В солнечном Крыму в этом году на 8 апреля был двойной праздник. Судя по материалам севастопольских друзей, именно этот день они считают днём первого воссоединения Крыма к России, хотя на самом деле дата эта - по старому стилю. То есть, настоящий юбилей первого воссоединения Крыма с Россией нам ещё предстоит - 19 апреля. Впрочем, и пройти мимо даты, значимой для крымчан, я тоже не могу.
Суворов и Ушаков в Ахтиарской гавани, на месте будущего Севастополя.
Присоединение Крыма к Российской империи в 1783 году имело долгую предысторию. И начать, пожалуй, следует с Кючук-Кайнарджийского мира, завершившего первую екатеринскую турецкую войну (1768 - 1774 гг.). Ту войну начала Турция, придравшись к пустякам. Но Россия за полвека, прошедшие с неудачного Прутского похода изменилась разительно. Выросла её территория, окрепла её армия. Ведущие европейские державы искали с ней союза. Таскать свою армию по голодной степи, теряя целые полки от голода и жажды русским было уже не обязательно - русский флот мог запросто появиться у Дарданелл и там нанести оглушительное поражение турецкому флоту. Знаменитое Чесменское морское сражение - это страница как раз той, первой Екатерининской войны. По условиям Кючук-Кайнарджийского мира Турция обязывалась признать независимость Крымского ханства (до этого находившегося в вассальной зависимости от Османской империи) и согласиться на создание русского Черноморского флота.
Крымское ханство во второй половине XVIII столетия представляло собой явный анахронизм - классическое раннефеодальное государство с постоянными склоками местной знати и крайне неустойчивым положением монарха. Во всех прежних русско-турецких войнах Крымское ханство исправно поставляло свою конницу Османской империи, не только в силу своего вассального положения, но и в силу сходства религии. Когда же между Турцией и Россией устанавливался мир, ханство, формально независимое (хоть и вассальное от Турции, хоть и имевшее во главе хана, утверждавшегося из Стамбула), пользовалось этим положением и не прекращало боевых действий. Конные тумены татар и ногайцев рыскали по степям Северного Причерноморья, сжигая встреченные деревни и уводя в плен жителей. Так, пишет "АиФ", "зимой 1769 г. конница крымского хана совершила набег на южные губернии России. Было сожжено 1190 домов, 4 церкви, 6 мельниц, угнано 624 мужчины и 559 женщин". Основной статьёй экономики Крыма была работорговля. Причём на рынке в Кафе русских рабов охотно приобретали не только турецкие и алжирские сановники, но и богатые европейцы, прежде всего французы, правительство которых, формально сохраняя дружественное расположение к России, закрывало глаза как на невольничьи рынки в Крыму, так и на своих подданных в качестве покупателей.
С первых же дней после формального провозглашения независимости ханства между Россией и Турцией развернулась борьба за влияние в Крыму. Причём с очень важной разницей: если Турция стремилась вернуть полуостров в сферу своего владычества, по сути - аннулировать условия мира в крымском вопросе, то Россию вполне устраивал независимый ни от кого Крым - лишь бы там было с кем договариваться, лишь бы защитить свои южные рубежи, где развернулось бурное строительство, от разбойничьих набегов беспокойного соседа. Поначалу верх одержала русская партия - на престол в Бахчисарае в 1771 году вступил Сахиб-Гирей II. Сахиб стал первых крымским ханом, избранным местной знатью без участия Стамбула, в условиях русской оккупации полуострова. Понимая, что в глазах Турции он выглядит мятежником, Сахиб-Гирей в своей политике ориентировался на Россию.
Ханский дворец в Бахчисарае. Современное фото.
В 1772 году между Россией и Крымом был заключён союзный договор. Таким образом, добившись от Турции формального признания независимости ханства, Россия могла считать себя в выигрыше, получив на своих южных рубежах новое дружественное государство. Однако, Кючук-Кайнарджийский мир не определял ни формы государственного устройства Крымского ханства, ни полномочий хана, ни порядка его возведения на престол. Этим воспользовались турки, возбуждая в представителях местной знати недовольство ханом и присутствием в Крыму русских войск. Правительство Екатерины Второй, наивно полагавшее, что, договорившись по-хорошему с правителем, оно гарантировало себе дружественное расположение государства, не смогло помешать инициированному турками мятежу, в разгар которого в Крым прибыл прежний, низложенный российскими войсками хан Девлет-Гирей IV. Большая часть русских войск к этому времени была из Крыма благополучно выведена, Сахиб-Гирея не поддержал практически никто, и прежний хан, покинув престол, принуждён был бежать... в Турцию, от которой незадолго до этого отложился. Примечательно, что турки, желая, видимо, показать своё благорасположение крымским татарам и склонить их вновь к вассалитету, не стали преследовать "отступника", и Сахиб-Гирей мирно скончался в 1807 году, пережив двоих своих преемников.
Девлет-Гирей IV оказался последовательным проводником турецкого влияния. В России сполна оценили исходящую от него угрозу. К Крыму снова начали стягиваться русские войска, одновременно было принято решение об укреплении русской границы на Северном Кавказе, где эта граница проходила по реке Кубань. А к югу от Кубани начинались владения... Угадайте с трёх раз, чьи? Правильно: Крымского ханства! Ногайские орды, кочевавшие к югу от Кубани, являлись подданными Бахчисарая. Но то, что при других обстоятельствах могло бы послужить к силе государства, для шаткого и не привыкшего к самостоятельности бахчисарайского режима оказалось слабостью. Отделённые от метрополии морем, а от России - небольшой рекой, которую конница легко переплывала, ногайцы сделались удобным объектом для распространения среди них русского влияния. Высоким авторитетом среди ногайцев обладал и брат свергнутого Сахиб-Гирея II калга Шагин-Гирей. Личность эта настолько интересная и настолько важная для последующих событий, что на нём нельзя не остановиться несколько подробнее.
Шагин-Гирей
Шагин-Гирей, удостоившийся среди крымских татар народных песен, был мусульманином, что называется, новой формации. Он не цеплялся за отжившие формы государственности - напротив, находил пользу в европейском просвещении. Это был блестяще образованный человек, в молодости несколько лет проживший в Западной Европе и свободно говоривший не только по крымско-татарски и по-турецки, но и по-русски, по-гречески и по-французски. Шагин был одним из немногих представителей своей династии, кто видел пользу от независимости Крымского ханства и стремился к укреплению государственности. Дипломатический визит в Петербург, предпринятый Шагином по поручению своего брата Сахиб-Гирея, сделал Шагина горячим сторонником сближения с Россией. В 1777 году он высадился в Крыму во главе верных людей и заявил свои претензии на бахчисарайский престол.
В это время русские войска, сосредоточенные к северу от Крыма, возглавлял князь Прозоровский. Этот генерал с тревогой поглядывал на начало новой смуты на полуострове и на всякий случай сказался больным, передав командование корпусом своему подчинённому. Этим подчинённым оказался Александр Васильевич Суворов, победитель турок при Козлуджи, успевший зарекомендовать себя как решительный и умный военчальник.
Александр Васильевич Суворов.
Суворов получил приказ силами вверенных ему войск содействовать воцарению Шагин-Гирея. Русская армия вторглась в Крым. Заметим в скобках: вторглась не для того, чтобы завоевать ханство, а для того, чтобы победить внутреннюю смуту в нём, склонив чашу весов на сторону пророссийского кандидата. Будь в Крыму всё спокойно, российские войска остались бы на своих прежних квартирах, даже несмотря на открыто протурецкую ориентацию хана Девлет-Гирея. Но появление нового претендента на престол давало России шанс усилить своё влияние в Крыму - и Екатерина была бы полной дурой, если бы этим шансом не попыталась воспользоваться. Екатерина дурой не была - потому полки Суворова активно маневрировали по полуострову, держа сторонников Девлет-Гирея под постоянной угрозой окружения, что, в конце концов, вынудило турецкого ставленника покинуть Крым. Девлет-Гирей IV умрёт в Турции в 1780 году, так и не дождавшись начала новой Русско-Турецкой войны, в которой Турция попытается отстоять свои прежние права на Крым. Увы, Девлет-Гирей повторил ошибку многих политиков, заведомо поставивших на проигрышную сторону.
Шагин-Гирей, в отличие от своего предшественника, могущество России знал не понаслышке и ссориться без нужды с северным соседом не желал. Его желание состояло в другом - он грезил о лаврах Петра Великого для Крымского ханства. Независимость, полученную Крымом из рук России, он воспринял как исторический шанс для татарского народа. Но приступая к реформированию своего государства на европейский манер, Шагин-Гирей не учёл ни степени приверженности духовенства старине, ни степени приверженности своего народа духовенству. Очень быстро по Крыму поползли слухи о вероотступничестве нового хана. На Кубани активизировались турецкие эмиссары, ногайцы участили свои нападения на русские пограничные гарнизоны (к счастью, только на гарнизоны - умело выстроенная Суворовым оборонительная линия не давала им добраться до мирных обывателей. Крым, заполыхавший восстаниями, стал регионом, небезопасным для проживания христиан (трудом которых, собственно, веками создавалось экономическое благополучие ханства) - мусульманское духовенство обвиняло их в "отступничестве" хана и в его непопулярных реформах. Между тем, Россия, пользуясь плодами Кючук-Кайнарджийского мира, энергично осваивала Северное Причерноморье, там возникали новые города и селения, там создавался Черноморский флот. Для всего этого нужны были рабочие руки. Так интересы крымских христиан сомкнулись с экономическими интересами России и наложились на её религиозные обязанности. Суворов предложил проект переселения христианского населения из Крыма в степи Северного Причерноморья, поддержанный наверху. После чего, заручившись поддержкой местного православного, католического и армяно-григорианского духовенства, развернул агитацию в пользу переселения. Армия обязалась предоставить переезжающим подводы, помочь в переносе и погрузке вещей, обеспечить охрану в пути. Шагин в это время в очередной раз изгнанный из Бахчисарая, помешать этому проекту, в корне подрывавшему экономику Крыма, не мог.
Можно, конечно, пожалеть несчастного крымского хана, несомненно, желавшего блага своей стране и своему народу, но не умевшего понять, с какой стороны лучше начинать реформы, дабы не вызывать слишком ожесточённого противодействия. Кроме того, Шагина, как и его предшественников, судьба христианских подданных волновала слабо - татарская знать привыкла смотреть на христиан как на рабов, реальных или потенциальных. Тем, кто дерзнул бы осуждать Суворова за "предательский удар в спину", нанесённый Шагин-Гирею, стоит прежде задуматься: поехали бы такие огромные толпы народа с насиженных мест в неизвестность, если бы в этих самых насиженных местах жизнь не стала бы для них невыносима? Христиане нуждались в защите, Россия такую защиту им дала - с максимальным при этом уважением к суверенитету Крыма, Суворов поставленную перед ним задачу выполнил, как всегда, на отлично. Правда, после ухода христиан и вызванного этим уходом экономического кризиса, в Крыму снова вспыхнули волнения, подзуживаемые и поддерживаемые Турцией. И вот тогда, наконец, в Петербурге пришли к выводу о целесообразности присоединения Крыма. Стало понятно, что турки не оставят своих интриг, стремясь вернуть полуостров под свою юрисдикцию. Стало столь же ясно, что турецкая агентура, наводнившая территории ханства, будет подзуживать население к антироссийским настроениям. И что в случае победы протурецкой партии (а им снова на какое-то время удалось посадить в Бахчисарае своего ставленника) крымско-татарские набеги на Россию возобновятся с новой силой - ибо не привыкшим работать татарам рабы-славяне необходимы как воздух. Григорий Потёмкин направил Екатерине записку, в которой сравнивал положение Крыма с положением "бородавки на носу" и указывал, что турки всегда использовали полуостров как плацдарм для нападений на южнорусские губернии. Поэтому - доказывал Григорий Александрович - турки никогда не смирятся ни с независимым положением Крыма, ни с Шагин-Гиреем в качестве хана, ибо "он не допустит их чрез Крым входить к нам, так сказать, в сердце".
Григорий Александрович Потёмкин
Таким образом, решаясь на присоединение Крыма, Россия стремилась обезопасить себя от набегов, которые оставались по-прежнему неизбежны, ибо независимость ханства, приобретённая им по Кючук-Кайнарджийскому миру, увы, не гарантировала его стабильности и не устраняла турецкого влияния. Силами двух армейских корпусов русской армии снова удалось подавить восстание и добиться восстановления Шагин-Гирея на престоле. При этой операции вновь отличился Суворов. Однако хан, осознавая непрочность своего положения и видя, что казна его истощена восстаниями и неоправданными реформами, в итоге вынужден был уступить настояниям России и согласиться на присоединение Крыма к империи. Сам Шагин, получив от императрицы чин генерала русской службы и орден Андрея Первозванного, покинул Крым и выехал в Воронеж. 8 (19 по новому стилю) апреля 1783 года Екатерина Вторая подписала манифест о принятии Крыма в состав России. Татары и ногайцы были приведены к присяге российской императрице. Причём нельзя сказать, чтобы это было сделано насильно - случаи массового перехода ногайских орд в российское подданство случались и раньше. 1783 год лишь подвёл черту под многолетними процессами.
Подробнее о событиях Покоренья Крыма я расскажу 19 апреля. Сейчас же, резюмируя, хочу сказать, что ханство, имея территорию, гарантированную Кючук-Кайнарджийским миром, при ином варианте развития событий, при наличии нескольких десятилетий стабильности могло бы стать не только процветающим, но и по-настоящему могущественным государством, на равных разговаривающим и с Россией, и с Турцией. Крымское ханство погубила его ничем не подкреплённая воинственность, его давняя привычка существовать за счёт разбойничьих набегов, а в случае опасности - прятаться за турецкими штыками. Крымские татары оказались не готовы к нежданно свалившейся им на голову независимости - и упустили свой уникальный шанс. Россия не стремилась искусственно дестабилизировать Крым (как не стремится и сейчас искусственно дестабилизировать Украину). России была нужна стабильность в Крыму. Обеспечить такую стабильность в тех условиях она могла только одним способом - ликвидировать ханство и присоединить Крым к России. Что и было сделано практически бескровно.
Journal information