Анатолий Попов
В 1940 году Попов вступает в комсомол. Это был его осознанный выбор - он уже с 9 лет проявлял интерес к сочинениям Маркса, Энгельса и Ленина. В то же время уродливый космополитизм, присущий многим статьям "самого человечного человека", и оголтелая русофобия "классиков марксизма" совершенно его не затронули. Приверженность к левым, коммунистическим идеям сочеталась в нём с горячим патриотическим чувством. "Советский народ знает цену свободы, - написал он в одном из своиз школьных сочинений, - и предпочитает умереть стоя, чем жить на коленях. Такова воля моего народа и такова моя воля, и, когда нужно будет принести себя в жертву Родине, я, не задумываясь, отдам свою жизнь". Этим словам очень скоро суждено будет сбыться...
Анатолий Попов не успел определиться с выбором своего жизненного пути. "Вот если бы можно было совместить археологию, ботанику и литературу, - с тоской говорил он деду. - Одно ведь другому не мешает!" Но пришла война, и Толе пришлось осваивать совсем другие "науки". Земляки Попова хорошо помнят, как он встретил известие о начале войны. Утром он с родителями ходил в магазин, чтобы купить себе новый костюм - Попов был физически крепким парнем, быстро рос, и старые вещи часто становились ему малы. Вернувшись домой, он занялся ремонтом табурета, и вдруг услышал доносившуюся со двора песню. Пела Ульяна Громова. Попов, по словам сестры, уронил табурет и густо покраснел, даже по шее пошли пунцовые пятна. "Xopoшaя дeвyшкa, - одобрила выбор сына мать, - cлaвнaя. Toлькo чeгo этo oнa пepecтaлa пpиxoдить к нaм? Paньшe чacтo зaбeгaлa". Мать Ульяны в это время тяжело болела, все дела по дому Уле приходилось делать самой... Семейную идиллию прервал пронзительный крик с улицы: "Война! Война!!! Немцы напали!"
Вероломным нападением Германии Попов был возмущён до глубины души. "Весь мир пылает в огне войны, - писал он. - Страшным смерчем проносится она - небывалая по силе и грандиозная по размерам - от сурового Севера до тропической Африки, сея смерть, разруху, голод и нищету. Бьются два врага в смертельной схватке. С одной стороны, коалиция свободолюбивых стран, возглавляемая нашей Родиной, и с другой - опьяненные манией величия, дошедшие почти до безумия немецкие фашисты и их меньшие братья по кровавым и гнусным делам - японские милитаристы, румынские бояре, итальянские фашисты... На этих просторах захотели обосноваться алчные немецкие палачи, наводнить нашу любимую страну кровожадными жандармами гестапо и надеть на наш свободолюбивый народ позорное ярмо рабства. Но Гитлер жестоко просчитался, ибо народ, с которым он затеял войну, непобедим и мощь его неисчерпаема".
Несколько раз он вместе со старым другом Владиславом Тарариным ходили в местный военкомат, просились в армию. И всякий раз получали отказ: "Не доросли ещё". Попов раздумывал поступить в школу радистов, но в октябре месяце 1941 года его мобилизовали для работы на одном из военных заводов Сталинграда. Работать приходилось по 12 - 14 часов в день, но Толя не унывал - ведь теперь он делал полезное для страны дело, создавал оружие, которым потом будут громить захватчиков. Ботаника с археологией оказались забыты - теперь важнее было стоять у станка. Современники пишут, что юный рабочий неизменно выдавал по 150 - 180 процентов суточной нормы. 30 января 1942 года Анатолий Попов по состоянию здоровья был уволен с завода и возвратился в родную Первомайку - видимо, взятые темпы труда оказались ему всё же не по плечу в его возрасте. Попов возобновил учёбу в школе.
Анатолий Попов и его друг Владислав Тарарин. Фото ориентировочно 1941 года.
Наступило лето 1942 года. То, что произошло в последние дни перед немецкой оккупацией Краснодона, разные современники излагают по-разному. Одни говорят, что Попов, как и многие его ровесники, в связи с приближением фронта пытался эвакуироваться. Памятуя о его поведении в прошлом, 1941 году, в это верится с трудом. Куда больше доверия вызывает другая версия, согласно которой Анатолий Попов добился-таки призыва в армию (тем более, что дело клонилось к его 18-летию). Об этом событии сохранились воспоминания сестры подпольщика Лидии: "15 июля повестку принесли. В ней говорилось, что сборы назначены на час дня у городской больницы. Мама собирала вещи и плакала. Толя подошел ко мне и, краснея, тихонько попросил:
- Снеси записку, знаешь кому?..
- Знаю!
Я побежала через наш сад и огород Громовых, постучала в окошко. Выглянула Матрена Савельевна, мать Ули. Скрипнула дверь, на крыльце появилась Уля.
- Тебе! - я протянула ей записку и быстро вернулась в наш сад, притаилась за старой грушей.
Брат уже стоял у плетня. Уля подошла к нему. Они пожали друг другу руку и долго стояли, разговаривали. Уля теребила кончик косы, то расплетая ее, то заплетая, Анатолий отрывал листья вербы. На прощанье они снова пожали друг другу руку и разошлись. Уля оглядывалась и помахивала рукой, а Толя остановился на пригорке и смотрел ей вслед. Я волновалась не меньше их. Для меня это было событием: мой брат на виду у всех прощался с девушкой" (конец цитаты).
Ульяна Громова, возлюбленная Анатолия Попова.
Портрет кисти Ф.В. Антонова.
Пятнадцатого июля он отправился на сборный пункт, но... нарвался на немцев, стремительно продвигавшихся вперёд, рвавших русский фронт, обходивших воинские части и населённые пункты. Поскольку у ребят-новобранцев не было оружия, бывший с ними офицер дал команду расходиться. Попов вернулся в Первомайку. На мечтах об армии пришлось поставить крест. Примечательно, что отец Анатолия - Владимир Попов - в январе того же года был-таки призван в ряды вооружённых сил и уже полгода громил захватчиков на фронте. Сыну не суждено было с ним воссоединиться.
Вскоре Краснодон и окрестные посёлки были оккупированы немецкими войсками. Для Анатолия Попова не существовало вопроса "Что делать?" "Раз так случилось, - сказал он родным, - то мы организуем партизанский отряд". С первых же дней немецкой оккупации Попов уходил из дома рано утром и возвращался поздно вечером - бродил по городу, приглядывался к немцам, наводил справки - собирал разведданные о враге. А ещё - обходил старых товарищей, сколачивая костяк будущей организации. Одной из первых согласилась сотрудничать с ним Ульяна Громова. Ей было поручено организовать антифашистский кружок из девушек (напомню: Попов был стеснительным и всегда терялся в женском оществе), сам же Попов вовлёк в подпольную работу тех, с кем ему проще - Демьяна Фомина, Геннадия Лукашова, Виктора Петрова, Владимира Рогозина. Подпольные сходки маскировались под дружеские вечеринки у одного из ребят. Включали патефон, чтобы заглушить голоса - и обсуждали планы дальнейших действий, составляли антифашистские листовки, которые впоследствии расклеивали или разбрасывали по городу. Из этих листовок первомайцы узнавали об обстановке на фронтах, о наметившихся успехах Красной Армии в Сталинградской битве. Значительную часть листовок составляли девушки под руководством Ульяны, которая затем несла эти листовки на утверждение к Попову.
Немцы меж тем обустраивались на Донбассе по-хозяйски. "B нaшeм дoмe пoceлилиcь двa oфицepa, - вспоминала сестра Попова Лида, благополучно пережившая оккупацию, - нac oттyдa пpocтo выбpocили, и мы c мaмoй oбocнoвaлиcь в лeтнeй кyxнe. Ha ycтaнoвлeннoм пocpeди двopa cтoлe c yтpa дo пoзднeй нoчи opeт бoльшoй пpиeмник. И c yтpa дo пoзднeй нoчи гopит вo двope кocтep: дeнщики жapят cвинeй, кyp. Пepвым пoпaли нa тoт кocтep нaши кypы, пoтoм oпycтeли capaйчики coceдeй. В caд нac тoжe нe пycкaют. Дeнщики лoмaют вeтки c вишнями, яблoкaми и тaк пoдaют oфицepaм". Нашлись у захватчиков и приспешники - прибывшие с запада украинцы-бандеровцы и местные, вроде Михаила Кулешова. Примечательно, что Кулешов был крестным отцом Толика. Но с началом Великой Отечественной войны их пути разошлись: Кулешов зверствовал, выслуживаясь перед немецкими захватчиками в напрасной надежде, что они когда-нибудь восстановят "независимое Всевеликое Войско Донское" (Кулешов был в Гражданскую казаком-красновцем). А Попов начинает планировать поджоги полицейской управы и покушения на полицаев.
На этом нечётком фото - полицай Михаил Кулешов.
В начале войны он недолгое время прослужил
в Красной Армии, потом дезертировал -
и подался на службу к немцам.
Когда в сентябре 1942 года первомайская подпольная группа объединилась с краснодонской группой Олега Кошевого и подпольем из посёлка Краснодон во главе с М. Шищенко в единую организацию "Молодая Гвардия", Попов остался руководителем Первомайской ячейки, а Ульяна Громова была делегирована в штаб объединённой организации. Чем же занимался Анатолий Попов после создания "Молодой Гвардии"? Вот лишь неполный перечень.
1) Попов возглавил боевую группу, которая освободила узников из Волченского концлагеря для военнопленных. На минуту: концлагерь находился не на Донбассе, а в Ростовской области РФ. То есть, молодогвардейцы под руководством Попова не только не стеснялись вести пропаганду под самым носом оккупантов, но и совершали достаточно дальние рейды по захваченной немцами территории для проведения полноценных боевых операций. Таким образом, "Молодая Гвардия" постепенно становилась тем, чем Попов видел её изначально - полноценным партизанским отрядом. И хотя сам Попов в штаб объединённой организации не входил, его заслуги в этом трудно переоценить.
2) Попов же, с группой единомышленников, 15 ноября 1942 года освободил 20 советских военнопленных, содержавшихся немцами в здании бывшей первомайской больницы. Все освобождённые узники влились в партизанские отряды.
3) В конце ноября 1942 года Иван Туркенич, Анатолий Попов и Демьян Фомин забросали гранатами немецкую штабную машину на дороге Краснодон - Изварино.
Молодогвардейцы громят вражескую автоколонну.
В таких партизанских налётах участвовал и Анатолий Попов.
4) Попов вдвоём с Ульяной Громовой в ночь на 7 ноября 1942 года вывесил красный флаг на трубе шахты №1-бис. Развешиванием красных флагов в ту ночь занимались практически все молодогвардейцы, и к утру этих флагов было так же много, как и в довоенные годы. Эта акция, хоть и не имела практических последствий, наглядно продемонстрировала краснодонцам силу подполья, будила надежду на скорое освобождение. Современники рассказывают, что жители взахлёб обсуждали новость, восхищаясь отвагой неизвестных подпольщиков и даже не догадываясь, что герои, развесившие флаги - это обычные школьники.
5) Попов, как и многие другие молодогвардейцы, собирал по окрестностям Краснодона оружие, оставшееся после летних боёв - это оружие было необходимо ребятам для партизанских акций. Кроме того, он доставал керосин, с помощью которого подпольщики жгли скирды с хлебом, предназначенным оккупантами для вывоза в Германию. Тем самым планы гитлеровцев по эксплуатации оккупированной советской территории срывались, а их экономическое могущество - подрывалось.
6) Когда через Краснодон и Первомайку потянулись колонны отступающих румын - незадачливых союзников немцев - Анатолий попытался и их распропагандировать. Вместе с группой товарищей-молодогвардейцев он зашёл вперёд отступающей колонны и развесил на пути их следования плакаты с надписями: "Смерть немецкими оккупантам!" "За Родину и Сталина - вперёд к победе!" "Да здравствует непобедимое красное знамя" и тому подобными. Трудно сказать, как подобная пропаганда действовала на румын, но сама попытка, несмотря на всю её топорность, заслуживает восхищения: румынское командование вполне могло бы арестовать ребят и расстрелять "по законам военного времени". К слову, в группе Попова было кому писать антифашистские листовки и на румынском языке: в первомайской ячейке состоял молдаванин Борис Главан.
Анатолий Попов и Борис Главан
Ну, и конечно, листовки - главное оружие любого подпольщика. Листовки обычно составлялись по ночам. "Мужская" и "женская" часть первомайской ячейки работали отдельно друг от друга, а результаты работы согласовывались и утверждались Поповым. И наутро ошеломлённые и восхищённые первомайцы, затаив дыхание, читали в самых неожиданных местах, вплоть до здания немецкой жандармерии: "Колхозницы и колхозницы! Прячьте хлеб, не давайте вывозить его в Германию!", "Молодёжь! Не езжайте в Германию, уходите из города, вступайте в партизанские отряды!", "Убивайте немецких приспешников - старост и полицейских!".
Когда в начале 1943 года стало ясно, что советское контрнаступление под Сталинградом развивается успешно, что немцев ждут классические "Канны", после чего и освобождение Донбасса - не за горами, Попов, как и многие его соратники по "Молодой Гвардии" стали размышлять о возможности поднять в Краснодонском районе восстание, чтобы отвлечь силы врага с фронта и помочь наступающим советским войскам. Анатолий даже набросал черновой вариант плана такого восстания: взорвать здание жандармерии, перебить полицаев и провозгласить в Первомайке советскую власть. Как запасной вариант, он предусматривал отход вместе с полицаями на запад и продолжение подпольной борьбы. Однако, по всему району уже шли аресты. Штаб организации, предвидя её скорый разгром и столь же скорое освобождение Краснодонского района советскими войсками, принял решение разойтись и по одиночке пробираться за линию фронта. Это решение породило ещё одну загадку Первомайской ячейки, которую до сих пор не удалось корректно разрешить историкам. 2 января 1943 года в летней кухне Поповых, где при оккупантах была вынуждена ютиться вся их семья, прошло последнее общее совещание ячейки. Мать свою, Таисью Прокофьевну, Попов попросил уйти с квартиры, дабы в случае раскрытия организации не подвергать её опасности и обеспечить алиби. Свою сестру Лиду он попросил сыграть роль часового. А вот дальше... Дальше начинаются непонятки. Под громкие звуки патефона, должного убедить немцев, что ребята просто собрались потанцевать, вроде бы, было решено уходить за линию фронта. Но по другим сведениям - именно на этом совещании обсуждались последние контуры предстоящего антифашистского восстания: намечалось, где брать оружие, определялось, кто кого из полицаев и оккупационной администрации в "день Д" должен убить. А согласно показаниям матери, ребята, уже готовые уходить и сидевшие с собранными сумками, неожиданно получили приказ (?!!!) оставаться на месте. Причём Попов будто бы сказал при этом: "Мы будем отступать с этими мерзавцами полицаями и там их уничтожать". То есть, Попов получил от кого-то непонятного приказ, с одной стороны, запрещавший эвакуацию подпольщиков, а с другой - запрещавший и намеченное восстание. От кого мог исходить этот приказ? В штабе "Молодой Гвардии" было решено распустить организацию. От взрослого подполья? Но связь с ним оказалась утрачена, а рация (за которую отвечала Люба Шевцова) была уничтожена взрослыми подпольщиками. С Большой Земли? Но это опять-таки требовало рации, каковой у Попова не было. Да и что за странный приказ, по сути, гарантированно обрекавший первомайскую ячейку на уничтожение? Возможно, правда, что и приказ, и последующие объяснения матери выдумал сам Попов, чтобы скрыть от неё факт подготовки восстания вопреки решению штаба "Молодой Гвардии". Во всяком случае, вопрос представляется интересным и требующим дальнейшего исследования.
Об этом же собрании осталось и ещё одно странное свидетельство. Будто бы Попов после него рассказывал матери: "Там надо было целоваться. Знаешь, мама, если бы я выпил, то, наверное, и поцеловался б". Что это? Попытка скрыть от матери истинное содержание разговоров? Или запоздалое сожаление, что он так и не решился поцеловать свою возлюбленную Ульяну напоследок, хотя знал, что за ним должны прийти?
Попов знал, что его арестуют. Тем более, что Геннадий Почепцов, выдавший "Молодую Гвардию" карателям, состоял именно в его, первомайской ячейке. Когда ночью 4 января 1943 года на его импровизированную "квартиру" вломились семеро полицаев, он уже знал, что к чему. "Оружие есть?" - спросил один из карателей. "Ищите", - с вызовом ответил Попов. Полицаи перевернули вверх дном всё ветхое жилище Анатолия и его матери, но оружия так и не нашли. Недаром Попов изучал труды "классиков марксизма-ленинизма" - в организации подпольной работы они ему оказались полезны, оружие молодогвардейцы смогли надёжно спрятать. После, на суде полицаи показывали, что скрутить вожака первомайской ячейки им оказалось не так-то просто: Попов отличался большой физической силой и оказал сопротивление. Вчетвером полицаи с трудом смогли его повалить. Руки связали рушником, так как мать категорически отказалась давать им верёвку. Опасаясь, что палачи могут начать избивать мать, Попов сказал: "Оставьте, сам дойду". "Не положено!" - огрызнулся полицай.
Избивали Попова в застенках зверски - каратели знали, кто попался им в руки. Сестра вспоминала, что когда мать приносила из тюрьмы бельё сына, оно всё было пропитано кровью, с присохшими остатками кожи и следами плетей. На допрос его водили со связанными руками - испытав на собственных шкурах силу его кулаков, полицаи Анатолия боялись. Попова подвешивали к оконной раме, словно на дыбу, ломали пальцы дверным косяком. Анатолий молчал. "Ну, что, одумался? - орал на него полицай Соликовский. - Называй соучастников!" "Гад, - отвечал ему Попов. - Жалко, что мы тебя вовремя не убили. Ну, ничего, другие доберутся!" Однажды Анатолий изловчился и смог ударить своего истязателя ногой. Соликовский в бешенстве схватил тесак и ударил им узника по ноге. Впоследствии, когда тело Анатолия Попова было извлечено из шурфа шахты номер пять, куда каратели сбрасывали молодогвардейцев, у него не оказалось одной ступни...
Допрос Анатолия Попова полицаями Кулешовым и Соликовским.
Кадр из мультфильма "Наши".
Мать Анатолия пыталась смягчить участь сына. Добившись встречи со следователем Михаилом Кулешовым (напомню, он был крестным отцом Анатолия Попова), она умоляла его сжалиться над своим крестником, напоминала о клятвах, которые Кулешов когда-то давал перед алтарём, беря на себя ответственность за мальчика. Полицай только посмеялся в лицо безутешной матери. А потом, вернувшись в застенок, жестоко измордовал Попова.
Казнили Попова в ночь с 15 на 16 января. В канун его собственного дня рожденья. Желая попрощаться с матерью, Анатолий сумел черкнуть ей записку, которую согласился передать один из полицаев, тайно сочувствовавший подпольщикам. "Поздравь меня, мама, с днём рожденья, не плачь, утри слёзы", - писал он. Анатолий хотел попрощаться. Полицай, передававший записку, сказал Таисье Прокофьевне: "Иди, мать, в полицию быстрее. Может, успеешь попрощаться". Не чуя под собой ног, Таисья Прокофьевна бросилась в полицию. И успела увидеть только, как со двора выехал крытый брезентом грузовик и помчался в сторону шахты номер пять. На теле Анатолия, извлеченном из шурфа советскими войсками после освобождения Краснодона, не было следов огнестрельных ранений - в шахту его сбросили живым, он разбился при падении.
Шурф шахты № 5 - место казни большинства молодогвардейцев.
Туда, в эту жуткую яму в несколько десятков (если не сотен) метров глубиной,
гитлеровские каратели и их прихвостни-бандеровцы сбросили Анатолия Попова живым.
После освобождения Краснодона и Первомайки Анатолий Попов посмертно был награждён Орденом Красного Знамени и медалью "Партизану Великой Отечественной войны".
Когда арестованного Попова уводили, он успел сказать матери: "Мама! Ты не плачь. Если я погибну, то буду знать, за что". Что ж - он действительно знал, за что погибает. За Родину столь горячо им любимую, за край, где он когда-то ловил рыбу, ходил в походы и помогал местным краеведам-археологам, за страну, осквернённую иноземными захватчиками, за народ, притесняемый и уничтожаемый ими. Испрашиваю молитв об упокоении раба Божия Анатолия!
________________________________________
Библиография:
1) Материал об Анатолии Попове на сайте "Молодая Гвардия"
2) Воспоминания сестры Анатолия Попова Лидии
3) Статья "Молодая Гвардия" из журнала "Российский патриот" ,№ 11 за 2009 г.
4) Моя собственная прошлогодняя статья о "Молодой Гвардии".
Journal information