25 января 1918 года, как повествует сайт "Православие.ру" в покои митрополита в Киево-Печерской лавре ворвался отряд вооружённых красногвардейцев. Осыпая древнего старца (митрополит родился аж в 1848 году) побоями и оскорблениями, его выволокли из Лавры и безо всякого подобия судебного разбирательства поставили к стенке с явным намерением расстрелять. Гонители даже не удивились, когда архипастырь поднял руку и широким, привычным жестом осенил их крестным знамением. "Да простит вас Господь!" - произнёс владыка. Вероятно, большевистских палачей столь явно продемонстрированное христианское смирение только раззадорило. На теле злодейски убиенного архипастыря в итоге практически не было целого места - его всего изрешетили пулями, а потом ещё долго добивали штыками.
Убийство митрополита Владимира действительно стала "новым словом" в истории гонений на христианскую Церковь. Пожалуй, впервые мученику не предлагали спасти свою жизнь ценой отречения от Христа. Его просто убили за то, что он - христианин, потому что Церковь в глазах революционеров сама по себе олицетворяла старый порядок - тот порядок, который они стремились "разрушить до основанья". Им было всё равно, что за человек стоит перед ними, наличие на нём рясы уже рассматривалось как достаточное основание для ненависти. А кротость, проявленная архипастырем, только сильней распаляла их ненависть.
Кем же был убиенный митрополит Владимир? Блестящий богослов, окончивший Киевскую духовную академию. Ревностный пастырь, стяжавший себе уважение как клира, так и мирян, ещё в бытность свою "белым" священником. Человек, не жалевший своих сил ради духовно-нравственного просвещения своих прихожан. По инициативе владыки Владимира внебогослужебные встречи духовенства и мирян стали регулярными - и во время этих встреч люди могли получить исчерпывающие ответы на волнующие их вопросы духовной жизни. Столь же энергично владыка занимался храмовым строительством. В 1891 году, когда Самарскую губернию поразила эпидемия холеры, митрополит Владимир как раз был назначен на Самарскую кафедру. Как повествует Православие.ру, "Святитель "для блага народного, в известные холерные бунты, когда власть терялась, первый пошел к народу с крестом в руках", явившись в тяжелую минуту его истинным печальником и крепкой нравственной опорой. Благодаря энергичной и самоотверженной деятельности Владыки Владимира был учрежден епархиальный комитет взаимопомощи, организован сбор пожертвований пострадавшим. При его содействии устраивались дешевые или даже бесплатные столовые и чайные для голодающих, распространялись через духовенство правильные сведения об эпидемии и средствах борьбы с холерой. Святитель повсюду стремился быть вместе с паствой: совершал о почивших панихиды на холерном кладбище, служил на площадях города молебны об избавлении от бедствий, безбоязненно посещал холерные бараки в местах, охваченных эпидемией".
Митрополит Владимир был духовником ныне прославленной в лике святых преподобномученицы великой княгини Елизаветы Фёдоровны. И именно он благословил её на создание Марфо-Мариинской обители.
Некоторое время владыка Владимир прослужил на столичной Петербургской кафедре. И там наглядно продемонстрировал, что карьерные соображения его не волнуют. Чистота Православия всегда оставалась для него на первом месте. Митрополит Владимир смело и бескомпромиссно осуждал вмешательство колдуна Гришки Распутина во внутрицерковные дела, указывал, что для Православия такое вмешательство гибельно. Временщик, корчивший из себя всесильного (хотя его влияние при дворе сильно преувеличено революционной пропагандой), этого владыке не простил и сумел-таки добиться его перевода на киевскую кафедру.
Митрополит Владимир (Богоявленский)
Когда грянула революция, на Украине подняли голову национал-сепаратисты, заботливо выпестованные австрийскими оккупантами. В Вене и Берлине оперативно смекнули, что решить свою главную стратегическую задачу в Первой Мировой войне - отторжение от Российской империи богатых ресурсами малороссийских земель и их последующую колонизацию - можно и без масштабных боевых действий. Достаточно немного подогреть в народе через нужных людей представление о собственной исключительности и расовом превосходстве над русскими (впрочем, так прямо, до расового превосходства австро-германцы ещё не додумались, главный упор был ими сделан на религию) - и малороссы сами, добровольно принесут им вожделенную Украину на блюдечке с голубой каёмочкой, и ещё упрашивать будут, чтобы забрали.
Государственные нестроения дополнились церковными. Опасаясь, что самостийники, пришедшие к власти в Киеве, начнут жёстко навязывать народу униатство, некоторые представители низшего православного духовенства и мирян обратились с призывом к образованию автокефальной украинской "церкви". Митрополит Владимир справедливо увидел в подобных поползновениях угрозу раскола. И решительно противостал автокефалистам, призвав киевскую паству хранить единство Церкви. И тогда в адрес владыки посыпались угрозы: немцам и их агентуре совершенно не нужен был на киевской кафедре проповедник Русского Мира.
Одновременно в связи с начавшейся Гражданской войной митрополит Владимир выступил с обращением к духовенству, призывая не забывать о своём христианском долге напутствовать и поддерживать болящих. Посещать раненых, поддерживать их, не отмахиваться от этой священной обязанности - призывает святитель, а между строк так и сквозит боль за смертельно больную страну и твёрдая решимость разделить её судьбу до конца.
Красных палачей всё это не волновало. Это были частности, мелочи, терявшиеся, как им казалось, на фоне того великого дела, которое они совершают. И что значит жизнь одного отдельно взятого "старорежимного" попа на фоне счастья всего человечества? История расставила всё по своим местам. Сегодня мы помним имя митрополита Владимира, он прославлен в лике святых той самой Церковью, которой он посвятил свою жизнь, за единство которой он боролся. А его палачей не помнят даже прямые потомки. И слава Богу.
Священномучениче отче Владимире, моли Христа Бога о нас!
Journal information