7 сентября (26 августа старого стиля) 1812 года - особая дата, заставляющая благоговейно трепетать каждое истинно русское сердце. Именно в этот день состоялась знаменитая Бородинская битва, продемонстрировавшая всей Европе пример безграничного мужества русского солдата, защищающего свою Родину. И в этом году - очередная, 205-я по счёту, юбилейная годовщина этого события.
Эпизод Бородинского сражения
На узком пространстве очень пересечённой местности близ реки Колочи и деревень Бородино, Утица и Семёновское сошлись в смертельной схватке почти двухсоттысячная армия всей континентальной Европы, собравшаяся под знамёнами французского императора-полководца Наполеона I Бонапарта, и такая же по численности русская армия героя русско-турецких войн фельдмаршала князя М.И. Кутузова. Наполеон, правда, имел одно существенное преимущество: его армия состояла из опытных ветеранов, прошедших не одну кампанию, в русском же войске значительный процент составляли ополченцы - наспех набранные из добровольцев-крестьян необученные бойцы, многие из которых даже огнестрельного оружия не имели. Вопрос стоял не только в том, кто возьмёт верх - православная Россия или обезбожившаяся западная цивилизация, но и в том, что окажется сильнее - воля или опыт.
Генеральное сражение, к которому Наполеон так стремился с самых первых минут войны и которое, по его мысли, должно было принести французам победу, наконец-то разразилось. Русские, искусно уклонявшиеся от битвы в течение нескольких месяцев, дабы избежать сражения в невыгодных для себя условиях, больше никуда не бежали, а готовились сопротивляться. Но в этот день всё пошло не так, как привык Наполеон. Кутузов с самого начала держал инициативу сражения в своих руках. Целый день, с 6 утра 26 августа (7 сентября) 1812 года французская армия с остервенением атаковала русские позиции. Кутузов сознательно избрал тактику обороны: поле боя, находившееся на сильно изрезанной местности, прикрытое рекой и лесом (в котором легко было спрятать значительный резерв) предоставляло для этого все возможности. Позиции русских были дополнительно усилены полевыми укреплениями - редутами и флешами. Примыкавшие к полю боя деревни также разобрали, сложив из брёвен укрытия. К концу дня Наполеон сумел потеснить русские войска по всей линии обороны, захватив деревню Бородино, Багратионовы флеши и Большой Редут (более известный как Батарея Раевского). Однако, он не добился главного, к чему стремился: ему не удалось не только разгромить русскую армию, полностью сохранившую к концу дня организацию и боеспособность, но и прорвать русскую оборону. Отступив с прежних оборонительных позиций, русские войска тут же заняли новые, выстроив новый сплошной фронт. В итоге Наполеон был вынужден к концу дня отдать приказ об отводе своих войск на исходные позиции. Поздно вечером французы оставили не только многократно переходивший из рук в руки Большой Редут, но и деревню Бородино. Узнав об этом, Кутузов распорядился с рассветом возобновить сражение, чтобы погнать неприятеля из пределов России. Но понесённые русской армией колоссальные потери, о которых фельдмаршалу донёс Барклай-де-Толли, заставили старого полководца переменить решение. Ночевав на поле боя, русская армия начала отходить на Москву. Кровопролитный бой завершился вничью.
Финал Бородинского сражения: горстка чудом уцелевших французов на заваленной трупами Батарее Раевского.
Во французской историографии Бородинскую битву нередко называют, каламбуря, Генеральской баталией, и не случайно. Ни в одном полевом сражении доселе не было таких впечатляющих потерь среди генералитета. Французская армия потеряла в Бородинской битве 49 генералов, причём 8 из них было убито. Русская армия лишилась 27 генералов, из них погибшими и умершими от ран - также 8. Столь высокие потери среди генералитета объясняются несколькими факторами. Во-первых, это большая скученность войск на относительно тесном пространстве. Ни у русских, ни у французов не было позиций, неуязвимых для вражеского огня. Даже главнокомандующие - Кутузов и Наполеон - согласно воспоминаниям очевидцев, несколько раз за день оказывались под обстрелом. Во-вторых, сражение с самого начала приняло крайне ожесточённый характер. Русские понимали, что за их спиной - Москва, древняя столица святой Руси с её вековыми православными святынями, с могилами первых русских царей, город, в котором до сих пор, по издревле установленной традиции, короновались русские императоры. Москва была средоточием патриотических и религиозных чувств русского воинства, и бойцы готовы были вцепиться в свои позиции намертво. Но и французам порядком надоело их бесконечное шествие по столь же бесконечным русским дорогам, среди обезлюдевших деревень и многочисленных партизан, для борьбы с которыми Наполеону пришлось оставлять в тылу своей Великой Армии сильные гарнизоны - стоит ли удивляться, что, вступив в Россию во главе шестисоттысячного войска, Бонапарт привёл под Бородино менее двухсот тысяч. Французы изначально стремились к генеральному сражению - стратегия Наполеона состояла в том, чтобы навязать противнику генеральное сражение вблизи границы, разгромить превосходящими силами ("Обилие войск всегда себя оправдывает", - любил повторять французский полководец) основную группировку его армии, после чего беспрепятственно двигаться вглубь страны, занимая город за городоми добивая тех, кто ещё дерзал сопротивляться. Но с русскими эта стратегия дала сбой: Барклай-де-Толли, а затем Кутузов мастерски уводили свои главные силы из-под удара, огрызаясь арьергардными боями. Теперь генеральное сражение наконец-то началось - и французам не терпелось поскорее закончить опостылевшую войну. В таких условиях генералам с обеих сторон нередко приходилось лично возглавлять атаки ввереннных им войск (а то и просто случайно подвернувшихся частей) - что и определиловысокие потери среди генералитета.
Кем же были эти герои в орденских лентах и "густых" эполетах, заплатившие своей жизнью за то, чтобы враг не вошёл в Москву, но так и не сумевшие отстоять Первопрестольную? Вот несколько самых известных персоналий.
Пётр Иванович Багратион
Начнём мы с Петра Ивановича Багратиона, любимого соратника А.В. Суворова, на "отлично" усвоившего его "науку побеждать". Будущий командующий 2-й русской армии родился в 1765 году в Тифлисе, в семье картлийских князей, побочной ветви грузинского царствующего дома. Родители Петра Ивановича покинули Грузию задолго до её присоединения к России и переехали в Кизляр в 1766 году. Военную службу он начал в 1783 году, рядовым в Астраханском пехотном полку. Бытует версия, что в 1785 году Пётр Иванович принял участие в неудачной экспедиции в Чечню против шейха Мансура, попал в плен, но был выкуплен родственниками. Однако, данная версия не бесспорна, и в формуляре Багратиона указаний на эту несчастную экспедицию нет. Зато известно, что в том же году Багратион участвовал в отражении нападения шейха Мансура на Кизляр. В ходе Русско-Турецкой войны 1787 - 1791 годов Багратион отличился при штурме Очакова, в 1794 году принял участие в подавлении Польского восстания. Во время штурма Праги (предместье Варшавы) молодого офицера заметил Суворов и приблизил к себе.
После воцарения Павла I Багратион, в отличие от Суворова, не был отправлен в отставку, так как пришёлся ко двору императрице Марии Фёдоровне. Императрица живо интересовалась искусством, держала при себе штат художников, Багратион же, как выяснилось, неплохо рисовал. В тот же период правления Павла Первого Пётр Иванович женился. Вернее, его женили - "подругу жизни" ему выбрал сам император. Но личная жизнь с самого начала не задалась, и супруги жили раздельно.
В феврале 1799 года Багратион получил чин генерал-майора. И вскоре оказался в составе русской армии, направленной в Европу для борьбы с революционной Францией. А командовал этой армией старый знакомый - А.В. Суворов. Багратион со своими егерями действует в авангарде суворовской армии, отличился во время сражения при Урзерн-Лохе и на Чёртовом мосту. Заграничный поход Суворова приносит грузинскому князю первую полководческую славу.
Новая война с Францией, теперь уже с наполеоновской, впыхнула уже при новом императоре - Александре I. В 1805 году Багратион оказывается в Европе под началом М.И. Кутузова. Стоит отметить, что между двумя военачальниками отношения были сложные. И если Кутузов ценил Багратиона и отмечал его по достоинству, то Пётр Иванович смотрел на своего главнокомандующего критически, считая его чересчур осторожным и нерешительным. В кампании 1805 года Багратион успешно действовал против французов при Шёнграбене, прикрывая марш-манёвр Кутузова к Ольмюцу. Этот марш (фактически - отступление) был вызван разгромом австрийского генерала Маха, из-за которого русская армия была вынуждена воевать против Наполеона в одиночестве. И если Кутузов сумел избежать тогда разгрома, то в этом была большая заслуга Багратиона.
В битве при Аустерлице войска, вверенные Багратиону, в отличие от основных сил союзной австро-русской армии, проявили стойкость и сумели арьергардными боями прикрыть отход своих. И не случайно после Аустерлица Багратион был удостоен чина генерал-лейтенанта. В следующей кампании - в 1806 - 1807 гг. - Багратион отличился в сражениях при Прёйсиш-Эйлау и Фридланде, причём у Наполеона сложилось мнение о Петре Ивановиче, как о лучшем генерале русской армии.
Накануне Отечественной войны 1812 года Багратион был одним из немногих генералов, кто не только понимал неизбежность нападения Наполеона на Россию, но и предлагал не ждать этого нападения, а самим атаковать французов на территории Герцогства Варшавского. Трудно сказать, что было бы, прими Александр I этот дерзкий план. С одной стороны, необходимо было завершить военные реформы, затеянные военным министром Барклаем-де-Толли и приведшие к существенному усилению русской армии перед войной. А Наполеон сам изо всех сил искал генерального сражения с русскими - чтобы разбить их, навалившись превосходящими силами. Но с другой стороны, наполеоновская Великая Армия к моменту выработки плана Багратиона не успела ещё сосредоточиться к атаке, и у Петра Ивановича был бы неплохой шанс бить французов по частям. В случае успеха этого плана Россия не подверглась бы ужасам оккупации. Но в это самое время на юге шла ещё не оконченная война против турок, и император не решился воевать на два фронта.
С началом французского вторжения в Россию Багратион резко критиковал Барклая-де-Толли за избранную им "скифскую" стратегию. Багратион рвался наступать, стремился поскорее дать бой захватчикам, чтобы не допустить их вглубь страны. Со свойственной кавказцам горячностью он не понимал, что Наполеон располагает кратным численным превосходством над русскими войсками, которые, дав генеральное сражение вблизи границы, непременно будут разбиты. Впрочем, Багратиону хватило ума и полководческого опыта, чтобы понимать, что в условиях отступления 1-й армии Барклая он рискует попасть в окружение - и потому, искусно маневрируя, Багратион двинул свои войска на соединение с Барклаем. В ходе этого отступления Петру Ивановичу удалось дать французам несколько успешных сражений, что отчасти компенсировало горечь отступления. Две русские армии соединились в Смоленске, где между Барклаем и Багратионом состоялось бурное объяснение, сопровождаемое взаимными оскорблениями. "Ты немец, тебе на Россию наплевать!" - заявил Багратион военному министру. "А ты - дурак, коли считаешь себя русским!" - парировал Барклай.
Бородино примирило двух военачальников. В ходе генерального сражения Багратион командовал левым флангом русской армии, более слабым, чем вверенный Барклаю правый фланг. Было очевидно, что именно туда, по слабому левому флангу, французы ударят в первую очередь. Поэтому Кутузов постарался разместить поближе к Багратиону ряд своих резервов, а Барклай по собственной инициативе прислал коллеге в подкрепление целую дивизию. Тяжело раненый осколком французской бомбы в бедро, Багратион успел узнать об этом подкреплении. "Скажите генералу Барклаю, - попросил раненый, когда его увозили в тыл, - что теперь судьба России зависит от него!"
Рана Багратиона не была смертельна. Если бы ему удалось обеспечить спокойное лечение в тылу, он был бы жив. Но русская армия вскоре после Бородинской битвы вынуждена была оставить Москву. Первопрестольная столица, брошенная войсками и жителями, запылала. Когда весть об этом дошла до Багратиона, сердце этого великого патриота не выдержало.
Прах Багратиона, по ходатайству Дениса Давыдова, был торжественно перезахоронен на Бородинском поле в 30-е годы XIX века.
Второй генерал, о котором стоит вспомнить по случаю бородинской годовщины - это граф Александр Иванович Кутайсов.
Александр Иванович Кутайсов
Сын фаворита Павла I графа Ивана Павловича Кутайсова, крещённого турка, родился в 1784 году, когда Багратион уже год, как служил в русской армии. Благодаря связям отца при дворе, Александр уже 10-летним был записан унтер-офицером в корпус Лейб-Гвардии, а к 15-ти годам уже имел чин гвардии полковника. В генералы он был произведён в 1806 году, и в том же году получил боевое крещение - в сражении с французами при Голымине. Вскоре он имел возможность отличиться ещё несколько раз - в сражениях при Прёйсиш-Эйлау и в неудачном для русских бою у Фридланда. Кампания 1806 - 1807 годов выдвинула Кутайсова, несмотря на его молодость (генералу было 23 года), в число лучших артиллерийских командиров тогдашней Европы.
После окончания военных действий Кутайсов взял отпуск и использовал его для улучшения своего образования - изучал в Вене и Париже лекции по артиллерии, фортификации, а также математике, без которой две предыдущие науки никак не могли обойтись. По возвращении в Россию Александр Иванович составил "Общие правила для артиллерии в полевом сражении", ставшие руководством для данного рода войск в Отечественной войне 1812 года.
Наполеоновское нашествие Кутайсов встретил в качестве начальника артиллерии 1-й армии Барклая-де-Толли. Как истинный патриот России, Александр Иванович считал себя обязанным находиться в самых опасных местах - поэтому принимал участие во всех арьергардных боях своей армии, в частности, в Смоленском сражении.
Перед Бородинским сражением Кутайсов отдал приказ: «Подтвердить от меня во всех ротах, чтобы они с позиций не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Сказать командирам и всем офицерам, что отважно держась на самом близком картечном выстреле, можно только достигнуть того, что неприятелю не уступить ни шагу нашей позиции. Артиллерия должна жертвовать собою; пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор, и батарея, которая таким образом будет взята, нанесет неприятелю вред, вполне искупающий потерю орудий». Приказ был крайне новаторским по тем временам - традиционно в армиях XVIII - начала XIX века потеря пушек считалась позором, поэтому артиллеристы никогда старались не доводить дело до боевого соприкосновения с неприятелем - снимались с позиции сразу же, как видели, что вражеское наступление на батарею отбить не удастся. Артиллеристы выполнили приказ Кутайсова: в ходе Бородинского сражения Батарея Раевского стала одной из самых горячих точек, занимавшим её артиллеристам не раз приходилось пускать в ход банники и тесаки, в рукопашных схватках решая судьбу своих орудий. Бессмертной славой покрыл себя артиллерийский генерал Костенецкий, банником (!!!) отбившийся от наседавших на него вражеских кавалеристов.
Сам же Кутайсов погиб после занятия Батареи Раевского французами. Видя потерю ценной оборонительной позиции, молодой генерал лично возглавил атаку, чтобы вернуть редут. Его конь прискакал в расположение русской армии уже без седока...
Говоря о погибших при Бородине русских генералах, невозможно обойти вниманием и братьев Тучковых, николая и Александра.
Александр Алексеевич Тучков
Александр Алексеевич Тучков был младшим из четырёх братьев Тучковых, принимавших участие в Отечественной войне 1812 года. Родился будущий генерал в 1778 году в семье инженерного генерала А.В. Тучкова. Записанный на воинскую службу в 1788 году, он в 1794-м был уже капитаном. И с этого года началась его реальная служба в армии- во 2-м артиллерийском батальоне. В 1799 году Александр Алексеевич был произведён в полковники и назначен командиром 6-го артиллерийского полка. В 1801 году оставил службу ради повышения своего образовательного уровня. Обучался он три года в Европе, а по возвращении получил назначение командовать Муромским пехотным полком. Ещё через 2 года его переводят в Таврический гренадерский полк, во главе которого Тучков отличился в бою под Голымином. 24 мая 1807 г. Тучков, находясь в авангарде сил Багратиона, участвует в бою под Гутштадтом. За это сражение он был удостоен Ордена Св. Георгия 4-й степени. При Фридланде Александр Алексеевич командует Ревельским пехотным полком.
В 1808 году А.А. Тучков принял участие в последней, 4-й по счёту Северной войне, в ходе которой под Рансальми и Куопио дважды срывал высадку шведских десантов, а затем - при Иденсальми успешно отразил вылазку шведского гарнизона. За эти бои Тучков был произведён в генерал-майоры.
В Отечественную войну 1812 года Тучков командует 1-й бригадой в составе 3-й пехотной дивизии (1-я армия Барклая). Он принял участие в сражениях под Витебском, Смоленском и Лубином. В Бородинской битве Тучков был в числе войск генерала Коновницына, которые его старший брат Николай направил в помощь русским частям, оборонявшим Багратионовы флеши. Бои за флеши в этот период были нешуточные - достаточно сказать, что в этих боях получил ранение знаменитый французский маршал Даву, а другой маршал Наполеона - Мюрат - едва не попал в плен к русским кирасирам, тремя полками атаковавшим его кавалерию. Мюрат был принуждён искать спасения в рядах вюртембергской пехоты. Однако русских кирасир контратаковала и заставила отойти французская конница. Флеши остались за французами. Именно в это время А.А. Тучков поднял в атаку Ревельский и Муромский полки. Французов удалось выбить из укреплений, но сам молодой генерал при этом был убит.
Николай Алексеевич Тучков
Старший брат Александра Тучкова - Николай Алексеевич Тучков (1765 - 1812) Отечественную войну встретил генерал-лейтенантом. Военную службу он начал в 1773 году кондуктором в Инженерном корпусе, с 1778 г. служил адъютантом генерал-фельдцейхмейстера (главного начальника артиллерии Русской Императорской Армии). В 1783 году получил офицерский чин подпоручика и переведён служить в Канонирский полк, в составе которого принял участие в 3-й Северной войне (1788 - 1790). После войны Николай Тучков переводится в Муромский пехотный полк и получает под командование батальон. В этом качестве он сражается против польских повстанцев Тадеуша Костюшко и получает Орден Св. Георгия Победоносца 4-й степени "за отличную храбрость, оказанную против польских мятежников 29 сентября при Мациовицах, где взял приступом замок и отбил пушку". 4 октября 1794 года Николай Тучков становится полковником.
В генералы будущего героя Отечественной войны произвели ровно три года спустя - 4 октября 1797 года. В 1799 году Николай Тучков присоединяется к корпусу А.М. Римского-Корсакова, направленному в Европу для борьбы с революционной Францией. Брошенный на произвол судьбы союзниками-австрийцами, корпус Римского-Корсакова был окружён превосходящими силами французов и разгромлен, однако, Николай Тучков во главе Севского мушкетёрского полка прорывается из окружения и выходит к Шафхаузену, потеряв всего 120 человек. За этот подвиг император Павел произвёл его в генерал-лейтенанты.
В кампанию 1806 года Тучков состоит начальником 5-й дивизии во 2-й армии Буксгевдена, в каковом качестве он принял участие в битве при Пултуске. Под Прейсиш-Эйлау под командой Тучкова оказываются уже 3 дивизии, во главе которых он предпринимает ряд успешных контратак. В апреле 1807 года Тучков отразил попытку французов переправиться через Нарев у Спроцка. В июне 1807 года Тучков успешно побеждает французского генерала Клапареда у Дрензево и Борки, но терпит поражение от Андре Массена. Тем не менее, за кампанию 1807 года Тучков удостоился Георгиевского ордена 3-го класса.
Перед самым началом Отечественной войны 1812 года Тучков принял 3-й корпус в армии Барклая, в результате чего его младший брат оказался у него в подчинении. Во главе своего корпуса Тучков участвует в сражениях при Островно, Смоленске и Лубине. В ходе Бородинской битвы его корпус был поставлен у деревни Утицы, наглухо преградив французам Старую Смоленскую дорогу. Когда французские войска атаковали деревню Утицу, и возникла угроза захвата Утицкого кургана - господствующей над русским левым флангом высоты, Тучков поднял в атаку Павловский гренадерский полк (будущий Лейб-Гвардии Павловский). Гренадеры свою боевую задачу выполнили, в очередной раз доказав, что они по праву считаются элитой армии. Но сам Николай Тучков получил тяжёлое пулевое ранение в грудь, от которого и скончался спустя три недели.
И последний русский военачальник, о котором я сегодня хотел бы рассказать - это князь Борис Владимирович Голицын.
Борис Владимирович Голицын
Борис Владимирович Голицын (1769 - 1813) родился в семье отставного бригадира. Крупный помещик. В 1781 году записан сержантом в Лейб-Гвардии Семёновский полк. Учился в Страссбургском университете, где изучал иностранные языки и военное дело. В 1786 - 1790 годах обучался в Парижской военной школе. В 1786 году получил производство в первый офицерский чин.
Принял участие в 3-й Северной войне на излёте её, затем подавлял Польское восстание под предводительством Т. Костюшко. В 1795 году удостоился Ордена Св. Георгия "за усердную службу и отличное мужество, оказанное 24-го октября при взятии приступом сильно укрепленного Варшавского предместия, именуемого Прага". С 1796 г. - полковник, с 1798 г. - генерал-майор. В 1799 году произведён в генерал-лейтенанты, но в следующем году отправлен в отставку. Восстановился на службе он уже после смерти Павла I, при Александре I. 20 мая 1802 года Голицын назначается шефом Павловского гренадерского полка. Тяжело ранен при Аустерлице и вышел в отставку.
С началом Отечественной войны 1812 года Голицын снова возвращается в действующую армию и принимает участие в Смоленском сражении и в бою под Гедеоновом. В ходе Бородинской битвы тяжело ранен, но до конца Отечественной войны остался в строю. 6 января 1813 года в Вильно Борис Владимирович Голицын скончался.
Этот князь был блестяще образованным человеком, настоящим интеллигентом. По свидетельству современников, он прекрасно играл на музыкальных инструментах, а его литературные произведения пользовались успехом у современников. В своём доме Голицын создал целый кружок творчески одарённых личностей, там же по его инициативе читались публичные лекции по русской словесности. В общем, классический креакл... Но в 1812-м году почему-то не посчитал для себя возможным стоять в стороне, когда Отечество в опасности. А ведь имел для этого все права.
Такими вот они были, "молодые генералы своих судеб", воспетые Мариной Цветаевой. Блестящие аристократы. Кто-то из них был вынужден прокладывать себе дорогу к вершинам военной карьеры в прямом смысле в поте лица своего, начиная службу с нижних чинов, а кто-то, благодаря протекции, получал чины даром, записанный в армейскую службу с малолетства. Но почему-то не оказался в роковую для Отечества минуту ни жалкой бездарностью, ни трусом. А встав в один ряд с простыми мужиками в солдатских погонах, совершил лучшую для военного карьеру - пал в битве за Родину. Низкий им поклон!
Journal information