partizan_1812 в "Сим победиши", или Народное ополчение 1812 года (Угадайка, часть 3я) Еще одной особенностью Отечественной войны было формирование ополчения. Для нас это не особенно удивительное дело; ополчение можно сравнить с призывной армией, которую формируют в дополнение к профессиональной в случае крайней нужды. В 20ом веке мобилизация населения в случае большой войны стала обычным явлением, а вот для того времени это было делом непривычным.
Ополченцы в 1812 г. Художник И. Архипов. 1982 г.
Ополчение 1812 г. было собрано на основании Манифеста Александра I от 6 (18) июля 1812 г. и его воззвания к жителям «Первопрестольной столицы нашей Москвы» с призывом выступить зачинателями этого «народного вооружения». Начавшийся повсеместный созыв земских ополчений был ограничен Манифестом от 18 (30) июля «О составлении временного внутреннего ополчения» 16-ю центральными губерниями, прилегавшими к сложившемуся театру военных действий, которые разделили на три округа. Первый округ (Московская, Тверская, Ярославская, Владимирская, Рязанская, Тульская, Калужская, Смоленская губ.) предназначался для защиты Москвы. Второй округ (С.-Петербургская и Новгородская губ.) обеспечивал «охранение» столицы. Поволжские губернии третьего округа должны были служить резервом двух первых ополченских округов.
Общее руководство формированием ополчений осуществлял Особый комитет при императоре. Начальники трех округов ополчения были назначены указами императора, а все руководство губернских ополчений, от командующего до командиров полков (дружин), избиралось местным дворянством и представлялось на высочайшее утверждение. Военное ведомство оказывало помощь в обучении ратников, выделяло им огнестрельное оружие и боеприпасы. Министерство финансов контролировало расходование денежных средств, собранных на ополчение.
25 июля (6 августа) 1812 г. Александр I утвердил доклад Святейшего Правительствующего Синода, по которому Русская Православная Церковь выделила 1,5 млн рублей на организацию Петербургского и Московского ополчений, все миряне и духовенство призывались к пожертвованиям на сбор ополчения; а «причетников, детей священно- и церковнослужителей и семинаристов» разрешалось отпускать в ратники. Более 400 человек из духовного сословия записалось в ополчение.
Порядок сбора земского войска устанавливался в высочайше утвержденном 14 (26) июля «Докладе о составе Московской военной силы» – правилах организации Московского ополчения. На местное дворянство возлагалось его формирование, руководство и обязательная личная служба в нем на генеральских и офицерских должностях. Ополчения подлежали роспуску «по изгнании неприятеля из земли нашей», а состоявшие в них офицеры и ратники - возвращению «в первобытное свое состояние и к прежним своим обязанностям».
Создание земского войска начиналась с созыва губернатором и губернским предводителем дворянства съезда представителей «благородного сословия» всех уездов. На нем принималось Положение об ополчении, а также устанавливались его численность, порядок выделения и снаряжения ратников, сроки их сбора; производились выборы начальника губернского войска и командиров полков (дружин).
Одновременно губернатор вместе с дворянским собранием образовывали Устроительный комитет, который непосредственно занимался формированием ополчения. Ополченские комитеты в своей деятельности имели право обращаться к любым «местам и лицам и требовать от кого нужно содействия и помощи».
Каждый помещик обязывался в установленные сроки представить в ополчение определенное число снаряженных и вооруженных ратников из своих крепостных. Самовольное поступление крепостных в ополчение являлось преступлением. Отбор ратников проводили помещик или крестьянские общины по жребию.
Благословение ополченца 1812 года. Художник И. Лучанинов. 1812 г.
За эту картину в 1812 г. И.В. Лучанинов получил золотую медаль первого достоинства и звание художника с аттестатом первой степени
Прием ратников и лошадей проводился в сборных местах по уездам специальными комиссиями в составе чиновника (офицера) от ополчения, предводителя уездного дворянства, городничего и лекаря. Физические и возрастные требования к ополченцам, как войску временному, были снижены по сравнению с рекрутскими наборами.
В бытность свою начальником Санкт-Петербургского ополчения Кутузов проводит прием ратников. Картина художника С. Герасимова.
Ратники губернских ополчений объединялись в полки конных и пеших казаков (в губернских ополчениях, сформированных по Манифесту 18 (30) июля 1812 г., под казаками подразумевались не представители казачьего военного сословия, а легковооруженные конные или пешие воины), а также пеших егерей (во II-м округе полки назывались дружинами). Пешие полки делились на батальоны, батальоны на сотни и десятки. Конные полки — на сотни, сотни — на десятки. «Смоленская милиция» состояла из уездных ополчений, во главе которых находился тысячный начальник, которые в свою очередь разделялись на «пятисотни», сотни и полусотни. Ополчение каждой губернии находилось под командой своего начальника.
Высочайше утвержденный рисунок знамени Санкт-Петербургского ополчения.
Губернские ополчения снаряжались, вооружались и содержались до поступления в состав действующей армии из специального фонда, который включал в себя обязательные денежные и натуральные взносы, а также пожертвования. Основная часть пожертвований поступила от сословий и вносилась в обязательном порядке: дворянство, купечество, мещане, крестьянские общества на своих собраниях устанавливали общую сумму сбора и делали ее раскладку по членам своего сословия в зависимости от их имущественного положения. Нередко, однако, люди жертвовали больше, чем полагалось по раскладу.
Сбор средств на ополчение и оборону проводился по всей России и составил в денежном исчислении сумму около 100 млн рублей, в то время как государственные расходы на армию за время Отечественной войны и Заграничных походов равнялись 157 млн рублей.
Начальникам полков (дружин), командирам батальонов жалования не полагалось «по важности звания, в коем они служат и по особой доверенности государя императора, из усердия Отечеству». Малоимущим дворянам из фонда ополчения выплачивалось пособие на снаряжение.
Нормой обеспечения ратника за счет отдатчика служили установленные правительством пайки трехмесячного довольствия рекрут, отправляемых на сборные пункты. Его обмундирование состояло из суконного кафтана, шаровар, рубахи, сапог и фуражки с латунным крестом и надписью на ней «За Веру и Царя».
Егерь, пеший и конный казаки Тверского ополчения.
Раскрашенная литография П. Ферлунда 2-го по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.
Матвеев — ратник 1-й дружины С.-Петербургского ополчения. Литография В. Тимма. 1850-е гг.
Пеший казак и егерь Московского ополчения. Раскрашенная литография П. Ферлунда по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.
Конный казак Московского ополчения. Раскрашенная литография П. Ферлунда по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.
Ополчения испытывали недостаток в огнестрельном оружии, боеприпасах и военном снаряжении, так как они в первую очередь выделялись для формирования резервных частей регулярной армии. Губернские войска получали ружья только при включении их в состав действующей армии. Поэтому после окончания сбора все ополчения, кроме С.-Петербургского, были вооружены в основном холодным оружием – пиками, рогатинами и топорами. К началу декабря 1812 г. ополчениям из арсеналов и оружейных заводов было отпущено около 50 тыс. ружей.
Военная подготовка ратников проходила по сокращенной программе обучения рекрута, инструкторами в обучении выступали офицеры и нижние чины из армейских и казачьих частей, находившиеся в местах формирования губернского войска. Московское ополчение выступило в поход во второй половине августа, питерское в самом начале сентября; следовательно, формирование и подготовка ополчения заняли всего полтора месяца или чуть более. Такая скорость вполне соответствует темпу мобилизации времен июля 1941 года.
Чрезвычайные обстоятельства, связанные с отступлением Русских армий к Москве, заставили правительство придать «народному вооружению» более широкий размах, чем это первоначально предусматривалось Манифестом от 18 июля. кроме земских (крестьянских), началось формирование и казачьих сословных ополчений, устройство которых определялось «Положениями казачьих войск», утвержденных Александром I в начале XIX в.
Кроме того, временные вооруженные формирования (полки, эскадроны и отряды) для усиления действующей армии образовывались по частной инициативе дворянства или купечества. Губернатору Псковской губернии разрешено принимать на службу «на правилах временного ополчения» русских беженцев из Западных областей, захваченных неприятелем. Были созданы вооруженные отряды из стрелков лесной стражи Западных губерний, подчиненных Лесному департаменту Министерства финансов.
Воин и обер-офицер купеческих сотен Московского ополчения. Раскрашенная литография П. Ферлунда по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.
Созыв ополчения, по сравнению с рекрутским набором, позволил правительству в сжатые сроки мобилизовать на войну свыше 200 тыс. ратников; из этого числа было сформировано 74 пеших полка, 2 батальона, 9 бригад (28 дружин), 13 конных полков и 3 сотни. В остальных губерниях и областях, не призванных Манифестом к ополчению (в том числе на Украине и Дону), собрали еще около 104 тыс. человек, составивших 16 пеших полков и один батальон, 88 конных полков и 3 эскадрона. Всего в ополчениях Отечественной войны 1812 г. проходило службу до 320 тыс. ратников (в том числе 50 тыс. конных), по другим данным – до 420 тыс. За этот же период в Русскую армию было собрано 290 тыс. рекрут.
При отступлении Русских армий к Москве отдельные отряды Смоленской милиции вместе с регулярными частями вели бои у Красного, а затем обороняли Смоленск. В Бородинском сражении участвовало около 28 тыс. ратников Московского и Смоленского ополчений.
В период нахождения Великой армии в Москве Тверское, Ярославское, Владимирское, Тульское, Рязанское и Калужское ополчения защищали границы своих губерний от вражеских фуражиров и мародеров и вместе с армейскими партизанами блокировали неприятеля в Москве.
Часть сил Тверского и Ярославского губернских войск входила в состав отряда генерал-адъютанта барона Ф.Ф. Винценгероде, прикрывавшего дорогу на С.-Петербург, о котором я написал в угадайке про партизан.
В начале октября подкрепление корпуса генерала П.Х. Витгенштейна 15 дружинами Петербургского ополчения (общей численностью около 15 тыс.) позволило его войскам освободить от неприятеля Полоцк.
Вместе с Главной армией преследовали отступающие наполеоновские войска ополченцы Московского, Смоленского, Тверского, Ярославского, Тульского, Калужского, С.-Петербургского и Новгородского земских губернских войск, Донских, Малороссийских и Башкирских (ополченских) казачьих полков, а также отдельных батальонов, эскадронов и отрядов.
В конце 1812 г. Поволжское резервное ополчение, усиленное казачьими полками и Рязанским губернским войском, было направлено сначала в Малороссийские губернии, а затем в Волынскую, и в боевых действиях на территории России не участвовало.
В критические периоды войны 1812 г. губернские ополчения служили резервом для частей действующей армии. Ополченские полки казачьих войск значительно усилили легкую кавалерию армий Кутузова и обеспечили успешное ведение «малой войны» и преследование отступающего противника.
Но основная задача земских войск состояла в освобождении полевых частей от несения службы в тыловых гарнизонах, от охраны коммуникаций и сопровождения обозов и военнопленных, от ухода за ранеными и больными в госпиталях и других нестроевых обязанностей.
Недостаточная военная подготовка и вооружение не позволяли применять ополчения в качестве самостоятельной боевой силы. Поэтому они придавались армейским корпусам (генерал-лейтенантов П.Х. Витгенштейна, Ф.Ф. Штейнгейля), отдельным отрядам (генерал-адъютантов Ф.Ф. Винцингероде, П.В. Голенищева-Кутузова, И.И. Новака, П.М. Волконского), где сохраняли свою организационную самостоятельность (С.-Петербургское, Новгородское ополчения и др.), либо, как Московское, шли на их пополнение.
Губернские войска, усиленные армейскими и казачьими частями, действовали самостоятельными корпусами (отрядами) под командованием генерал-лейтенанта Н.В. Гудовича (объединенное Черниговско-Полтавское ополчение) и генерал-лейтенанта П.А. Толстого (ополченский корпус III-го округа).
Земские ополчения и кордоны (отряды самообороны) из местных жителей прифронтовых губерний (Калужской, Смоленской, Московской, Владимирской, Рязанской, Тульской, Псковской и Черниговской) боролись с вражескими фуражирами, мародерами, дезертирами, а также выполняли полицейские функции по поддержанию у себя внутреннего порядка. Они уничтожили и захватили в плен 10-12 тыс. вражеских солдат и офицеров.
Временные вооруженные формирования Тамбовской, Орловской и др. губерний, которым не пришлось вести боевые действия, поддерживая порядок на своей территории, обеспечили местным властям благоприятную обстановку для проведения рекрутских наборов и организации снабжения армии.
Как бы странно это ни звучало, но после окончания боевых действий на территории России все губернские ополчения, кроме Владимирского, Тверского и Смоленского, участвовали в заграничных походах русской армии 1813-1814 гг. Московское и Смоленское ополчения были распущены только весной 1813 г, а все остальные земские войска только к концу 1814 г. Так например, петербургское ополчение вернулось домой в июне 1814 г. Особый комитет по делам внутреннего ополчения при императоре и некоторые губернские комитеты прекратили работу только в конце 1816 г.
И.А. Иванов. Возвращение Санкт-Петербургского ополчения. 1814 г.
В ходе Бородинского сражения отряд Московского ополчения (16-18 батальонов, всего до 10 тыс. чел.) под командованием Моркова находился на левом фланге Бородинской позиции в районе д. Утица. В ходе боя к нему примкнули 4 батальона ополченцев, пришедшие с 2-м и 3-м пехотными корпусами. Всего в боевых порядках при Бородине находились 19-20 тыс. московских ратников.
Хоругвь Московского ополчения 1812 г. Раскрашенная литография А. Петровского по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.
Корпус Моркова, находившийся во 2-й линии, в бой не вступал, отдельные батальоны высылались для контратаки к д. Утица, а также использовались для выноса раненых. 3,5-5 тыс. ратников во время сражения выполняли полицейские функции в ближнем тылу. Вечером 26 августа и в последующие дни 6 тыс. воинов Московского ополчения обеспечивали прохождение обозов и транспортов с ранеными в Можайск и далее на Москву, пресекали беспорядки и случаи мародерства.
Московские ополченцы в боях на Старой Смоленской дороге. Художник В. Келерман. 1957 г.
Петербургское ополчение, хотя и не участвовало в Бородинском сражении, проявило себя в бою еще более ярко, чем московское. Выступив из города 3 (15) сентября, оно проходило через Царское Село и двигалось по направлению к корпусу Витгенштейна, который стоял перед занятым французами Полоцком. Когда Пушкин писал:
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас…
он писал именно о петербургском ополчении.
Вскоре после того как питерское и новгородское ополчение присоединилось к корпусу Витгенштейна (29 сентября/11 октября), тот счел, что у него достаточно сил для перехода в наступление и начал наступление на Полоцк. Приступ города начался 6/18 октября. Кровопролитный бой закончился победой русских: было захвачено свыше тысячи пленных, французы оставили город.
8 /20 октября Витгенштейн доносил о ходе боев и отмечал, что “…Санкт-Петербургское ополчение… к восхищению всех, дралось с таким отчаяньем и неустрашимостью, что ни в чем не отставало…от старых солдат, а наипаче отлично действовали колоннами на штыках…»
Маршал Сен-Сир, комадовавший французами в том бою, писал в своих мемуарах: «Бородатые люди…сражались с наибольшим ожесточением». Заметим, что ополченцы имели право не брить бороды в знак того, что они в армии только на время войны.
Так что не стоит думать, что ополченцы только флеши строили да раненых носили, хотя и эти обязанности на войне важнейшие. (Вон, Хемингуэй оный раненых повозил на самодвижущейся повозке чуткА, и был объявлен почитателями ветераном и героем. И нельзя отказать им в праве на это.) Но ополченцы и воевали, как самые настоящие солдаты; когда надо было - ходили в штыковую атаку.
Составлено на основе материалов того замечательного сайта Минобороны, о котором я недавно писал, книги Л.В.Мельниковой «Армия и Православная церковь Российской империи в эпоху наполеоновских войн», которую я уже не раз упоминал, классического Тарле, интересной новой книги Аллы Краско "Забытый герой войны 1812 года генерал-фельдмаршал П. Х. Витгенштейн" и чего-то еще, что я уже и не упомню.
Ополченцы в 1812 г. Художник И. Архипов. 1982 г.
Ополчение 1812 г. было собрано на основании Манифеста Александра I от 6 (18) июля 1812 г. и его воззвания к жителям «Первопрестольной столицы нашей Москвы» с призывом выступить зачинателями этого «народного вооружения». Начавшийся повсеместный созыв земских ополчений был ограничен Манифестом от 18 (30) июля «О составлении временного внутреннего ополчения» 16-ю центральными губерниями, прилегавшими к сложившемуся театру военных действий, которые разделили на три округа. Первый округ (Московская, Тверская, Ярославская, Владимирская, Рязанская, Тульская, Калужская, Смоленская губ.) предназначался для защиты Москвы. Второй округ (С.-Петербургская и Новгородская губ.) обеспечивал «охранение» столицы. Поволжские губернии третьего округа должны были служить резервом двух первых ополченских округов.
Общее руководство формированием ополчений осуществлял Особый комитет при императоре. Начальники трех округов ополчения были назначены указами императора, а все руководство губернских ополчений, от командующего до командиров полков (дружин), избиралось местным дворянством и представлялось на высочайшее утверждение. Военное ведомство оказывало помощь в обучении ратников, выделяло им огнестрельное оружие и боеприпасы. Министерство финансов контролировало расходование денежных средств, собранных на ополчение.
25 июля (6 августа) 1812 г. Александр I утвердил доклад Святейшего Правительствующего Синода, по которому Русская Православная Церковь выделила 1,5 млн рублей на организацию Петербургского и Московского ополчений, все миряне и духовенство призывались к пожертвованиям на сбор ополчения; а «причетников, детей священно- и церковнослужителей и семинаристов» разрешалось отпускать в ратники. Более 400 человек из духовного сословия записалось в ополчение.
Порядок сбора земского войска устанавливался в высочайше утвержденном 14 (26) июля «Докладе о составе Московской военной силы» – правилах организации Московского ополчения. На местное дворянство возлагалось его формирование, руководство и обязательная личная служба в нем на генеральских и офицерских должностях. Ополчения подлежали роспуску «по изгнании неприятеля из земли нашей», а состоявшие в них офицеры и ратники - возвращению «в первобытное свое состояние и к прежним своим обязанностям».
Создание земского войска начиналась с созыва губернатором и губернским предводителем дворянства съезда представителей «благородного сословия» всех уездов. На нем принималось Положение об ополчении, а также устанавливались его численность, порядок выделения и снаряжения ратников, сроки их сбора; производились выборы начальника губернского войска и командиров полков (дружин).
Одновременно губернатор вместе с дворянским собранием образовывали Устроительный комитет, который непосредственно занимался формированием ополчения. Ополченские комитеты в своей деятельности имели право обращаться к любым «местам и лицам и требовать от кого нужно содействия и помощи».
Каждый помещик обязывался в установленные сроки представить в ополчение определенное число снаряженных и вооруженных ратников из своих крепостных. Самовольное поступление крепостных в ополчение являлось преступлением. Отбор ратников проводили помещик или крестьянские общины по жребию.
Благословение ополченца 1812 года. Художник И. Лучанинов. 1812 г.
За эту картину в 1812 г. И.В. Лучанинов получил золотую медаль первого достоинства и звание художника с аттестатом первой степени
Прием ратников и лошадей проводился в сборных местах по уездам специальными комиссиями в составе чиновника (офицера) от ополчения, предводителя уездного дворянства, городничего и лекаря. Физические и возрастные требования к ополченцам, как войску временному, были снижены по сравнению с рекрутскими наборами.
В бытность свою начальником Санкт-Петербургского ополчения Кутузов проводит прием ратников. Картина художника С. Герасимова.
Ратники губернских ополчений объединялись в полки конных и пеших казаков (в губернских ополчениях, сформированных по Манифесту 18 (30) июля 1812 г., под казаками подразумевались не представители казачьего военного сословия, а легковооруженные конные или пешие воины), а также пеших егерей (во II-м округе полки назывались дружинами). Пешие полки делились на батальоны, батальоны на сотни и десятки. Конные полки — на сотни, сотни — на десятки. «Смоленская милиция» состояла из уездных ополчений, во главе которых находился тысячный начальник, которые в свою очередь разделялись на «пятисотни», сотни и полусотни. Ополчение каждой губернии находилось под командой своего начальника.
Высочайше утвержденный рисунок знамени Санкт-Петербургского ополчения.
Губернские ополчения снаряжались, вооружались и содержались до поступления в состав действующей армии из специального фонда, который включал в себя обязательные денежные и натуральные взносы, а также пожертвования. Основная часть пожертвований поступила от сословий и вносилась в обязательном порядке: дворянство, купечество, мещане, крестьянские общества на своих собраниях устанавливали общую сумму сбора и делали ее раскладку по членам своего сословия в зависимости от их имущественного положения. Нередко, однако, люди жертвовали больше, чем полагалось по раскладу.
Сбор средств на ополчение и оборону проводился по всей России и составил в денежном исчислении сумму около 100 млн рублей, в то время как государственные расходы на армию за время Отечественной войны и Заграничных походов равнялись 157 млн рублей.
Начальникам полков (дружин), командирам батальонов жалования не полагалось «по важности звания, в коем они служат и по особой доверенности государя императора, из усердия Отечеству». Малоимущим дворянам из фонда ополчения выплачивалось пособие на снаряжение.
Нормой обеспечения ратника за счет отдатчика служили установленные правительством пайки трехмесячного довольствия рекрут, отправляемых на сборные пункты. Его обмундирование состояло из суконного кафтана, шаровар, рубахи, сапог и фуражки с латунным крестом и надписью на ней «За Веру и Царя».
Егерь, пеший и конный казаки Тверского ополчения.
Раскрашенная литография П. Ферлунда 2-го по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.
Матвеев — ратник 1-й дружины С.-Петербургского ополчения. Литография В. Тимма. 1850-е гг.
Пеший казак и егерь Московского ополчения. Раскрашенная литография П. Ферлунда по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.
Конный казак Московского ополчения. Раскрашенная литография П. Ферлунда по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.
Ополчения испытывали недостаток в огнестрельном оружии, боеприпасах и военном снаряжении, так как они в первую очередь выделялись для формирования резервных частей регулярной армии. Губернские войска получали ружья только при включении их в состав действующей армии. Поэтому после окончания сбора все ополчения, кроме С.-Петербургского, были вооружены в основном холодным оружием – пиками, рогатинами и топорами. К началу декабря 1812 г. ополчениям из арсеналов и оружейных заводов было отпущено около 50 тыс. ружей.
Военная подготовка ратников проходила по сокращенной программе обучения рекрута, инструкторами в обучении выступали офицеры и нижние чины из армейских и казачьих частей, находившиеся в местах формирования губернского войска. Московское ополчение выступило в поход во второй половине августа, питерское в самом начале сентября; следовательно, формирование и подготовка ополчения заняли всего полтора месяца или чуть более. Такая скорость вполне соответствует темпу мобилизации времен июля 1941 года.
Чрезвычайные обстоятельства, связанные с отступлением Русских армий к Москве, заставили правительство придать «народному вооружению» более широкий размах, чем это первоначально предусматривалось Манифестом от 18 июля. кроме земских (крестьянских), началось формирование и казачьих сословных ополчений, устройство которых определялось «Положениями казачьих войск», утвержденных Александром I в начале XIX в.
Кроме того, временные вооруженные формирования (полки, эскадроны и отряды) для усиления действующей армии образовывались по частной инициативе дворянства или купечества. Губернатору Псковской губернии разрешено принимать на службу «на правилах временного ополчения» русских беженцев из Западных областей, захваченных неприятелем. Были созданы вооруженные отряды из стрелков лесной стражи Западных губерний, подчиненных Лесному департаменту Министерства финансов.
Воин и обер-офицер купеческих сотен Московского ополчения. Раскрашенная литография П. Ферлунда по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.
Созыв ополчения, по сравнению с рекрутским набором, позволил правительству в сжатые сроки мобилизовать на войну свыше 200 тыс. ратников; из этого числа было сформировано 74 пеших полка, 2 батальона, 9 бригад (28 дружин), 13 конных полков и 3 сотни. В остальных губерниях и областях, не призванных Манифестом к ополчению (в том числе на Украине и Дону), собрали еще около 104 тыс. человек, составивших 16 пеших полков и один батальон, 88 конных полков и 3 эскадрона. Всего в ополчениях Отечественной войны 1812 г. проходило службу до 320 тыс. ратников (в том числе 50 тыс. конных), по другим данным – до 420 тыс. За этот же период в Русскую армию было собрано 290 тыс. рекрут.
При отступлении Русских армий к Москве отдельные отряды Смоленской милиции вместе с регулярными частями вели бои у Красного, а затем обороняли Смоленск. В Бородинском сражении участвовало около 28 тыс. ратников Московского и Смоленского ополчений.
В период нахождения Великой армии в Москве Тверское, Ярославское, Владимирское, Тульское, Рязанское и Калужское ополчения защищали границы своих губерний от вражеских фуражиров и мародеров и вместе с армейскими партизанами блокировали неприятеля в Москве.
Часть сил Тверского и Ярославского губернских войск входила в состав отряда генерал-адъютанта барона Ф.Ф. Винценгероде, прикрывавшего дорогу на С.-Петербург, о котором я написал в угадайке про партизан.
В начале октября подкрепление корпуса генерала П.Х. Витгенштейна 15 дружинами Петербургского ополчения (общей численностью около 15 тыс.) позволило его войскам освободить от неприятеля Полоцк.
Вместе с Главной армией преследовали отступающие наполеоновские войска ополченцы Московского, Смоленского, Тверского, Ярославского, Тульского, Калужского, С.-Петербургского и Новгородского земских губернских войск, Донских, Малороссийских и Башкирских (ополченских) казачьих полков, а также отдельных батальонов, эскадронов и отрядов.
В конце 1812 г. Поволжское резервное ополчение, усиленное казачьими полками и Рязанским губернским войском, было направлено сначала в Малороссийские губернии, а затем в Волынскую, и в боевых действиях на территории России не участвовало.
В критические периоды войны 1812 г. губернские ополчения служили резервом для частей действующей армии. Ополченские полки казачьих войск значительно усилили легкую кавалерию армий Кутузова и обеспечили успешное ведение «малой войны» и преследование отступающего противника.
Но основная задача земских войск состояла в освобождении полевых частей от несения службы в тыловых гарнизонах, от охраны коммуникаций и сопровождения обозов и военнопленных, от ухода за ранеными и больными в госпиталях и других нестроевых обязанностей.
Недостаточная военная подготовка и вооружение не позволяли применять ополчения в качестве самостоятельной боевой силы. Поэтому они придавались армейским корпусам (генерал-лейтенантов П.Х. Витгенштейна, Ф.Ф. Штейнгейля), отдельным отрядам (генерал-адъютантов Ф.Ф. Винцингероде, П.В. Голенищева-Кутузова, И.И. Новака, П.М. Волконского), где сохраняли свою организационную самостоятельность (С.-Петербургское, Новгородское ополчения и др.), либо, как Московское, шли на их пополнение.
Губернские войска, усиленные армейскими и казачьими частями, действовали самостоятельными корпусами (отрядами) под командованием генерал-лейтенанта Н.В. Гудовича (объединенное Черниговско-Полтавское ополчение) и генерал-лейтенанта П.А. Толстого (ополченский корпус III-го округа).
Земские ополчения и кордоны (отряды самообороны) из местных жителей прифронтовых губерний (Калужской, Смоленской, Московской, Владимирской, Рязанской, Тульской, Псковской и Черниговской) боролись с вражескими фуражирами, мародерами, дезертирами, а также выполняли полицейские функции по поддержанию у себя внутреннего порядка. Они уничтожили и захватили в плен 10-12 тыс. вражеских солдат и офицеров.
Временные вооруженные формирования Тамбовской, Орловской и др. губерний, которым не пришлось вести боевые действия, поддерживая порядок на своей территории, обеспечили местным властям благоприятную обстановку для проведения рекрутских наборов и организации снабжения армии.
Как бы странно это ни звучало, но после окончания боевых действий на территории России все губернские ополчения, кроме Владимирского, Тверского и Смоленского, участвовали в заграничных походах русской армии 1813-1814 гг. Московское и Смоленское ополчения были распущены только весной 1813 г, а все остальные земские войска только к концу 1814 г. Так например, петербургское ополчение вернулось домой в июне 1814 г. Особый комитет по делам внутреннего ополчения при императоре и некоторые губернские комитеты прекратили работу только в конце 1816 г.
И.А. Иванов. Возвращение Санкт-Петербургского ополчения. 1814 г.
В ходе Бородинского сражения отряд Московского ополчения (16-18 батальонов, всего до 10 тыс. чел.) под командованием Моркова находился на левом фланге Бородинской позиции в районе д. Утица. В ходе боя к нему примкнули 4 батальона ополченцев, пришедшие с 2-м и 3-м пехотными корпусами. Всего в боевых порядках при Бородине находились 19-20 тыс. московских ратников.
Хоругвь Московского ополчения 1812 г. Раскрашенная литография А. Петровского по рисунку П. Губарева. Середина XIX в.
Корпус Моркова, находившийся во 2-й линии, в бой не вступал, отдельные батальоны высылались для контратаки к д. Утица, а также использовались для выноса раненых. 3,5-5 тыс. ратников во время сражения выполняли полицейские функции в ближнем тылу. Вечером 26 августа и в последующие дни 6 тыс. воинов Московского ополчения обеспечивали прохождение обозов и транспортов с ранеными в Можайск и далее на Москву, пресекали беспорядки и случаи мародерства.
Московские ополченцы в боях на Старой Смоленской дороге. Художник В. Келерман. 1957 г.
Петербургское ополчение, хотя и не участвовало в Бородинском сражении, проявило себя в бою еще более ярко, чем московское. Выступив из города 3 (15) сентября, оно проходило через Царское Село и двигалось по направлению к корпусу Витгенштейна, который стоял перед занятым французами Полоцком. Когда Пушкин писал:
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас…
он писал именно о петербургском ополчении.
Вскоре после того как питерское и новгородское ополчение присоединилось к корпусу Витгенштейна (29 сентября/11 октября), тот счел, что у него достаточно сил для перехода в наступление и начал наступление на Полоцк. Приступ города начался 6/18 октября. Кровопролитный бой закончился победой русских: было захвачено свыше тысячи пленных, французы оставили город.
8 /20 октября Витгенштейн доносил о ходе боев и отмечал, что “…Санкт-Петербургское ополчение… к восхищению всех, дралось с таким отчаяньем и неустрашимостью, что ни в чем не отставало…от старых солдат, а наипаче отлично действовали колоннами на штыках…»
Маршал Сен-Сир, комадовавший французами в том бою, писал в своих мемуарах: «Бородатые люди…сражались с наибольшим ожесточением». Заметим, что ополченцы имели право не брить бороды в знак того, что они в армии только на время войны.
Так что не стоит думать, что ополченцы только флеши строили да раненых носили, хотя и эти обязанности на войне важнейшие. (Вон, Хемингуэй оный раненых повозил на самодвижущейся повозке чуткА, и был объявлен почитателями ветераном и героем. И нельзя отказать им в праве на это.) Но ополченцы и воевали, как самые настоящие солдаты; когда надо было - ходили в штыковую атаку.
Составлено на основе материалов того замечательного сайта Минобороны, о котором я недавно писал, книги Л.В.Мельниковой «Армия и Православная церковь Российской империи в эпоху наполеоновских войн», которую я уже не раз упоминал, классического Тарле, интересной новой книги Аллы Краско "Забытый герой войны 1812 года генерал-фельдмаршал П. Х. Витгенштейн" и чего-то еще, что я уже и не упомню.
Journal information