19 апреля 1783 года (8 апреля старого стиля) Российская империя приняла в свой состав территорию прежнего Крымского ханства. Крымские татары присягнули на верность императрице Екатерине II. Хан Шагин-Гирей получил в вознаграждение за утраченный титул чин русского генерала и орден Андрея Первозванного.
Суворов и Ушаков в Ахтиарской гавани. Скоро здесь возникнет город Севастополь -
главная база русского Черноморского флота, в рядах которого адмирал Ушаков покроет своё имя
неувядаемой славой. Примечательно, что Турция, будучи сильной морской державой,
так и не догадалась использовать Ахтиарскую бухту в качестве военно-морской базы.
В этом году исполняется ровно 235 лет со дня присоединения Крыма к России. Не так давно я уже затрагивал в своём журнале эту тему и анонсировал продолжение. Что ж, вот и пришло для него время. Тем более, что путь к овладению Крымом был для России отнюдь не лёгок и не спокоен. И растянулся он на долгие 9 лет, в течение которых Российская империя... тщетно пыталась сохранить независимость Крымского ханства и договориться с его правящей элитой о разумном и взаимовыгодном сосуществовании. Ввиду отсутствия единства внутри этой самой элиты, данным планам не суждено было сбыться.
Дело в том, что Турция не оставляла своих попыток вернуть Крым в число своих владений. И значительная часть крымско-татарской знати подобные планы турок поддерживала. Прежний вассалитет устраивал многих: экономика ханства строилась прежде всего на разбойничьих набегах на русские земли, угоне пленников в рабство и последующей их продаже на невольничьих рынках Кафы (нынешняя Феодосия). Турция смотрела на подобный разбойничий промысел своих вассалов сквозь пальцы - работорговля была выгодна и Стамбулу, предъявить же претензии Османской империи Россия не могла, так как формально в Бахчисарае находился свой "суверенный" правитель. А в случае чего - прикрыть безобразия татар была готова многочисленная турецкая армия. После Кючук-Кайнарджийского мира ситуация изменилась: Россия одержала над Турцией убедительную победу, в Стамбуле на открытое противостояние с набравшей силу северной монархией идти побаивались, и потому Крым оказывался между молотом и наковальней. Но хоть Турция и лишилась возможности покровительствовать татарам, собирать с них дань и пользоваться их услугами она хотела по-прежнему. А среди татарской знати оставалась сильная ностальгия по прежним временам, на которой турки и пытались играть.
О внутренних факторах, вызвавших гибель Крымского ханства, о настроениях и нестроениях в Крыму накануне его присоединения к России я писал в предыдущей статье достаточно подробно, сейчас нет смысла на этом останавливаться. Поговорим о том, какие усилия пришлось предпринять России и прежде всего - главному деятелю Крымской эпопеи, каковым был не столько официально провозглашённый "Таврическим" Потёмкин, сколько А.В. Суворов.
Александр Васильевич Суворов в форме генерала екатерининской армии
Но прежде, чем говорить о Суворове, стоит вспомнить ещё одно имя. Стоит вспомнить генерала, который сумел присоединить к своей фамилии почётную прибавку "Крымский" - Василия Михайловича Долгорукова. Василий Долгоруков был племянником знаменитого сподвижника Петра Великого фельдмаршала князя Василия Владимировича Долгорукова. При воцарении Анны Иоанновны Долгоруковых постигла опала [1], и будущий покоритель Крыма был отдан в солдаты. В 1736 году русская армия под предводительством Б.Х. Миниха взяла штурмом Перекоп. Богдан Христофорович торжественно пообещал, что произведёт в офицеры того солдата, который первым поднимется на стену Перекопа. Этим солдатом оказался В.М. Долгоруков. Скрепя сердце, Анна Иоанновна подписала указ о производстве его в офицеры. В дальнейшем В.М. Долгоруков принял участие в Семилетней войне, в частности, в сражениях под Куннерсдорфом и Кольбергом (ныне Колобжег).
Василий Михайлович Долгоруков-Крымский
В 1770 году, после очередного разорительного набега крымских татар на русские земли, Долгоруков, будучи к тому времени уже генерал-аншефом, получил приказ вступить в пределы Крымского ханства и занять своими войсками полуостров. 14 июня 1771 г. армия Долгорукова наголову разбила 50-тысячное войско крымских татар под предводительством самого хана Селим-Гирея III и овладела укреплениями Перекопа. Затем Долгоруков разделил свою армию на три отряда, отправив один из них к Козлову, второй - к Арабатской косе, а сам двинулся на Кафу - главный центр работорговли, который обороняла 95-тысячная регулярная армия турок. 29 июня отряд Долгорукова подошёл к Кафе. К этому времени в руках русских уже находились такие важные пункты, как Керчь, Еникале и Козлов. При мощной поддержке артиллерии Долгоруков двинул свои войска в атаку, и турки позорно бежали с поля боя. Оставшись без защитников, крепость сдалась на милость победителя. Вслед за Кафой Долгоруков занял Ялту, Балаклаву, Судак и в конце концов овладел столицей ханства - Бахчисараем. К концу июля Селим-Гирей III бежал в Турцию, а на ханский престол силами Долгорукова был возведён сторонник пророссийской ориентации Сахиб-Гирей II, первый за несколько столетий крымский хан, получивший трон без санкции официального Стамбула. Понимая, что в одиночку против Турции и её ставленников ему не выстоять, Сахиб-Гирей пошёл на заключение с русскими союзного договора. Так был сделан первый шаг к утверждению Крыма за Россией.
Затем был Кючук-Кайнарджийский мир, провозгласивший независимость Крыма, и государственный переворот, в ходе которого пророссийского Сахиб-Гирея сменил протурецкий Девлет-Гирей IV. Помешать этому Россия не могла, не нарушив условий Кючук Кайнарджийского мира. Тем более, что армия Долгорукова к этому времени была уже выведена из Крыма, а сам Василий Михайлович, обиженный на то, что не получил чина фельдмаршала, вышел в отставку. Однако, в 1777 году в Крыму неожиданно объявился новый претендент на престол - Шагин-Гирей. Что он из себя представлял, я уже имел честь писать [2], немудрено, что в России было решено поддержать претензии этого кандидата. Вот тут и замаячила на горизонте фигура Александра Васильевича Суворова, которому суждено было стать главным героем крымской эпопеи.
Поручение, данное Суворову его непосредственным начальником - князем Прозоровским - было довольно щекотливым. От Александра Васильевича требовалось провести военную экспедицию для поддержки Шагин-Гирея, но в то же время уклоняться от боевых столкновений со сторонниками действующего хана, дабы не вызвать осложнений с Турцией. В распоряжении Суворова находились два гренадерских батальона, Орловский и Ряжский мушкетёрские полки, Ахтырский гусарский и Чугуевский казачий полки, сотня донских казаков и четыре орудия. В марте 1777 года этот отряд выступил из Перекопа и вошёл в Крым.
Отряд двинулся в сторону Арабатской косы, не приближаясь к крымским горам. Вперёд высылались разведывательные партии на поиск неприятеля и для того, чтобы контролировать все действия сторонников Девлет-Гирея. Вскоре удалось выяснить, что Девлет-Гирей и его мурзы с большим войском стоят возле Карасу-Базара. И что ещё одно войско его сторонников находится возле речки Индале. Суворов принимает решение мгновенно. К Карасу-Базару и к Индале высылаются два русских конных отряда. Эффект превзошёл все ожидания: стоило русской коннице появиться под Карасу-Базаром, как воинство Девлет-Гирея бросилось наутёк: разгром 1771 года был ещё слишком памятен татарам, повторять судьбу Селим-Гирея не хотелось, а за кавалерийскими отрядами (которе татары приняли за разъезды) могли появиться сколь угодно значительные силы. Сам Девлет-Гирей бежал в Кафу под защиту расположенного там турецкого гарнизона. Большинство татарских мурз, решив не искушать судьбу, перешло на сторону Шагин-Гирея, которого взял под охрану третий русский отряд - под командованием Антона Бальмена.
Сам же Суворов с главными силами поспешил к Кафе. Крепость вполне могла бы обороняться, но турки, только что три года назад потерпевшие от русских оглушительное поражение и хорошо помнящие грозного Топал-пашу [3] по битве при Козлуджи, не чувствовали себя в силах снова воевать против русских. Кафа была оставлена без боя. Вместе с турецкими войсками покинул Крым и отплыл в сторону Стамбула и свергнутый хан Девлет-Гирей.
Крепость Кафа в Феодосии, современный вид.
Так турки потерпели второе поражение в борьбе за Крым, а Россия сделала второй шаг на пути к своему закреплению на полуострове. Этот раунд борьбы Россия выиграла без единой капли крови. Шагин-Гирей короновался в Бахчисарае, а Суворов, понимая, что турки так просто это дело не оставят, расположил свои войска у Ак-Мечети, где были в достатке питьевая вода и корм для лошадей.
На следующий год Суворов получил под своё командование Кубанский корпус, стоявший по реке Кубань, где российские владения граничили с кавказскими землями всё того же Крымского ханства. Ногайские татары признавали власть Бахчисарая. На своём новом посту Суворов заметно укрепил границу по Кубани с помощью сети земляных крепостей, а также постарался наладить добрые отношения с ногайской знатью. От пристального взора Суворова не ускользнуло, что ряд представителей рода Гиреев ведут двойную игру: формально признавая власть Шагин-Гирея и всячески демонстрируя дружеское расположение к России, одновременно заискивают перед турецкими эмиссарами, ждущими только удобного случая для антироссийских провокаций. Впрочем, турки пока не чувствовали в себе достаточно сил, чтобы воевать, ретивость же ногайцев хорошо остужал вид новопостроенных крепостей и глядевшие с земляных валов жерла пушек.
23 марта 1778 года Суворова снова вызывают в Крым, назначая командовать Крымским корпусом с оставлением одновременно и в прежней должности. Причина оказалась столь же тривиальной, сколь и пугающей: из Стамбула вышел турецкий военный флот и взял курс на Крым. Надлежало подумать об обороне побережья на случай, если турки решатся штурмовать Крым.
Суворов разделил всё побережье на четыре бригадных участка. Штабы бригад он расположил в Евпатории, Бахчисарае, Еникале и Салгирском ретраншементе. Началось, как и на Кубани, масштабное строительство земляных укреплений. По всему побережью Суворов расположил оповещательные посты на расстоянии 2 - 3 км друг от друга, которые обслуживали 1400 казаков. Всего по приказу Александра Васильевича было возведено 40 полевых укреплений, на вооружении которых находилось 90 орудий. Особое внимание Суворов уделил обороне Кинбурна, отделённого узким проливом от сильной турецкой крепости Очаков.
Именно при подготовке к обороне Крыма в 1778 году Суворов впервые обратил внимание на Ахтиарскую бухту как на идеальное место для стоянки военно-морского флота. Позднее именно здесь возникнет город Севастополь. Пока же Суворов готовился встретить турок.
В Ахтиарской бухте ещё с 1777 года оставался небольшой корабельный отряд турок. Суворов озаботился изганием его из бухты. На этих кораблях, как доносила Суворову разведка, находится десантный отряд из 700 янычар, имевших приказ содействовать новоявленному претенденту на крымский престол - Селим-Гирею. Заговор Селим-Гирея провалился, однако турки не спешили покидать бухту. Под предлогом пополнения запасов пресной воды они беспрепятственно сходили на берег, где пытались провоцировать русские войска на открытие огня. Во время одной из таких провокаций турки обстреляли русский патруль, и один казак был убит. Суворов решил, что пришла пора действовать. Он немедленно в ультимативной форме послал требование турецкому адмиралу Гаджи-Мегмету найти и наказать убийц, а пока категорически запретил туркам сходить на берег. Чтобы доказать серьёзность своих намерений, он распорядился начать на берегу Ахтиарской бухты фортификационные работы. Гаджи-Мегмет решил не испытывать судьбу и ретировался. Его корабли встали на якорь в нескольких милях от Ахтиарской бухты, откуда он послал Суворову письмо в миролюбивых тонах. Используя всё своё восточное красноречие, турок спрашивал, чем он заслужил столь враждебные действия со стороны России, а завершал письмо неожиданным заявлением, что турецкие корабли имеют право свободно заходить в крымские гавани. В ответ Суворов написал, что Крым - независимое государство, и о праве заходить в его гавани следует трактовать не с ним, а с татарами. Когда же турки попытались самовольно высадиться на берег под предлогом пополнения запасов пресной воды, их встретил русский отряд с пушкой, не позволив даже приблизиться к берегу. Поняв, что без воды эскадра, пожалуй, может не выдержать обратной дороги, Гаджи-Мегмет увёл свои корабли в Синоп. Угроза высадки янычарского десанта была временно отвращена.
Вскоре под Кафу прибыл мощный турецкий флот во главе с адмиралом Гассаном-Газы. Из Кафы турецкий адмирал отправил гневное письмо русскому "сераскиру" [4] с требованием прекратить плавание русского флота вдоль крымских берегов, угрожая в противном случае атаковать и топить русские корабли. Это письмо, составленное в крайне оскорбительных интонациях, Суворов переслал Румянцеву (командовавшему в тот период всеми русскими войсками на юге), сам же отослал к туркам свой нарочито вежливый ответ, в котором уведомлял, что присутствие турецкого флота вблизи берегов независимого государства, пользующегося полным спокойствием и благоденствием, не представляется целесообразным, что претензии турок странны и нелепы, так как всё, касающееся Крымского побережья, татары вправе решать самостоятельно. А также что письмо турецкого адмирала он сопроводил к своему начальству, как дерзкое, странное и неприязненное. В конце письма Суворов открытым текстом предупреждал, что имеет полномочия применять любые меры для защиты независимости Крыма. Пока же - подтвердил своё прежнее запрещение сходить на берег. Турки отошли от Кафы, но отсутствовали недолго. Побывав у Судака и Тамани, они вернулись и в количестве 170 кораблей обложили всё крымское побережье. Гассан-Газы, бросив якорь в Кафе, направил Суворову любезное (на сей раз - любезное) письмо, в котором напоминал о мире между двумя державами и просил указать ему место, где турецкий флот мог бы брать питьевую воду.
А.В. Суворов.
Однако Суворов был из тех, о ком говорят: стреляного воробья на мякине не проведёшь. Александр Васильевич блестяще использовал имевшуюся у него информацию о том, что в Турции вспыхнула эпидемия чумы. И в самых вежливых интонациях, рассыпаясь в извинениях, сообщил Гассану-Газы, что в Крыму объявлен противочумной карантин, в силу чего он никак не может позволить никому из турок сойти на берег. Турки, правда, предприняли несколько попыток высадиться самостоятельно, но везде наталкивались на русские войска и жерла русских пушек - Суворов в своём решении оставался твёрд. Поскольку морские законы XVIII столетия к нарушителям противочумного карантина были предельно строги, туркам ничего другого не оставалось, как последовать примеру Гаджи-Мегмета и отплыть восвояси. Так Суворов выиграл и третий раунд борьбы за Крым. И снова с минимальными потерями.
Теперь, когда Крымское ханство окончательно оказалось предоставлено само себе, Россия, наконец, могла в спокойной обстановке решить, что делать с ним дальше. Становилось окончательно ясно, что Шагин-Гирей своими реформами по западному образцу восстанавливает народ против себя, что у него в царствующей династии Гиреев имеются серьёзные конкуренты, которые так просто не откажутся от своих претензий на трон, подзуживаемые Турцией. Новый же переворот в Крыму с приходом к власти протурецкого кандидата означал возобновление разбойничьих набегов на русские земли. По этой причине - и ни по какой другой - в Петербурге было решено покончить с играми в независимый Крым и присоединить владения ханства к России. Тем более, что послы доносили: к турецким интригам присоединились французские, Франция требует немедленного вывода из Крыма российских войск. Что за этим выводом должно последовать - гадать не приходилось, манёвры Гассана-Газы у Крымского побережья не оставляли сомнений: свято место пусто не останется, на смену российским войскам немедленно явятся турецкие.
В результате Суворову удалось организовать за счёт государства выезд христианского населения Крыма в Новороссию, где шло бурное строительство под руководством князя Потёмкина. Поскольку экономика Крымского ханства в значительной степени основывалась именно на рабском труде христиан, Шагин-Гирею быстро стало ясно, что власти его приходит конец. И когда русские дипломаты предложили ему чин русского генерала, орден Андрея Первозванного и пожизненное содержание в обмен на отречение от престола в пользу Екатерины, он не заставил себя долго уговаривать. Крым стал российским. И уже скоро на берегу Ахтиарской бухты, столь успешно защищённой Суворовым, вырос город Севастополь, ставший главной базой российского Черноморского флота.
Что же в итоге получила Россия от присоединения Крыма? Россия была вынуждена направить в Крым множество рабочих - для того, чтобы благоустроить этот полуостров, превратить его в настоящую военно-морскую базу. России пришлось вкладывать значительные средства на благоустройство Крыма и реорганизацию его экономики. В то же время никакие капиталовложения не шли ни в какое сравнение с потерями России от разбойничьих набегов крымских татар. Присоединив Крым, который так и не сумел создать у себя стабильную государственность, Россия надежно обезопасила свои южные рубежи, а заодно - получила удобную стоянку для флота. В преддверии надвигающейся Русско-Турецкой войны это было нелишним.
_________________________
Примечания
[1] Опала была связана с попыткой нескольких представителей кланов Долгоруковых и Голицыных ограничить царское самодержавие. Попытка потерпела крах. А тщеславная и мнительная Анна Иоанновна затаила злобу.
[2] Шагин-Гирей был последовательным сторонником независимости Крыма.
[3] В переводе с турецкого - "Хромой генерал". Так турки прозвали Суворова, который заметно хромал.
[4] командующему
Journal information