Асимметричный ответ Ленина

Красный террор в действии. Рисунок художника-большевика И. Владимирова

Текст постановления Совнаркома о красном терроре.

А до этого было Ярославское восстание, также вызванное большевистским террором в отношении мирного населения. И в Казани, освобождённой Каппелем от большевиков в августе 1918 года, красные, по свидетельству Ф. Мейбома массово расстреливали "представителей эксплуататорских классов" без малейшего подобия какой-либо судебной процедуры. Свидетельствуют о бессудных расправах с "контрреволюционными классами" и белогвардейцы, пробиравшиеся на Дон в конце 1917 - начале 1918 годов. И Дроздовский в своём путевом дневнике времён похода Яссы - Дон тоже пишет о бессудных расправах большевиков с офицерами. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от партии, второе лицо в которой позволяло себе высказывания в стиле: "Террор примет очень сильные формы по примеру великих французских революционеров. Врагов наших будет ждать гильотина, а не только тюрьма". Так выражался никто иной, как Л.Д. Троцкий, выступая 17 декабря 1917 года.

Причиной официального провозглашения политики красного террора 5 сентября 1918 года стало убийство Урицкого и покушение на жизнь Ленина. Некоторые современные историки ставят под сомнение причастность Урицкого к политике красного террора, в чём его систематически обвиняют белогвардейские и монархические авторы. А. Рабинович, в частности, указывает, будто Урицкий последовательно выступал против массовых расстрелов и практики захвата заложников. Не берусь утверждать, что так оно и было - национальность Рабиновича не позволяет считать его лицом беспристрастным. Но то, что Урицкий - теоретически - мог выступать против порочной практики бессудных расправ и захвата заложников, свидетельствует, как минимум, о том, что такая практика у большевиков имела место. Задолго до 5 сентября 1918 года большевики фактически занялись государственным терроризмом.

Урицкий Моисей Соломонович. По данным белогвардейских мемуаристов -
активный деятель красного террора. По утверждениям еврейских историков -
противник последнего.

Что же изменилось 5 сентября? Изменилось, по существу, только одно: большевики в порядке партийной дисциплины возвели практику государственного терроризма в обязанность для своих функционеров. Если в начале 1918 года рвение некоторых "пламенных революционеров" могло отчасти сдерживаться более трезвой позицией их сопартийцев, таких, как Валериан Куйбышев, справедливо полагавший, что массовый террор только порождает сопротивление советской власти, то теперь "умеренные" должны были умолкнуть: в противном случае они сами рисковали оказаться у расстрельной стенки. Вячеслав Кондратьев (vikond65) приводит в своём ЖЖ весьма красноречивый документ, в котором, как бы между прочим, сообщается о расстреле командира экспедиционного отряда революционных матросов некоего Шиманского за то, что "оказался не на высоте положения". Никакие прошлые заслуги перед революцией уже могли не приниматься в расчёт, если некий революционер проявлял мягкотелость с "классовым врагом": ведь террор, по мнению большевистских идеологов, был направлен против "обречённого на гибель класса, который не хочет погибать" (Л.Д. Троцкий).

Примечательно, что Урицкий был убит представителем партии народных социалистов Леонидом Каннегиссером, а покушение на Ленина явилось делом рук эсеровки Фанни Каплан. Первый мстил за расстрел большевиками своего однопартийца, вторая - возмущалась разгоном Учредительного Собрания. Красный же террор, "введённый в ответ" на эти террористические покушения, обрушился в первую очередь на представителей дореволюционной элиты, а отнюдь не конкурирующих с большевиками революционных партий. Карали не за какие-либо конкретные контрреволюционные проступки - карали, и не стеснялись признаваться в этом в официальных документах, за социальное происхождение. По сути, имел место настоящий геноцид против русской нации, развязанный дорвавшимся до власти интернациональным сбродом без веры, без племени и без отечества.

Ещё одна картина И. Владимирова. Дворянин и священник перед "судом" чрезвычайки.

К слову, провозгласив официально политику красного террора, большевики решили не откладывать дело в долгий ящик. И в тот же день, 5 сентября 1918 года, учинили очередную массовую бессудную расправу. Представьте себе: Москва, один из многочисленных городских парков. Конечно, посетителей там теперь, в связи с революцией, гораздо меньше, чем в былые благословенные времена, и всё же кое-кто ещё приходит сюда, чтобы развеяться и подышать свежим воздухом. И вдруг в эту мирную картину врывается неизвестно откуда взявшийся грузовик. Он останавливается прямо в парке, на самом видном месте, из него выскакивают красноармейцы и начинают прикладами выгонять каких-то людей. Которых тут же, в парке, на глазах у гуляющей публики, расстреливают. И тут же, в парке, закапывают. Именно такая дикая сцена разыгралась в подмосковном Петровском парке вечером 5 сентября 1918 года. Незадолго до этого, утром, чекисты объявили содержавшимся под арестом заложникам, что их требуют на Лубянку для повторного допроса. Но вместо повторного допроса представителям "обречённого на гибель класса" было объявлено постановление о расстреле. Без суда. Все узники были настолько шокированы этим известием, что даже не помыслили о сопротивлении.

Среди казнённых в Петровском парке были трое бывших царских министров - Иван Щегловитов, Алексей Хвостов и Николай Маклаков, бывший директор департамента полиции Степан Белецкий (сегодня он больше всего известен как автор мемуаров, беспощадно изобличающих закулисную жизнь придворного колдуна Гришки Распутина), епископ Ефрем Кузнецов и знаменитый богослов и миссионер протоиерей Иоанн Восторгов (оба ныне прославлены в лике святых), два польских ксёндза, подпоручик-белогвардеец Дмитрий Сидоров...

Большинство казнённых вели себя с достоинством. Иван Щегловитов, сопровождаемый к месту казни грубой бранью и оскорблениями, перекрестился и сказал спокойным, твёрдым голосом, так, чтобы слышали окружающие: "Счастлив умереть за царя и Россию!" Маклаков ничего не сказал. Принял пулю с гордо поднятой головой, не произнеся ни слова. Этот человек незадолго до ареста посещал конспиративные собрания монархистов, на которых обсуждались планы спасения Царской Семьи... Белецкий пытался бежать - его настигли большевистские пули. Убитого подтащили к могиле и сбросили туда. Больше всего мужества проявил отец Иоанн Восторгов. По свидетельству адвоката Сергея Кобякова, "он предложил всем желающим исповедаться у него. И много людей потянулось к нему за исповедью. В одну кучу смешались всесильные министры, спекулянты, офицеры и просто мирные обыватели, захваченные большевиками. И у этого человека, который сам должен был умереть через несколько часов, для каждого нашлось слово утешения". Рассказ Кобякова продолжает другой очевидец, не названный, но цитируемый Дмитрием Филиным (filin_dimitry): "По просьбе отца Иоанна палачи разрешили всем осужденным помолиться и попрощаться друг с другом. Все встали на колени, и полилась горячая молитва... А затем все простились друг с другом. Первым бодро подошел к могиле протоирей Восторгов, сказавший перед тем несколько слов остальным, приглашая всех с верою в милосердие Божие и скорое возрождение Родины принести последнюю искупительную жертву. “Я готов”, – заключил он, обращаясь к конвою. Все встали на указанные места. Палач подошел к нему со спины вплотную, взял его левую руку, вывернул за поясницу и, приставив к затылку револьвер, выстрелил, одновременно толкнул отца Иоанна в могилу".

Священномученик протоиерей Иоанн Восторгов

Заметим, что среди казнённых в Петровском парке, не упоминаются ни эсеры, ни "народные социалисты". Большевики сознательно казнили невинных людей. Стоит также добавить, что и убитый Урицкий, и ставший объектом покушения Ленин были профессиональными революционерами. Соответственно, ввязываясь в революционную борьбу, они сознательно принимали на себя связанные с этой борьбой риски. Те же, кого они расстреливали, в громадном своём большинстве были людьми нарочито мирными...

И когда сегодня кое-кто начинает разглагольствовать о том, что "большевистский террор спас Россию от распада" и что вообще в условиях гражданской войны по-другому нельзя, когда кто-нибудь начнёт нас в очередной раз уверять, будто большевистский переворот стал благом для страны и её народа - просто вспомните жертв Красного Террора. Задумайтесь о том, что у той ямы в Петровском парке мог оказаться любой из нас, живи он в то злосчастное время. И бегите от такого агитатора как можно дальше.