Украинцы в 1812 году

Нике Матвеевой, матушке Надежде Лобановой, Мартыну и другим своим друзьям из Незалежной с братской о Христе любовью посвящаю

Роль гусарских полков в Отечественной войне 1812 года общеизвестна. Настолько общеизвестна, что сама эта война массовому обывателю представляется каким-то водевилем «на гусарскую тему».  Но мало кто знает, что гусарские полки в Российской Императорской армии комплектовались преимущественно рекрутами-малороссиянами. Такое было «региональное разделение труда» – великороссы шли в пехоту, малороссы – в конницу. Поэтому значительная часть подвигов, совершённых русскими гусарами в войнах с Наполеоном составляет неотъемлемую часть национальной гордости украинского народа. А напоминать об этих подвигах нет необходимости – кому интересно, может просто взять воспоминания Дениса Давыдова.

Существовали в 1812 году и специализированные украинские национальные части. Эти части считались уже не гусарскими, а казачьими, что, разумеется, ни в коей мере не умаляет их подвигов. Скорее, наоборот: никого французы так не боялись, как казаков.

            Украинские казачьи полки были учреждены приказом от 5 июня 1812 года и формировались в Киевской и Подольской губерниях. Всего было сформировано 4 полка восьмиэскадронного состава. Все они, как пишет историк и художник Олег Пархаев, поступили в 3-ю армию генерала Тормасова и в её составе участвовали в сражениях.

Что это значит? Это значит, что украинские казаки защищали от наполеоновского нашествия как раз свою родную Украину. На Украину, на южный фланг российской обороны шли корпуса Шварценберга и Ренье. Большинство солдат корпуса Шварценберга составляли австрийцы.  Австрия уже проглотила часть украинских земель в ходе разделов Речи Посполитой: им тогда достались Галиция и Карпатская Русь. Теперь, вероятно, Австрия рассчитывала увеличить этот кусок за счёт присоединения новых земель в Малороссии. Какая участь ждала бы в этом случае местное население, нам, по счастью, гадать не приходится: это наглядно показала Первая Мировая война, в ходе которой украинские земли снова подверглись австрийскому нашествию. Тогда православные верующие (подавляющее большинство малороссиян!) подверглись самому настоящему геноциду. Австрийцы казнили священников и активных прихожан целыми семьями, не щадя даже грудных детей, а вся интеллигенция была депортирована в концлагерь Телергоф, где узников морили голодом и применялись пытки. Вся система народного просвещения оказалась под жёстким контролем униатов, начавших энергично насаждать среди подрастающего поколения свою «веру»[1]. Но в 1812 году на пути австрийских зверств стеной встали 4 украинских казачьих полка. Их доблесть в боях оказалась выше всяких похвал, во всяком случае, о боях армии Тормасова в целом мы знаем сейчас куда меньше, чем о действиях армии Кутузова, тем не менее, все четыре полка получили за воинскую доблесть серебряные наградные трубы.

В Херсонской губернии, где по неведомым мне причинам формирование народного ополчения было отменено, отличился В.П. Скаржинский. На свои деньги он сформировал, экипировал и вооружил казачий эскадрон, во главе которого также присоединился к армии Тормасова. Олег Пархаев указывает, что «23 октября Кутузов рапортовал Александру Первому о том, что адмирал Чичагов[2] отмечает отличные подвиги Скаржинского». Эскадрон участвовал в битвах при Лагойске, при Орше и у Борисова, продолжал поход за границу и находился при осаде Торна, откуда в мае 1813 г. возвратился на родину.

             Выставила Украина и ополченские формирования. Так, в Полтавской губернии из казаков и «податных сословий» были сформированы 9 конных полков по 1200 человек в каждом[3]. В Черниговской губернии было создано 6 полков аналогичного состава. Изначально эти части должны были прикрывать свои губернии от вторжения неприятеля, но в период отступления наполеоновских войск они приняли участие в освобождении Белоруссии и первыми вступили в Могилёв 14 ноября.

Вот так Отечественная война крепила братский союз трёх славянских народов, поднявшихся на защиту общей веры от общего врага. И пока мы об этом помним, распад исторической России не может считаться окончательным.