22 мая Православная Церковь чествует память святого мученика Христофора Ликийского. Некоторые богословы, занимавшиеся исследованием христианских корней "Гарри Поттера", полагают этого святого прототипом Рубеуса Хагрида - и такая точка зрения представляется вполне обоснованной.
Житие сообщает о Христофоре как о человеке исполинского роста и необычайной физической силы. То же самое мы читаем в книгах Роулинг о Хагриде, который "вдвое выше обычного мужчины и, по меньшей мере, в пять раз шире". Его рост - примерно 3,5 метра, а руки - размером с крышки от мусорных баков, носовым платком хогвартскому лесничему служит небольших размеров скатерть. Те, кто добрался до 5-го тома поттерианы, знают и то, что на Хагрида практически не действовали никакие боевые заклинания.
Св. мученик Христофор Ликийский
Далее, житие говорит, что лицо святого было "зверообразно". Некоторые средневековые иконописцы понимали это сообщение буквально, благодаря чему на целом ряде икон Христофор изображается с собачьей или лошадиной головой. Против подобных изображений решительно выступал святитель Димитрий Ростовский, греческие же богословы изъясняли, что "песьеглавость" святого есть символическое изображение его грубости и свирепости до обращения к Христианству. Так что, скорее всего, речь идёт просто о дикой и безобразной, но не аномальной внешности, что согласуется с житийным рассказом, что святой Христофор в юности имел привлекательную наружность, но умолил Бога даровать ему безобразное лицо, дабы не служить соблазном для женщин. В фильмах о Гарри Поттере Хагриду явно польстили, снабдив его окладистой бородой, но довольно милым лицом. В книге же описание лица Хагрида тоже заставляет невольно вспомнить о "зверообразном лице" святого Христофора: "Он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид — спутанная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо.... Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки.... свирепое, страшное лицо, скрытое волосами..." При этом как святой Христофор, при своём исполинском росте и звероподобном облике, оказывается удивительно кроток нравом, так и Хагрид на поверку оказывается удивительно добр и приветлив, и Гарри совершенно не испытывает никакого стеснения, обращаясь к нему на ты.
Одна из легенд о святом Христофоре ("Википедия" называет эту легенду католической, однако, она нашла своё отражение и в православных иконах) гласит, что неким богомудрым старцем тогда ещё не крещённый Христофор (носивший в язычестве имя Репрев) был поставлен возле бурного потока, чтобы помогать перебираться через него путникам, и исправно справлялся со своей задачей до того дня, когда у этого самого потока ему явился Спаситель в образе Мальчика. Великан с лёгкостью взгромоздил на себя малыша, просившего перенести его через поток, но как только он ступил в воду, ощутил неимоверную тяжесть сидящего на его плечах Ребёнка. "Кто Ты?" - спросил удивлённый Репрев и получил ответ: "Я Тот, Кто носит тяготы всего мира". Именно с этим случаем Церковное Предание связывает новое имя будущего мученика - Христофор. Нечто подобное - хотя, конечно, и не столь чудесное, происходит и в жизни Хагрида: именно ему поручено препроводить в Хогвартс Гарри Поттера, причём находит он мальчика на острове, посреди бушующего моря (аналог бурного потока). Хагрид знакомится с Гарри в раннем детстве (подобно тому, как Христофору Спаситель явился в образе Ребёнка), и Хагрид же должен перенести его через бурное море в тот мир, где его давно ждут. Учитывая, что Гарри предстоит в седьмом томе стать чёткой аллюзией на Христа, аналогия становится очевидной.
Картина, изображающая, как святой Христофор переносит Спасителя через поток
... и православная икона с тем же сюжетом
Далее. Хагрид родом из великанов - воинственного народа, живущего высоко в горах и отличающегося столь буйным нравом, что даже друг друга они активно истребляют, люди же в период войн с Вольдемортом немало натерпелись от кровожадности великанов. А о святом Христофоре житие сообщает, что происходил он из диких народов (скорее всего, из хананеев). Некоторые версии жития приписывают ему происхождение от каннибальских племён (впрочем, Константинопольский синаксарий с этим спорит). Так что и здесь напрашивается определённая аналогия.
Как повествует святитель Димитрий Ростовский, император Декий, наслышанный о необычайной силе святого Христофора, послал 200 воинов (!!!) с приказом арестовать его и привести на допрос. С Хагридом 200 воинов не понадобилось, однако, когда "министерство магии" решило его арестовать, для этих целей были посланы пятеро опытных мракоборцев.
Но на этом аналогии и заканчиваются. Как свидетельствует свт. Димитрий, Христофор не только добровольно отправился с арестовавшими его легионерами, но и помогал им в дороге своими чудесами - например, когда у конвоиров иссякли запасы продовольствия, св. Христофор умножил им хлебы в изобилии). Хагрид же, как мы помним, оказал министерским мракоборцам сопротивление и сумел отбиться от них. Так что же - богословы, проводящие аналогии между этими двумя образами, неправы?
Я не спешил бы с такими выводами. Учтём, что ситуация, в которой оказался святой Христофор, и ситуация, в которую был поставлен Хагрид, существенно отличались. Для святого Христофора не было иной опасности, кроме антихристианских настроений императора, которому святой, по долгу подданного, обязан был повиноваться. Христофор и повиновался, в полном соответствии с Евангельскими и Апостольскими заповедями, смиренно претерпев мучения, а попутно - склонив к христианству души пятидесяти тысяч язычников (в том числе - и всех конвоиров, присланных его арестовать). Но Хагрид был обязан послушанием не только министерству. Он не просто гражданин волшебной Англии, но и боец Сопротивления - Ордена Феникса, созданного Альбусом Дамблдором для борьбы против тёмного лорда Вольдеморта. И Хагрид точно знает (в отличие от министерства), что тёмный лорд вернулся из небытия и собирает сторонников, чтобы вновь развернуть террор. И наверняка имеет поручение от Дамблдора приглядывать за Гарри и оберегать его (директору Хогвартса прекрасно известно как о чрезмерно горячем, увлекающемся характере своего ученика, так и о доверительных отношениях, установившихся между Гарри и Хагридом). Для того, чтобы правильно понять и оценить поведение Хагрида, стоит представить себе святого Христофора в ситуации, когда на Римскую империю напали бы полчища нацистской Германии. И Христофор знал бы об этом, а император Декий - ещё нет. В чём было бы в этом гипотетическом случае меньшее зло для Христофора: согласиться с преступной волей собственного царя и принять мученический венец, но лишить империю одного из наиболее полезных бойцов, сила и навыки которого ой, как пригодились бы для отражения натиска грозного врага, или же проявить формальное непослушание - на деле встав на защиту и своей Родины, и самого глупого императора? Вопрос полагаю риторическим. Добавим ещё, что Христофор не имел никаких указаний ни от епископа, ни от духовника о том, как ему надлежит вести себя в случае ареста - и потому вполне закономерно руководствовался наставлениями Евангелия. Хагрид же, как боец Ордена Феникса, имел такие указания от главы Ордена. В условиях, когда воскрешение лорда Вольдеморта грозило в ближайшие дни (недели, месяцы - это было ещё непонятно, удара приходилось ждать в любую минуту) обернуться массовым истреблением людей, а министерство предпочло не замечать опасности, Хагрид принял единственно правильное в его случае решение - остаться на свободе и попытаться защитить дорогих ему людей, если бы враг начал действовать. Полагаю, святой Христофор его бы за это не осудил.
Journal information