сдастся, но и выживет при этом. Именно такой, третий случай с тройной славой, мы имеем в лице адмирала Макарова. Впрочем, нет: адмиралом он станет потом. А пока, в 1877 году он просто лейтенант.
Когда началась Русско-Турецкая война, Россия не успела восстановить свой Черноморский военный флот. По этой причине турецкий флот, переброшенный через Черноморские проливы, господствовал на Чёрном море безраздельно. По подсчётам адмирала Ю.А. Пантелеева, Турция на Чёрном море "могла использовать 15 броненосцев, 5 винтовых фрегатов, 13 винтовых корветов, 8 мониторов, 7 бронированных канонерских лодок и большое число мелких судов". Кроме того, активность турецкого флота могла существенно осложнить положение наступающих на Балканах и особенно на Кавказе русских войск: турки запросто могли бы перебрасывать по морю крупные войсковые контингенты, высаживая их в тылу русской армии.
И тогда лейтенанту Макарову пришла в голову мысль, которая могла зародиться только в уме крупного флотоводца. Он предложил вооружить гражданские пароходы, снарядить их катерами, а последние - оснастить шестовыми минами. Такой пароход мог бы запросто подобраться к стоящим на якоре турецким кораблям, после чего катера подходили бы к противнику ночью и минными атаками топили бы вражеский флот. По существу, это было возвратом к старой идее брандеров - мелких зажигательных судов, применявшихся в морских сражениях XVII - XVIII веков, но на новом техническом уровне. Командование решилось для пробы выделить Макарову под команду пароход "Великий князь Константин" с четырьмя паровыми катерами.
Степан Осипович Макаров в 1877 - 1878 гг.
Пароход "Великий князь Константин", командуя которым С.О. Макаров успешно производил
минные и торпедные атаки турецкого флота.
Первая атака на Батумском рейде 30 апреля 1877 года закончилась неудачей: мина не взорвалась из-за неисправности запала. а катера были обнаружены и попали под сильный ружейный огонь. Вторая трагедия разыгралась в Сулине, где после успешной атаки русский катер получил повреждение и затонул, а его экипаж во главе с лейтенантом Пущиным попал в плен. У другого бы на месте Макарова опустились бы руки, но не таков был Степан Осипович. И вскоре он добился своего. 29 мая в устье Дуная его моряками был успешно потоплен турецкий сторожевой корабль "Иджалие". 12 августа 1877 года в Сухумском порту Макарову удалось потопить броненосец "Ассари-Шевкет". Правда, этот турецкий корабль затонул на мелководье и не ушёл под воду целиком. Туркам, пусть и с большим трудом, удалось снять его с грунта и отбуксировать в Батум.
Пример Макарова оказался заразителен: в период подготовки форсирования Дуная русскими войсками, капитан-лейтенант Фёдор Дубасов и лейтенант Александр Шестаков на четырёх катерах атаковали стоявшую на якоре турецкую боевую эскадру и потопили шестовыми минами броненосец "Сеифи". Отважным русским морякам удалось даже снять флаг с покинутого экипажем корабля и доставить этот флаг в расположение русской Дунайской Армии.
А осенью 1877 года на вооружение "Константина" поступили торпеды - самодвижущиеся мины Уайтхеда. Первый опыт их боевого применения также принадлежит будущему адмиралу Макарову. Атака 15 декабря 1877 года оказалась неудачной: русские моряки в темноте приняли мачты трёх стоящих рядом турецких броненосцев за мачты одного трёхмачтового корабля, и торпеды прошли между корпусами броненосцев. Но 13 января 1878 года Макаров сумел полностью реабилитироваться. В Батумском порту Степан Осипович обнаружил несколько турецких броненосцев. Ночь, правда, выдалась лунная, и подобраться к турецкой эскадре незамеченным "Константин" не сумел. Турки прикрыли броненосцы сторожевыми кораблями. И тогда русские катера перенесли свои атаки на корабли охранения. Две торпеды, выпущенные с катеров "Чесма" и "Синоп", попали в турецкую канонерскую лодку "Интибах", которая немедленно затонула вместе со всем своим экипажем.
Уничтожение Макаровым турецкой канонерской лодки "Интибах". С картины Л.Ф. Лагорио.
Благодаря действиям Макарова турки уже не рисковали располагаться по-хозяйски вблизи русских берегов. В сентябре 1877 года Макаров был произведён в капитан-лейтенанты, в декабре - в капитаны 2-го ранга. Лишь Сан-Стефанский мир, победоносно для России завершивший Русско-Турецкую войну, положил конец успехам Макарова на Чёрном море.
Мы были бы, однако, несправедливы к Макарову, если бы ограничились описанием его подвигов на море в период Русско-Турецкой войны. Собственно, уже в описанных выше событиях Степан Осипович предстаёт перед нами не только как доблестный военный моряк, но и как талантливый военно-морской теоретик. Таковым он оставался всю свою сознательную жизнь.
Ещё в 1870 году, пережив аварию броненосной лодки "Русалка" на Балтике, Макаров заинтересовался проблемой непотопляемости кораблей. Изучив опыт известных кораблекрушений как по русским, так и по иностранным источникам, Макаров засел за расчёты и в итоге опубликовал в "Морском сборнике" крупную научную статью, в которой высказал ряд прогрессивных идей и изобрёл специальный пластырь для заделывания пробоин в корпусе корабля на ходу. "Пластырь Макарова" был немедленно принят на вооружение, но вот другая идея Степана Осиповича - о необходимости частичного затопления неповреждённых отделений корабля для выравнивания крена - показалась столь неожиданной, что военно-морское ведомство задумалось о ней всерьёз только после Цусимы.
В 1894 году адмирал (уже адмирал) С.О. Макаров занялся разработкой вопросов тактики броненосного флота. Дело в том, что в России на тот момент полностью отсутствовал боевой устав флота. В силу этого командующие эскадрами вынуждены были действовать на свой страх и риск, полагаясь на известные им наработки отечественных и западных специалистов. Макаров детально проработал вопросы о том, как следует готовить к бою современный корабль и его команду и как грамотно вести бой, используя новые технические возможности. Итогом его размышлений стала работа "Рассуждения по вопросам морской тактики", опубликованная в 1897 году и переведённая на многие иностранные языки (не с этой ли работой Макарова связано первое знакомство с русским адмиралом в Японии?). В частности, в этой своей работе Макаров исследовал вопрос о влиянии маневрирования корабля на пробиваемость его бортов и палубы. Идеи, впервые высказанные Макаровым, в дальнейшем легли в основу построения диаграмм пробиваемости при разных курсовых углах и дистанциях. Таким образом, в лице Макарова флот имел флотоводца новой формации - адмирала-теоретика, просчитывающего свои действия в бою с математическорй точностью на строго научной основе.
Столь же большое внимание уделялось Макаровым вопросам военной психологии. Степан Осипович был истово убеждён, что успех флота в бою в первую очередь зависит от "бодрости духа строевых чинов", поддерживать которую он полагал первейшей обязанностью командира. Макаров указывал на то, что экипаж всегда состоит из живых людей, зачастую совершенно не похожих друг на друга. К каждому из них командир должен найти свой подход - и при этом никому не мешать. В то же время Макаров справедливо указывал, что "человек, который, получив приказание, говорит о затруднениях, стоит на ложном пути". Приказ должен быть исполнен. И во главе угла всё равно должно находиться дело.
Макаров был носителем активных идей в тактике, продолжателем традиции Суворова, Ушакова и Нахимова. "Если вы встретите слабейшее судно - нападайте, если равное себе - нападайте, если сильнее себя - тоже нападайте... Не гонитесь за неприятелем, который далеко, если перед вами находится другой близко", - наставлял он моряков в своей статье "В защиту старых броненосцев и новых усовершенствований".
Научные интересы Макарова не исчерпывались военными вопросами. Степан Осипович исследовал морские течения в Босфоре, провёл гидрологические исследования в Чёрном море, написал книгу "Об обмене вод Чёрного и Средиземного морей". Научной заслугой Макарова стало открытие обратного подводного течения из Средиземного моря в Чёрное. Макарову удалось не только убедительно доказать существование данного течения и объяснить его природу, но и определить его скорость на разных глубинах, температуру и плотность воды. Для своих изменений он пользовался приборами, которые сам же и сконструировал.
Глубоко и серьёзно занимался Макаров вопросами кораблестроения. В период подготовки Ахалтекинской экспедиции Скобелева Макаров разработал конструкцию мелкосидящих судов для плавания по Аральскому морю и рекам Амударье и Сырдарье, причём эти суда могли не только "плавать", но и перевозить войска и военные грузы. В 90-е годы XIX века Макаров заинтересовался полярными исследованиями. Специально для плаваний в арктических водах им был разработан ледокол "Ермак", гораздо более мощный, чем все существовавшие ранее суда подобного типа. "Ермак" с лёгкостью справлялся со льдами Финского залива (доселе непроходимыми). Однако по мнению Степана Осиповича, этот корабль был способенна большее. Макаров загорелся идеей достичь Северного Полюса на мощном ледоколе - до этого возможность добраться до полюса связывалась исключительно с дрейфом на плавучих льдинах. Макаров рассчитывал, что ледоколы типа "Ермак" способны расчистить ото льдов устья сибирских рек, что заметно облегчало эксплутатацию природных ресурсов Сибири, открывая доступ в регион по кратчайшему и дешёвому пути. Увы, этим планам не суждено было сбыться. Мощности "Ермака" оказалось недостаточно, чтобы одолеть ледовый панцирь Арктики. Высказанная Макаровым идея Северного Морского пути была реализована гораздо позднее, в середине ХХ века, когда для этого действительно созрели технические и экономические условия.
Сконструированный Макаровым ледокол "Ермак",
на котором Степан Осипович надеялся достичь Северного Полюса
Тогда же, в 1890-е гг. Макарова назначают главным инспектором морской артиллерии. На этой должности Макаров многое сделал для перевооружения морского флота. В частности, им были разработаны специальные колпаки из мягкой стали на бронебойные снаряды, кратно увеличивавшие их пробивную силу. Очень скоро "макаровские колпаки" были внедрены практически во всех флотах мира.
Гидрологические исследования в Босфоре и Чёрном море и опыт боевого применения торпед навели Макарова на мысль о возможности боевого использования подводных кораблей. В статье "Броненосцы или безбронные суда", опубликованной в 1903 году, Макаров теоретически обосновал не только возможность боевого применения подлодок, но и возможность их транспортировки большими боевыми кораблями, что, по мнению адмирала, открывало возможность их боевого применения в открытом море. И пусть основная идея, высказанная здесь Макаровым, с позиций дня сегодняшнего кажется наивной, пусть решение проблемы дальнодействия подводного флота лежало совсем в другой плоскости, уже то, что Макаров первым поставил такой вопрос, обнаруживает в нём незаурядного военного учёного и пытливого конструктора.
Адмирал Макаров в начале ХХ века.
Продолжение следует
Journal information