Владимир Оскарович Каппель
Впрочем, если говорить о Казанской операции Каппеля, то отсчёт следует вести с 1 августа. Каппель развернул наступление на Казань на свой страх и риск. Командующий Чехословацким корпусом Чечек предпочитал наступать на Саратов, на соединение с казаками Краснова. Самарский же КомУч вообще не хотел отпускать Каппеля далеко от Самары, справедливо опасаясь за свою судьбу: несмотря на все победы каппелевцев, красные сохраняли в Поволжье численное превосходство, своей же вооружённой силы, кроме каппелевского отряда, у КомУча не было. В конце концов, Каппель решил действовать на свой страх и риск, поскольку до него доходили сведения о мощной антисоветской организации в Казани, готовой в любую минуту восстать. Каппель получал письма от казанского подполья, в которых прямо говорилось, что если город не будет освобождён в ближайшие дни, то подполье непременно будет уничтожено. К тому же Каппелю было известно, что именно в Казани находится золотой запас Российской империи, обладание которым сулило белым немало выгод, а главное - позволяло вырвать золото из рук большевиков и избежать его передачи немцам. Таким образом, три соображения - беспокойство за судьбу казанского подполья, надежда пополнить в Казани свои ряды большим количеством добровольцев и наличие в городе золотого запаса - решили судьбу казанского похода.
На следующий день, 5 августа, каппелевцы подошли к городу и завязали бои непосредственно на его окраинах. этот же день 2-я красная армия попыталась перерезать железную дорогу Нурлат - Бугульма, но, попав под фланговый удар каппелевцев, откатилась на Мензелинск и Сарапул.
Казань в 1918 году представляла из себя крупный промышленный и торговый центр. Население города составляли 146 тысяч человек. В отличие от Самары, где большевистскую ячейку возглавлял интеллигентный Валериан Куйбышев, стремившийся избежать массового террора, в Казани красный террор свирепствовал вовсю. Капелевец Фёдор Мейбом, находившийся в эти дни в Казани, вспоминал в эмиграции, что по городу шли массовые аресты и расстрелы, многие его родственники оказались под арестом, и даже о судьбе матери и сестры Мейбому было ничего не известно, сам же он оказался вынужден скрываться у местных крестьян.
Казань в 1918 году
Против 3 тысяч каппелевцев красные располагали в Казани 10 тысячами бойцов - 1-я Латышская дивизия, мусульманский коммунистический отряд, интернациональный батальон имени Карла Маркса, 1-й мусульманский социалистический полк, 1-й татаро-башкирский батальон и другие формирования так называемых "интернационалистов". Таким образом, предстоящее сражение обещало быть крайне ожесточённым - на идеологические споры накладывалось национальное противостояние. Кроме того, в самой Казани были сформированы дружины красногвардейцев, которые резко увеличили численность большевиков, но не отличались особой дисциплиной. В Казанском Кремле размещался также сербский батальон. Большевики рассчитывали на сербов, как на прочих "интернационалистов", но не учли ни религиозного фактора, ни благодарности сербов России за спасение своей страны в 1914-м. В итоге сербы в полном составе и с оружием в руках перешли на сторону Каппеля.
5 августа Волжская речная флотилия прошла Казань и выше её по течению завязала перестрелку с красными батареями. У деревни Верхний Услон был высажен десант, который после непродолжительного боя занял деревню. Так Волга оказалась перехвачена выше Казани. Каппель взял город в клещи. Чехословацкие легионеры, высаженные с Волги в пяти километрах ниже Казани, повели наступление от берега, сам же Каппель с основными силами, обойдя город, атаковал его с востока поутру 6 августа, опередив чехов. Большевики бросили против Каппеля самые боеспособные интернациональные части, в то время, как в остальных частях началась паника. Воспользовавшись этим, чехи перешли в решительное наступление и довершили разгром. Дезорганизованные красногвардейцы побежали. "Интернационалисты" пытались отступить организованно, но столкнулись с антибольшевистским восстанием внутри самого города. С чердаков по красным местные офицеры открыли огонь, внося дополнительную панику в ряды обороняющихся.
Наступали на город и белопартизанские отряды - офицеры, юнкера и кадеты, вынужденные покинуть Казань из опасения красного террора, скрывшиеся в окрестностях и теперь получившие возможность вернуться с оружием в руках. Одним из таких отрядов, составленным в основном из учащейся молодёжи (в количестве 30-ти человек) командовал поручик Ватягин. Большевики зверски убили его жену и двоих детей, и поручик, уйдя в подполье, начал нападать на них и убивать. Именно в этот отряд влился Мейбом вместе с несколькими офицерами, именно с этим отрядом он ворвался в Казань. "Ватягин вел нас уверенно, - вспоминал Мейбом, - то лесом, то по какому-то ручью, то кустарником. Видно было, что он эту местность действительно знает как свои пять пальцев. Наконец он остановился и вызвал нас к себе. Указывая на холм недалеко от нас, он сказал:
— Вот за этим холмом в версте окопы красных, а с правой стороны от нас артиллерийские казармы и город Казань. Мы уже в тылу у красных. Когда полковник Степанов подойдет и вступит в бой, мы должны осторожно добраться до этого холма, залечь вон в том кустарнике и ждать удобного момента для атаки. Если полковник Степанов собьет красных с их позиции, то мы их возьмем на ура, а если полковнику Степанову будет тяжело, то мы ударим в тыл красных и тем поможем ему.
Мы все горели нетерпением первый раз вступить в открытый бой с красной бандой, и чем скорее, тем лучше. Ясно слышны были артиллерийские выстрелы — это капитан Каппель продвигается к городу по Волге, но о полковнике Степанове еще ничего не слышно, кроме далекой ружейной стрельбы. Так продолжалось до рассвета, а с ним начался бой. За ночь отряд полковника Степанова пошел на сближение с красными, а на рассвете атаковал их" (конец цитаты).
Фёдор Мейбом
Удар в тыл красным пришёлся вовремя. Партизаны смогли подобраться к окопам противника вплотную - красные приняли их за подкрепление - и атаковали в упор. В самый разгар боя к отряду Ватягина присоединились кавалеристы полковника Степанова (соратник Каппеля, командир сводного чехословацко-белогвардейского отряда, участвовавший в освобождении Симбирска 22 июля). В ходе этой стремительной атаки поручик Ватягин был ранен, и его сменил Мейбом, получив таким образом под команду первое подразделение.
Казанцы встретили освободителей массовым ликованием. По свидетельству Мейбома, улицы были запружены народом, белым добровольцам кидали цветы, колокола всех казанских церквей непрерывно звонили. Кое-кто, как на Пасху, принялся кричать: "Христос воскресе!" - и это как нельзя лучше передавало настроения людей, избавившихся от террора и получивших неожиданную защиту. В Казанском военном училище началась запись добровольцев в Народную Армию.
Итогами освобождения Казани стало то, что во-первых, в полном составе на сторону белых перешла эвакуированная в Казань Академия Генерального Штаба во главе с генералом Андогским. Белая Армия получила пополнение военными специалистами высочайшей квалификации. Во-вторых, красным пришлось, во избежание окружения, поспешно уходить из Прикамья. Река Кама со всеми её окрестностями перешла под контроль белых, большевистская Москва лишилась камского хлеба. В-третьих, в городе были захвачены огромные запасы продовольствия, оружия, боеприпасов и медикаментов. "Трофеи не поддаются учёту", - телеграфировал в Самару Каппель. В четвёртых, численность каппелевского отряда существенно возросла за счёт присоединения белопартизанских отрядов, действовавших в окрестностях Казани - расчёты Каппеля на массовое пополнение полностью оправдались. Но самое главное - в руках белых оказался золотой запас России. Благодаря этому большевикам не удалось вывезти это золото в Германию, оно осталось в России, и именно на это золото в дальнейшем белые приобретали у западных союзников все необходимые им ресурсы. Появление в руках белых золотого запаса заставило англичан и французов с большей серьёзностью отнестись к Белому Движению.
Примечательно, что Каппель мог бы присвоить этот золотой запас и попытаться играть самостоятельную роль, предоставив самарское правительство его собственной участи. Но Каппель и не помышлял ни о каком самоуправстве. Захваченное золото было тщательно сочтено и отправлено в Самару под усиленной охраной. Стоимость золотого запаса в дореволюционном рублёвом эквиваленте составляла 650 миллионов рублей.
Телеграмма Каппеля в Самару
Василий Вырыпаев вспомниал: "Была взята масса пленных, в том числе весь 5-й латышский полк, много военного имущества и весь российский государственный золотой запас, брошенный большевиками в Государственном банке, находившемся в центре города, далеко от пароходных пристаней. Перевозочных средств не было, все было захвачено убегавшими красными. К вечеру Каппель отдал приказ подать к Государственному банку трамвайные вагоны и на них с помощью каппелевцев погрузить все золото для перегрузки на пароход “Фельдмаршал Суворов”.
Добровольцы, как муравьи, поодиночке и группами переносили ящики из кладовых банка, где на полу было рассыпано много золотых монет: видимо, уже начали грабить большевики, да не успели... Добровольцы подбирали с пола монеты и передавали их Каппелю, кладя на стол, за которым он сидел. Тогда никому в голову не приходило взять закатившуюся золотую монету себе на память. Все подобранные монеты назначенная Каппелем комиссия аккуратно пересчитывала, снова укладывала и забивала в ящики и отправляла вместе с другими ящиками на пароход “Фельдмаршал Суворов”.
Было погружено 650 000 000 золотых рублей в монетах, 100 миллионов рублей кредитными знаками, слитки золота, запас платины и другие ценности. Впоследствии это золото из Самары было перевезено в Омск, в распоряжение Верховного правителя адмирала А. В. Колчака" (конец цитаты).
И ещё одно. В тот же день, когда белыми была окончательно очищена от большевиков Казань, восстали против советской власти Ижевский и Воткинский заводы. Поскольку силы большевиков были поглощены борьбой с каппелевцами, перебросить что-либо на борьбу против Ижевска и Воткинска красные не могли, что позволило ижевско-воткинским повстанцам организоваться и завершить военное строительство. В итоге на востоке России возник новый серьёзный очаг антибольшевистского сопротивления.
Потери каппелевского отряда в двухдневном сражении за Казань составили всего 25 человек.
Journal information