Эдуард Асадов, фото военных лет
Эдуард Аркадьевич (Арташесович) Асадов (изначально - Асадьянц) родился в городе Мары Туркестанской АССР (ныне - в Туркмении) 7 сентября 1923 года. Отец его Арташес Асадьянц в юности увлекался социалистическими идеями, состоял членом партии эсеров и 9 ноября 1918 года был арестован белогвардейцами. Из заключения он вышел убеждённым большевиком, работал в алтайской ЧК, в 1921 году воевал в родной Армении против националистов-дашнаков. Но к моменту рождения сына Арташес Асадянц оставил бурные увлечения своей молодости и переквалифицировался в обычные школьные учителя: Гражданская война закончилась, и воспитание подрастающего поколения в новых условиях казалось ему самым целесообразным направлением приложения собственных сил. Мать будущего поэта была русской по национальности. Звали её Лидией Ивановной. Не удивительно, что Эдуард с юных лет испытывал патриотические чувства ко всей своей огромной Родине, именовавшейся в то время СССР, но фактически занимавшей большую часть территории прежней Российской Империи.
Эдуард Асадов в подростковом возрасте.
Ушёл на фронт и Эдуард Асадов. О начале войны он узнал в солнечный летний день, когда возвращался от тётки из Подмосковья. В вагонах электрички царило оживление, люди смеялись, пели песни, переговаривались - впереди ждал погожий воскресный день, Москва гостеприимно распахивала свои двери перед жителями окрестных городков и посёлков. А на вокзале напряжённая толпа сгрудилась возле репродуктора... Дома Асадова ждали два заявления сразу в два вуза, Эдику предстояло решить, чем он больше хочет заниматься - литературой или режиссурой. Оба эти заявления так и не были никуда отправлены. Вместо этого Эдик, в одночасье ставший Эдуардом Арташесовичем, подал заявление в военкомат.
С первых дней в действующей армии и до самой демобилизации судьба Асадова была связана с артиллерией. Эдуард Арташесович начал свою воинскую службу наводчиком миномёта, а затем попал в батарею РСЗО "Катюша" - самого эффективного оружия Красной Армии времён Второй Мировой войны. На "Катюшах" служили только гвардейцы - отборные, видавшие виды артиллеристы. После войны Асадов вспоминал, что его сослуживцы имели чёткий приказ командования: если бы батарея застряла в болоте или попала в окружение, артиллеристы должны были взорвать машины, но ни при каких условиях не допускать, чтобы они достались врагу.
"Катюши" в действии
50-й отдельный гвардейский арт-миномётный дивизион, в состав которого входила батарея Асадова, сражался под стенами блокадного Ленинграда. Враг рвался к городу. Залпы "Катюш" были действенным средством сдерживания германского наступления - и немудрено, что дивизион носился по Волховскому фронту с участка на участок, подобно "скорой помощи". "Всего за зиму 1941–1942 годов я из своего орудия дал 318 залпов по врагу. В переводе на «огневой» язык — это 5088 снарядов весом в 50 килограммов каждый! И это только из одного моего орудия, отправившего на тот свет не одну сотню любителей чужой земли", - вспоминал герой в послевоенные годы. Напряжённость этих боёв первой блокадной зимы отразилась и в стихах Асадова:
От взрывов кипело болото.
Смертельно устала пехота,
Но помощи ждал Ленинград!
Сражаться приходилось в тяжелейших условиях русского Севера - болота, сорокаградусные морозы, нередко дивизион разворачивался для залпа прямо под неприятельским огнём. В 1942 году командир асадовского орудия был тяжело ранен, молодой наводчик, которому не исполнилось и 20-ти, занял должность командира "Катюши".
В мае 1943 года Эдуард Арташесович закончил Омское артминомётное училище, куда его, как опытного и толкового фронтовика, командировало начальство, получил офицерское звание и был направлен на Малую Землю, где разворачивались ожесточённые бои с немецкими захватчиками. Асадов был назначен командиром начальника связи в дивизионе "Катюш". Назначение не обрадовало - Асадов считал себя прирождённым "огневиком". Однако на войне не рассуждают, имея в кармане прямой приказ командования - пришлось осваиваться с новыми обязанностями, тем более, что воин, по мнению Эдуарда Арташесовича, обязан был уметь всё.
Каким образом и почему он попал на 4-й Украинский фронт, Асадов в своих воспоминаниях не уточняет. Молчат об этом и его биографы. Но последняя страница его боевой биографии была закрыта в Крыму. Здесь, на священной для каждого русского патриота земле, политой кровью Нахимова, Корнилова и Истомина, на земле, помнящей Суворова и Ушакова, Асадов снова был "огневиком". И дослужился до командира батареи. В боях под Севастополем молодой командир, охваченный романтическим восторгом от того, на какой земле ему предстоит сражаться и какие города освобождать, был тяжело ранен, лишившись обоих глаз.
В ту роковую ночь с 3 на 4 мая 1944 года Асадов лично вёл грузовик с боеприпасами в расположение своей батареи. Осколок немецкого снаряда ударил его в лицо. Истекая кровью, теряя сознание, Эдуард Арташесович всё же довёл машину до пункта назначения. И только после этого лишился чувств.
Госпиталя. Операции. Недели в самом буквальном смысле между жизнью и смертью. И приговор врачей: "Впереди будет всё. Всё, кроме света".
Позднее Асадов не раз возвращался в своих стихах к теме собственной слепоты.
В 1946 году слепой фронтовик сумел поступить в вуз. Да не куда-нибудь на заштатный филфак, а в престижный Литературный Институт имени Горького. В 1951 году он окончил институт с отличием, в том же году был принят в Союз Писателей. Тогда же вышел первый его поэтический сборник "Светлая дорога". Но до этого было 1 мая 1948 года - именно в этот день знаменитый глянцевый журнал "Огонёк" опубликовал стихи Асадова. "Никогда не забуду этого 1 мая 1948 года, - вспоминал Эдуард Арташесович. - И того, каким счастливым я был, когда держал купленный возле Дома учёных номер «Огонька», в котором были напечатаны мои стихи. Вот именно, мои стихи, а не чьи-то другие! Мимо меня с песнями шли праздничные демонстранты, а я был, наверное, праздничнее всех в Москве!"
Асадов затрагивал разные темы. Он писал поэтические фронтовые зарисовки, но они никогда не составляли основной темы его творчества. Гораздо больше было любовной лирики. Были стихи о дружбе и верности. О делах семейных. О человеческой порядочности. Были автобиографические заметки, неизбежные для любого адекватного поэта, а для инвалида Асадова - в особенности. Были поэтические обработки кавказских народных легенд - Эдуард Арташесович ни на минуту не позволял себе забыть о своих армянских корнях, хоть и был наполовину русским. Всего за долгую литературную жизнь Асадова им было опубликовано 47 книг. В том числе - и книга мемуаров, которая до сих пор читается на одном дыхании.
Эдуард Асадов в старости
Асадов не боялся делать отрицательными персонажами своих произведений ветеранов Великой Отечественной войны. И это для него - фронтовика - отнюдь не случайно: Асадов считал, что ветераны войны не имеют права почивать на лаврах, что никто не может снять с них социальную ответственность Ветеран должен служить примером для послевоенных поколений молодёжи, которая естественным образом смотрит на него, героя прошлой эпохи, и старается по нему равняться. А раз так - долг ветерана действительно служить образцом для подражания, не только в своих прежних фронтовых подвигах, но и в мирной, повседневной жизни, и в созидательном труде. Сам Асадов, человек, нашедший себя, несмотря на полную слепоту, в трудных условиях послевоенного СССР, не сломавшийся, не сдавшийся, не спившийся и не озлобившийся, вполне может служить таким примером.
Скончался Эдуард Арташесович в подмосковном Одинцово 21 апреля 2004 года от внезапной остановки сердца. Трагической развязки ничто не предвещало. Ветеран до самого последнего дня вёл здоровый образ жизни, регулярно занимался физкультурой, что позволяло ему держать себя в хорошей спортивной форме. За несколько дней до смерти он встречался с корреспондентами "Комсомольской правды". В день своей кончины он встал в 4 утра, начал делать обычную утреннюю зарядку и неожиданно схватился за сердце. Жена вызвала "скорую", но врачи уже не успели приехать. Похоронили ветерана на Кунцевском кладбище в Москве. Но его беспокойное сердце, сердце истинного патриота, по завещанию погребли на Сапун-горе в Севастополе - там, где внезапно оборвалась его фронтовая молодость.
Journal information