Цорндорфское сражение.
В правой части картины мы можем видеть на белом коне прусского короля Фридриха Великого.
С российской стороны в битве участвовало 42590 солдат и офицеров, из них 36308 пехотинцев, 6282 кавалериста, из них регулярной конницы - чуть больше половины, остальные - казаки и иррегулярные ополченцы из числа "инородцев" (калмыков и башкир), и 240 артиллерийских орудий. С прусской стороны в битве принимали участие 32760 солдат и офицеров, в том числе 22800 пехотинцев, 9960 кавалеристов и 116 орудий. Таким образом, Русская Императорская Армия имела численный перевес над противником, а также превосходила войска Фридриха по количеству артиллерийских стволов. Фридрих же имел против русских преимущество в кавалерии (более, чем существенный фактор в полевом сражении, если учесть психологию тогдашнего солдата) и намеревался это преимущество использовать. Кроме того, на стороне Фридриха был психологический фактор: в русской армии о нём были наслышаны как о грозном полководце и меряться с ним силами, по свидетельству Антона Керсновского, опасались. Правда, за год до описываемых событий русская армия нанесла пруссакам под Гросс-Егерсдорфом ощутимое поражение, но тогда противником русских был не король, а фельдмаршал Левальд.
Кроме того, императрица Елизавета Петровна в последнее время часто испытывала недомогания, а её официальный наследник - Пётр Фёдорович - недвусмысленно демонстрировал симпатии к прусскому королю. Высшее командование русской армии, комплектовавшееся в основном из лиц, приближённых ко двору, своего общественного положения терять не хотело, а потому действовало с оглядкой на пруссофильскую партию. В итоге Семилетняя война вошла в отечественную историю как одна из самых странных. Нижние чины и младшие офицеры русской армии порой демонстрировали на поле брани чудеса личного героизма, но плоды одержанных побед раз за разом оказывались утрачены то за счёт необъяснимой нерешительности командования, то за счёт интриг союзников, то за счёт действий партии национальной изменыв кругах высшей аристократии.
Низы же русской армии идею этой войны в громадном своём большинстве не понимали. Ушли в прошлое кровавые времена Бироновщины, когда немцы воспринимались русскими людьми как прямые угнетатели и непосредственная угроза жизни. В Петербурге уже семнадцать лет царствовала националистически настроенная императрица Елизавета - успело вырасти поколение, не помнившее ужасов Бироновщины. У солдат, маршировавших в августе 1758 года к Цорндорфу, в большинстве своём не было личных причин ненавидеть немцев. Понятия же "европейское равновесие", "союзнический долг" и прочее мало что им говорили. Воевали - и геройствовали! - больше по долгу присяги, нежели по внутреннему убеждению.
Русская Императорская Армия в 1758 году
Русский главнокомандующий Виллим Виллимович Фермор, шотландец родом и протестант по вере, слыл в армии толковым администратором и заботливым начальником, однако в качестве полевого командира особыми достоинствами не блистал. Керсновский ядовито аттестовал его как человека "суетливого и нерешительного". Однако за плечами Фермора был опыт прошлогоднего успешного взятия Мемеля, что и решило, видимо, вопрос о его назначении.
Этому-то суетливому и нерешительному генералу петербургская Конференция поручила операцию с весьма и весьма широким стратегическим замыслом. Фермору предстояло овладеть всей Востойной Пруссией, утвердить там русскую власть, а затем, опираясь на неё, как на тыловой район, развивать наступление в сторону Кюстрина (нынешний Костшин в Польше), овладеть этой крепостью и соединиться с западными союзниками - австрийцами и шведами.
Армия Фермора вступила в Восточную Пруссию в январе 1758 года, разом опрокинув расчёты прусского командования, полагавшего, будто русские не способны действовать зимой. Впрочем, русских на Западе всегда недооценивали - себе на голову. Фермор действовал неторопливо и основательно. 22 января пал Кенигсберг. А уже 24 января 1758 года всё население Восточной Пруссии присягнуло на верность императрице Елизавете I. Обустроив себе в Восточной Пруссии тыловую базу и наладив управление областью, летом 1758 года Фермор выступил к Кюстрину, выполняя вторую часть своей задачи, и 14 августа осадил крепость.
Виллим Виллимович Фермор, русский главнокомандующий при Цорндорфе
15 августа 1758 года русская артиллерия подвергла Кюстрин сильному обстрелу. Внутри крепости начались пожары, однако, вопреки расчётам русского командования, Кюстрин и не подумал капитулировать. Крепость не зря считалась неприступной, хоть построена была ещё в XVI веке: помимо мощных крепостных стен, её защищала сильная заболоченность со стороны осаждавших, затруднявшая деятельность артиллерии и кавалерии. Тем не менее, кое-каких результатов бомбардиры Фермора всё же добились: в огне пожаров погибли магазины и арсеналы с запасами продовольствия и оружием для гарнизона. Будь у Виллима Виллимовича побольше времени, Кюстрин наверняка пал бы, но Фридрих Великий не зря считался одним из наиболее выдающихся полководцев своего времени.
Укрепления Кюстрина. Современный вид.
Фридрих сразу же оценил опасность: осаждённая русскими крепость находилась всего в 80 км от столицы его владений. Прусский король решил не ждать подхода австрийцев, а атаковать русские войска (напомню: он был крайне невысокого мнения об их боеспособности) и разбить их до соединения с союзниками. Фермор же, как мы знаем, решительностью не отличался, поэтому он, едва услышал о приближении Фридриха с армией, снял осаду Кюстрина и отошёл к деревне Цорндорф, где соединился с Обсервационным корпусом генерала Броуна.
Позиция, занятая Фермором при Цорндорфе, была достаточно выгодной для обороны: с фронта русские полки прикрывали река и болотистые поймы. Однако Фермор не учёл одного обстоятельства: стоило немцам обойти русскую армию с тыла, как она оказывалась в ловушке, и водные препятствия, которые должны были затруднить атаку на её позиции, начинали мешать войскам организованно отойти. Атака в таком положении была чревата паникой. Слабость русской позиции усугублялась ещё и тем, что между правым и левым крылом русской армии пролегал глубокий овраг, мешавший двум половинам как-бы-единого войска подать друг другу своевременную помощь, а немцам давал возможность, не торопясь, бить русские войска по частям.
Фридрих так и сделал - на рассвете 25 августа 1758 года пруссаки атаковали армию Фермора с тыла. Атаковали в линейном строю, с развёрнутыми знамёнами, с музыкой - как на параде. Русским пришлось перестраивать фронт, что называется, на ходу. Примечательно, что Фермор выслал к Одеру отряд генерала Куматова, который должен был воспрепятствовать переправе - но по неизвестным причинам не сделал этого.
Карта Цорндорфского сражения.
Тем не менее, в рядах русской армии не было заметно ни малейшей паники. "Пока неприятель, - вспоминал присутствовавший при русской армии пастор Теге, - приближался шумно и торжественно, русские стояли так неподвижно и тихо, что, казалось, живой души не было между ними". Первый удар немцев пришёлся по Обсервационному корпусу. Фридрих рассчитывал, что эти войска, ещё ни разу не бывавшие в сражении, будет легко деморализовать, однако новобранцы сражались на удивление стойко.Мушкетёры корпуса встретили атакующих сперва плотным ружейным огнём, а потом и штыками. Увязнув в боевых порядках корпуса, пруссаки обнажили свой левый фланг, и Фермор нанёс по нему удар своей кавалерией. Передовая колонна немцев покатилась назад. Фермор хотел было преследовать неприятеля, полагая, видимо, победу уже у себя в кармане, но тут сказалось превосходство Фридриха в кавалерии: по приказу короля конница генерала Зейдлица атаковала наступающих, смяла русскую кавалерию и обрушилась на пехоту, вынудив её отойти с большими потерями.
Эпизод Цорндорфского сражения: русские гренадеры отражают атаку кирасир Зейдлица.
Художник допустил неточность: на русских солдатах форма, которая была введена только в 1762 году.
В дальнейшем русские войска неоднократно переходили в наступление, то силами пехоты, то конницы, но неизменно отражались пруссаками и несли потери. В какой-то момент снова начало казаться, что чаша весов склоняется на сторону русской армии - прусские полки, потрясённые мужеством противника, наотрез отказались идти в атаку. Однако Зейдлиц и тут спас положение: В это время левое крыло армии Фермора оказалось прорвано прусскими войсками, и на отступающих русских солдат обрушилась неприятельская кавалерия. Русские в большом беспорядке отступили к реке Митцелю - и тут обнаружили, что мосты через эту речку уничтожены Фридрихом. Казалось бы - тут и самое время поднять белый флаг. Но отчаянное положение как будто придало русским полкам второе дыхание.
Поняв, что им остаётся только сражаться или погибнуть, русские солдаты сами, без всякого понуждения со стороны командования (Фермор на финальном этапе сражения уже не участвовал в нём, ретировавшись за реку), принялись сплачиваться в отряды и выстраивать каре. Эти отряды и послужили опорными пунктами для сбора всей армии, расстроенной прусской кавалерией.
«Русские дрались, как львы, - пишет историк Ф. Кони. - Целые ряды их ложились на месте; другие тотчас выступали вперед, оспаривая у пруссаков каждый шаг. Ни один солдат не сдавался и боролся до тех пор, пока падал мертвый на землю. Наконец, все выстрелы потрачены: стали драться холодным оружием. Упорство русских еще более разжигало злобу пруссаков: они рубили и кололи всех без пощады. Многие солдаты, отбросив оружие, грызли друг друга зубами. Фридрих перед началом битвы не приказал давать пардону. "Постоим же и мы за себя, братцы! — кричали русские. — Не дадим и мы пардону немцу, да и не примем от него: лучше ляжем все за Русь святую и матушку царицу!" В истории никогда не бывало примера подобного сражения. Это была не битва, а лучше сказать, резня насмерть, где и безоружным не было пощады» (конец цитаты). Ему вторит А. Керсновский: "Кровопролитное цорндорфское побоище 14-го августа не имело тактических последствий. Обе армии «разбились одна о другую». В моральном отношении Цорндорф является русской победой и жестоким ударом для Фридриха. Тут, что называется, «нашла коса на камень» — и прусский король увидел, что «этих людей можно скорее перебить, чем победить». Здесь же он испытал и первое свое разочарование: хваленая прусская пехота, изведав русского штыка, отказалась атаковать вторично. Честь этого кровавого дня принадлежит латникам Зейдлица и тем старым полкам железной русской пехоты, о которых разбился порыв их лавин" (конец цитаты).
Итогом сражения стало то, что поле боя осталось за русскими, а Фридрих вынужден был отступить со своей армией. Тем не менее, он выполнил свою главную задачу - защитил Кюстрин и не позволил Фермору развить наступление на Берлин. Фермор же, ночевав на поле боя, имел все шансы возобновить сражение, особенно после присоединения дивизии Румянцева, стоявшей на Одере, но не решился воспользоваться этой возможностью и повёл свои потрёпанные войска к Кольбергу. Сражение кончилось вничью. Потери русской армии по его итогам составили 16 тысяч человек, немецкой - 11 тысяч.
Фридрих Великий на Цорндорфском поле
Стоит отметить, что потери русских могли бы быть меньшими, если бы вернувшийся после отступления Фермора Фридрих не приказал своим похоронным командам закапывать раненых русских солдат живьём в могилы, распространяя в своё оправдание сплетни о пытках, которым, якобы, русские подвергли пленных пруссаков. Тем не менее, Цорндорфская битва заставила прусского короля-полководца с большим уважением отнестись к русской армии, увидеть в ней достойного противника. Русские солдаты под Цорндорфом сделали невозможное: при практически полном отсутствии руководства сумели организовать оборону и дать отпор атакующим немцам. После окончания Семилетней войны Фридрих никогда больше не дерзал воевать с русскими, предпочитая выстраивать взаимовыгодные деловые отношения. А основу для этого заложил героизм защитников Цорндорфа.
________________________________________
Материалы о Цорндорфском сражении:
1) Сергей Антонов. Битва при Цорндорфе: победа, заслуженная поражением.
2) Кирилл Брагин. Цорндорфское сражение: кровавая бойня без победителей.
3) Сражение при Цорндорфе (автор неизвестен).
4) Загадки Цорндорфской баталии (автор неизвестен).
Journal information