25 мая 1702 года (хотя, некоторые историки называют другие даты) тульский ремесленник и заводовладелец Никита Демидович Антюфеев, более известный как Никита Демидов, получил от царя Петра во владение казенный Верхотурский железный завод на Урале, а одновременно - право на строительство новых заводов и на покупку крепостных для работы на них.
Благодаря этой "феодальной приватизации" в России появился уникальный феномен промышленной индустриальной цивилизации, основанной на фактически рабском труде крепостных. Рабочие демидовских заводов и шахт считались частной собственностью, а их бесплатный труд являлся полным аналогом крестьянской барщины, с той лишь разницей, что барщина в силу специфики сельского хозяйства была сезонной, а работа на заводах и шахтах - круглогодичной, по 12-14 часов в день, шесть дней в неделю, без отпусков.
При этом от хозяина рабочие обычно получали лишь соль, муку для выпечки хлеба и кое-какие хозяйственно-бытовые изделия, а все остальное - выращивали на своих огородах, где трудились их жены, дети и старики. Однако и дома, в которых они жили, и огороды, и домашний скот (у кого он был) принадлежали заводовладельцу, как и сами крепостные пролетарии, а также - все члены их семей. Цена крепостных рабочих была не очень высокой, например, один водобойный молот в XVIII веке стоил на Урале столько же, сколько 35 "заводских душ", а доменная печь - 100.
Вопреки утверждениям о неэффективности подневольного труда, "промышленная империя" Демидовых на протяжении столетия успешно разрасталась и развивалась, принося ее владельцам колоссальные доходы. Начав с одного завода, Демидовы к концу века имели на Урале сотни предприятий, в том числе 33 чугунолитейных, железоделательных и медеплавильных завода, а также десятки шахт, камнерезных, столярных, слесарных, кузнечных, ювелирных и прочих цехов, на которых трудилось более 38 тысяч крепостных рабочих. Клан Демидовых, имевший свои "силовые структуры", фактически являлся полноправным хозяином Уральского региона, в котором царская власть была чисто номинальной.
О богатстве этого клана может свидетельствовать такой факт: в 1768 году, в связи с началом очередной Русско-турецкой войны внук основателя демидовской "империи" Прокопий Демидов пожертвовал на военные нужды четыре миллиона рублей и совсем не обеднел. Для сравнения, дом в центре Петербурга тогда стоил 70-100 рублей, средний годовой доход российского подданного не превышал одного рубля, а подавляющее большинство населения вообще никогда в жизни денег в руках не держало.
К 1780 году на демидовских заводах производилось 40% российского железа. В значительной мере благодаря им Россия, которая еще при Петре импортировала железо и чугун, через несколько десятков лет вышла на первое место в мире по их производству. Российские черные металлы поставлялись в Европу и даже в Америку, принося казне солидный доход. Правда, уже в начале XIX века картина стала резко меняться. Индустриальная революция, начавшаяся в Англии и вскоре распространившаяся на другие страны Европы, отбросила российскую металлургию сперва на второе, а к середине столетия - на пятое место. И выше этого места она уже не поднималась вплоть до революции, несмотря на попытки повторной индустриализации, уже не на феодальной, а на капиталистической основе.
На заставке - крепостных крестьян, купленных Демидовым, гонят на один из его уральских заводов. Картина из удмуртского краеведческого музея.
Слева - основоположник династии Никита Антюфеев (Демидов). Справа - его сын Акинфий, возведенный из купеческого в дворянское сословие. Как говорится, почувствуйте разницу.
"Молотовая фабрика" - так в XVIII веке назывались предприятия по выработке железа из чугуна, путем выбивания шлаков из раскаленных чугунных слитков. Для этого использовались "боевые" молоты, работавшие от водяных колес. Примерно так выглядело в XVIII веке большинство уральских железных заводов Демидовых.
Водобойные кузнечные молоты XVIII века. Снимок сделан в Германии, но и в России они выглядели точно так же.
Чертеж крупного чугунолитейного завода на восемь доменных печей с четырьмя водяными колесами, построенного в Нижнем Тагиле в 1782 году.
Пути транспортировки продукции уральских горных заводов.
Добыча железной руды открытым способом. Снимок сделан на Южном Урале в начале ХХ, века, но и в начале XVIII-го, во времена первых Демидовых, этот процесс выглядел точно так же.
Шахтный рудоподъемниик с колодезным воротом из тех же мест. И тоже за 200 лет ничего не изменилось.
Рабочий поселок Каслинского чугунолитейного завода. Хорошо видно, что даже в начале прошлого века быт рабочих оставался чисто деревенским, хотя, они уже давно не были крепостными.
Картина Бориса Иогансона "На старом уральском заводе".
Встаёт закономерный вопрос: чем была обусловлена эффективность подневольного труда на уральских заводах XVIII века? Его бесплатностью? Или добросовестностью русского мужика, его профессиональной гордостью? Или же всё дело в масштабных государственных вливаниях?
Сказалось и то, и другое, и третье, хотя третье - в меньшей степени. Почти все государственные субсидии шли на казенные заводы. Но при этом эффективность демидовских заводов в среднем была выше, чем у госпредприятий.
Думаю, дело тут не только в организационных талантах демидовских "менеджеров", но еще и в том, что они, в отличие от чиновников, управлявших казенными заводами, драли с рабочих три шкуры. Один из этих "менеджеров", кстати, получил красноречивое прозвище "кыштымский зверь". При нем в поселке Кыштым действовала настоящая частная тюрьма с камерой пыток.
Journal information