30 июня, а по новому стилю - 11 июля 1709 года остатки разбитой при Полтаве шведской армии капитулировали у Переволочны. В плен к русским попали 983 офицера, 12575 нижних чинов, а в общей сложности - 23000 человек (включая мирное население - мазепинцы бежали вместе со своими семьями). Добычей русской армии стали также 31 пушка и 142 знамени.
После разгрома под Полтавой (напомню: Карл XII накануне битвы был ранен в ногу и лично в сражении не участвовал) остатки шведской армии - включая те её части, которые не успели принять участие в битве - начали спешное отступление, намереваясь переправиться через Днепр и уйти во владения турецкого султана. Вдогонку за отступающими шведами Пётр отрядил кавалерию под командованием двух своих генералов - Боура и М. Голицына. Одновременно киевскому губернатору князю Д. Голицыну было приказано собрать войска по близлежащим гарнизонам и двигаться прямо к Переволочне. Губернатор выполнил это весьма своевременное распоряжение своего сюзерена: посланные им отряды успели к переправе раньше шведов и уничтожили почти все переправочные средства.
28 июня 1709 года (9 июля нового стиля) к преследующим шведов конникам присоеднился князь Александр Данилович Меншиков, которому Пётр поручил общее руководство операцией. Преследование, стоит отметить, велось со знанием дела, так что поспешное отступление шведов очень быстро превратилось в повальное бегство. Обозы и артиллерия бросались, дабы не затруднять движения армии, и становились добычей русских. Тем не менее, стремясь оторваться от преследования, шведы ухитрились за два дня преодолеть более сотни километров.
Русская кавалерия преследует шведов
У Переволочны Карл обнаружил только две утлые лодки - всё остальное уничтожили отряды, посланные киевским губернатором. Каким чудом уцелели эти лодки - неизвестно, вероятно, за ветхостью их не приняли всерьёз, но шведские генералы уговорили короля ими воспользоваться - даже в столь отчаянных условиях шведы ещё сохраняли воинскую дисциплину, стараясь спасти жизнь своего короля. Остававшимися на левом берегу Днепра шведскими войсками вызвался командовать генерал Левенгаупт (да-да, тот самый, разбитый при Лесной), приняв на себя ответственность за их дальнейшую судьбу. Вместе с Карлом бежал гетман-изменник Мазепа и его юная любовница Мотря, годившаяся ему во внучки. Гетман так старался спасти свою пассию, что бросил даже казну, которая была немедленно присвоена шведами, а впоследствии досталась победителям.
Находившиеся при шведах запорожцы атамана Гордиенко соорудили нечто вроде паромов, на которых через Днепр смогли переправиться вслед за королём около двух тысяч человек. Некоторые бросались вплавь - однако, погодные условия не благоприятствовали переправе, и беглецы тонули. Спустя три часа после бегства Карла к Переволочне подошёл Меншиков. В распоряжении князя имелись 9 тысяч отборных русских солдат - драгун и посаженной на коней пехоты, включая два гвардейских полка и Лейб-Регимент. Против же него стояли около 20 тысяч врагов - деморализованных, но численно превосходящих. И Меншиков пошёл на хитрость.
Свои войска он расположил так, чтобы отсечь шведов от бродов (о существовании которых шведам не было известно). Но - на почтительном расстоянии от врага. И приказал солдатам попеременно спешиваться и снова взбираться в седло. Князь продемонстрировал тем самым неплохое знание военной психологии - науки, которая тогда ещё не родилась, но законы которой, тем не менее, объективно работали. У страха глаза велики - и шведы решили, будто к русским всё время прибывают подкрепления.
Отправив к генералу Левенгаупту парламентёров, Меншиков в категорической форме потребовал сдачи, угрожая в противном случае атаковать армию Левенгаупта и истребить её до последнего человека "как только подойдут подкрепления". Просьба Левенгаупта предоставить ему 10 часов на размышления была отвергнута. Русские войска начали сближение с противником на мушкетный выстрел.
Левенгаупт был настроен дать бой. Этого требовал не только долг чести - сражение позволяло ему задержать наступление русских и тем самым позволить королю выиграть время. Однако уже вскоре выяснилось, что солдаты самовольно, не слушаясь своих офицеров, массово переходят к русским и складывают оружие. Зажатая между Ворсклой и Днепром, брошенная королём, оглушённая поражением, армия драться не желала. Созванный Левенгауптом военный совет (генерал понимал, что выбирать ему особо не из чего, но хотел разделить ответственность со своими офицерами - ибо сдача без сопротивления автоматически превращала его в предателя) постановил принять условия капитуляции, предложенной Меншиковым, тем более, что условия эти были довольно почётными. Шведские офицеры сохраняли положенное им содержание, а солдаты - все свои личные вещи (за исключением оружия). Родственники и товарищи попавших в плен шведов сохраняли за собой право их выкупить.
Шведская армия сдаётся на милость победителей.
Рисунок, конечно, вольная фантазия художника.
Но ничего более подходящего я в сети не нашёл.
И только с мазепинцами князь Меншиков распорядился поступить без всякого снисхождения - они считались не пленными, а изменниками Отечества и бунтовщиками. По свидетельствам шведов, мазепинцев по всему берегу русские драгуны отлавливали как скотину и убивали на месте.
На следующий день к Переволочне прибыл царь. Пётр Великий, которого молва несправедливо упрекает в стремлении построить шведам после Полтавы пресловутый "золотой мост", распорядился перенести преследование за Днепр. Конному отряду князя Волконского было приказано настичь и схватить Карла. Волконский - надо отдать ему должное - сделал всё, от него зависевшее, для выполнения этого приказа. 8 июля на Буге Волконский нагнал шведов, навязал им бой и взял ещё 260 человек пленных, но сам Карл вместе с Мазепой ещё накануне успел-таки переправиться в турецкие владения. С Турцией у России был мир, затевать с турками войну и драться на два фронта не входило в планы Петра - русский посол в Стамбуле Пётр Толстой получил от царя категорический приказ: "Любой ценой - мир!" Пришлось смириться с бегством шведского короля, сорвав свою злобу на беглого гетмана тем, что на чучело Мазепы был торжественно навешен специально по такому случаю изготовленный "орден Иуды". Впрочем, избежав земного правосудия, предатель не спасся от Божия Суда и умер осенью того же 1709 года.
Карл XII возложил всю вину за капитуляцию шведской армии на Левенгаупта. История сохранила гневное письмо короля: «Левенгаупт поступил противно приказанию и воинскому долгу, самым постыдным образом, и причинил непоправимую потерю, которая не могла ни в каком случае быть больше, если бы он отважился на самое крайнее. Всегда прежде он выказывал себя с отличнейшей стороны, но на этот раз он, по-видимому, не владел рассудком, так что ему вряд ли можно будет что-либо поручать впредь… Я не думаю, чтобы он сделал это по умышленной злонамеренности или по личному малодушию. Но на войне это не оправдание, и он, верно, совсем потерял голову и не имел духа поступить как надлежало генералу в трудную минуту, потому что тогда непростительно выказывать робость, как это сделал он. Если бы он не уверял меня торжественно совсем в другом при нашем расставании, то я никогда не оставил бы его, но он сам предложил себя для замещения главнокомандующего».
Казаки конвоируют пленных шведов после Переволочны
В России же Левенгаупт содержался в почётных условиях, ему даже разрешено было заниматься научными изысканиями для уточнения некоторых деталей своих сражений с русскими (в частности, стараниями Левенгаупта была установлена точная численность потерь русской армии в бою при Лесной). Шведский генерал не дожил до окончания Великой Северной войны и не вернулся в Швецию - он скончался в 1719 году.
Капитуляция шведов у Переволочны радикально изменила расстановку сил в Северной Европе. Воссоздать столь же сильную и профессиональную армию, как та, что гибла под Полтавой и окончательно исчезла под Переволочной, Швеция больше так и не смогла. С 1709 года она окончательно утрачивает статус великой европейской державы, уступая свою гегемонию в Прибалтике России. У западных границ России не остаётся ни одного государства, которое могло бы угрожать независимости нашей страны. Петербург с прилежащими к нему землями прочно закрепляется за Россией, и неслучайно после Полтавы и Переволочны Пётр принимает решение о переносе своей столицы в Северную Пальмиру. Дальнейший ход Великой Северной войны был направлен лишь на то, чтобы принудить Швецию к скорейшему подписанию мира.
______________________________________
См. также:
О Полтаве и не только
Journal information