11 октября сего года исполнилось ровно 140 лет со дня рождения одного из наиболее примечательных и наиболее нравственно безупречных героев Белого Движения - полковника-дроздовца Михаила Антоновича Жебрака. Жебрак был в числе тех, кто с первых послереволюционных дней начал борьбу против разрушителей Отечества. И пал в боях с красными в тот период, когда Гражданская война ещё только набирала обороты. Ему не суждено было уйти в эмиграцию и пережить связанные с ней искушения. Он не увидел ни краха московского наступления, ни Новороссийской катастрофы, ни мерзких тыловых склок, результатом которых стал уход от командования генерала Деникина и замена его куда более беспринципными и куда менее грамотными фигурами во главе с Врангелем. Он покинул наш мир с верой в скорую и несомненную победу Белого Дела - дела, которому он отдал жизнь.
В мемуарах этого человека часто именуют Жебрак-Русанович или Жебрак-Русакевич. А то и вообще как-то по-идиотски: "Жебрак-Рустанович", будто у этого типичного славянина могли быть какие-то кавказские корни. Откуда взялась эта двойная фамилия, передаваемая во множестве вариантов, историкам так и осталось неизвестно [1]. В послужных списках и дореволюционных документах Михаил Антонович везде значится как Жебрак. Под этим же именем он вошёл в белогвардейские песни. Под этим же именем он останется и на страницах моего журнала.
Жебрак родился, как уже говорилось, 140 лет тому назад, то есть в 1875 году - в Гродненской губернии, на территории современной Белоруссии. Белорусом он, судя по фамилии, и был, что не мешало ему оставаться патриотом Единой и Неделимой России, не идя ни на какие уступки региональному сепаратизму [2]. Родители будущего дроздовца происходили из крестьян православного вероисповедания. Несмотря на своё крестьянское происхождение, Михаил Антонович стремился на военную службу, а потому поступил вольноопределяющимся в 103-й Петрозаводский пехотный полк. Статус вольноопределяющегося давал ему право через некоторое время поступить в военное училище, что Жебрак и сделал. По окончании училища (в 1898 году) Михаил Антонович получил чин подпоручика [3] и был зачислен в 188-й Введенский пехотный полк. Служба шла своим чередом, наш герой готовился поступать в Академию Генерального Штаба, чтобы продолжить своё военное образование, но в дело вмешался его величество случай: разразилась Русско-Японская война.
М.А. Жебрак в форме времён Русско-Японской войны
Такие люди, как Жебрак, оставаться в тылу, когда Россия ведёт боевые действия, считали для себя невозможным, а кроме того - война давала возможность приобрести практический боевой опыт, что, несомненно, пригодилось бы и при учёбе в академии, и в дальнейшей службе. В итоге Жебрак был переведён в 20-й стрелковый полк на должность командира роты и отбыл на фронт.
Приняв участие в нескольких успешных для полка сражениях (никак, впрочем, не отразившихся на общем ходе войны) и удостоившись нескольких орденов [4], Жебрак 16 февраля 1905 года был тяжело ранен в ногу японским снарядом, после чего комиссия сочла его негодным к строевой службе. С июня 1908 года он - вольнослушатель военно-юридической академии, а затем, в 1912 году, переведён на службу в Морское ведомство, и дальнейшая его служба была связана с Кронштадтским военно-морским судом.
В период между двумя войнами Михаил Антонович женился. Супруга его София Пейффер была дочерью германского подданного и исповедовала католицизм, что не помешало Жебраку воспитывать своих детей в духе верности Православию. В 1908 году у молодожёнов родился первенец - сын Николай, спустя три года - второй сын, Михаил. К сожалению, мне пока не удалось отыскать их следы после Гражданской войны, и как сложились судьбы потомков белого героя, мне неизвестно.
Когда грянула Первая Мировая война, Жебрак начал тяготиться судебной службой (явно не прельщавшей его) и рваться в строй. В конце концов, его хлопоты увенчались успехом: 7 января 1916 года он становится командиром 2-го полка Отдельной Морской бригады Балтийского флота. Вскоре после этого бригада была развёрнута в дивизию и переведена с Балтики на Румынский фронт.
Дивизия держала оборону по Дунаю. А противником её оказались болгарские войска - те самые "братушки", которых уже на веку Жебрака Русская Армия освободила от турецкого ига (а возможно - и от тотального геноцида). Обида на болгар за столь предательское поведение в русской армии была велика - потому и били их весьма эффективно, не взирая ни на какие революционные потрясения внутри России.
Болгарская армия Первой Мировой войны
Так, летом 1917 года до Жебрака дошли сведения, что на полуостровах Янчина и Долошман болгары держат орудия и пулемёты и что прикрывает их всего лишь один боевой катер. В голове Михаила Антоновича немедленно созрел дерзкий план по их захвату. На 3 катерах он подошёл к занятому неприятелем берегу, высадил на нём десант из 30 человек, а сам с реки атаковал вражеский катер и уничтожил его, будучи сам обстрелян (это обстоятельство в рапорте было подчёркнуто). Высаженный десант в это время уничтожил орудие и два пулемёта, захватил двух пленных и богатые трофеи [5].
В воспоминаниях адмирала Ненюкова, которые также цитирует Н.А. Кузнецов, приводится случай ещё более дерзкой операции Жебрака, когда он атаковал оторвавшуюся от своих болгарскую роту. Жебрак отобрал 150 человек добровольцев, половина из которых открыла по болгарскому берегу ураганный огонь, а другая половина была в это время с рыбацких лодок высажена в двух разных местах и взяла противника в клещи. Причём один из отрядов, зашедший болгарам в тыл, открыл по ним огонь первым, заставив отступать... прямо туда, где находился третий отряд с самим Жебраком во главе. Болгары потеряли в том бою 15 человек убитыми и 40 ранеными. К своим не ушёл никто - рота в полном составе, за исключением погибших, попала в плен. Примечательно, что все эти дерзкие вылазки Жебрак осуществлял, будучи хромым инвалидом, передвигавшимся с палочкой. Это обстоятельство нашло своё отражение в белогвардейской поэзии, подчёркивавшей:
Сам он заметно хромает -
Был он поранен в бою.
А С.Н. Колдобский вообще был убеждён, что его командир "лишился ноги".
Этому-то человеку суждено было сыграть свою важную роль в становлении Белого Движения на Юге России. Когда в Петрограде к власти пришли большевики, матросы Дунайской флотилии единодушно признали их власть и начали подбивать полки Балтийской Морской дивизии на дезертирство. В конце концов, офицерам пришлось распустить солдат, отказывавшихся нести даже караульную службу. Более того: Колдобскому чудом удалось спасти знаменный Андреевский флаг (объявив распоясавшейся солдатне, что флаг забрал полковой комитет) [6].
До Жебрака доходили смутные слухи о том, что Дроздовский формирует части на Румынском фронте для того, чтобы идти на соединение с Корниловым. И потому, получив соответствующий приказ командующего Румынским фронтом генерала Щербачёва, он возглавил добровольческий Сводный Морской полк, который повёл на соединение с Дроздовским.
М.А. Жебрак со своими соратниками - белыми добровольцами.
Следует сказать, что Жебраку удалось за очень небольшое время сформировать немногочисленную, но вполне боеспособную и дисциплинированную добровольческую часть. Для этой части он сохранил знамя Балтийской Морской дивизии (ставшее знаменем отряда) и значительную сумму денег из полковой казны. В общем-то, это давало ему определённый вес при переговорах со своими будущими командирами. А ещё больший вес ему придавал практические неограниченный авторитет в глазах подчинённых. В Сводном Морском полку Жебрака любили не меньше, чем в Бригаде Русских Добровольцев - его тёзку Дроздовского. Жебрак таким расположением дорожил.
Наверное, именно это сыграло определяющую роль в том, что первая встреча Дроздовского и Жебрака и их переговоры об объединении двух отрядов завершились безрезультатно, несмотря на то, что Дроздовский двое суток прождал его подхода и даже лично отправил ему приветственное послание. Жебрак ставил условием сохранение своего отряда сохранение его как самостоятельной боевой единицы в составе бригады Дроздовского, Дроздовский же признававший в армии только единоначалие, оказался неприятно удивлён этим условием и потребовал полного слияния полка Жебрака со своей бригадой. Вероятно, сказалась вспыльчивость его характера. В результате соединения 13 марта не произошло, хотя оба отряда продолжили своё движение в сторону Дона, где, по сведениям Дроздовского, должна была находиться Добровольческая Армия Корнилова [8].
М.Г. Дроздовский
Итак, на дорогах Гражданской войны встретились два командира. Оба - харизматические лидеры, выдвинувшиеся "явочным порядком" в условиях начавшейся Смуты [7]. На стороне Дроздовского - количественное преимущество, он командует отрядом в 1000 бойцов, имеющим статус бригады. У Жебрака - только "полк" в 150 человек, но с этим полком - знамя. Каждый был по-своему амбициозен и каждый имел на это полное моральное право. В результате договориться им не удалось. Однако, спустя несколько дней оба - и Жебрак, и Дроздовский - сполна доказали, что личные недоразумения ничего не значат для них, когда речь идёт о пользе дела.
Автомобильный отряд Дроздовского возле села Возсиятского застрял в грязи и подвергся нападению анархической банды из числа местных жителей. При этом один дроздовский офицер был убит и трое ранены, а автомобили пришлось бросить. Когда сведения об этом достигли Жебрака, он лично во главе небольшого отряда в 50 пеших и 12 конных отправился к Возсиятскому (для этого ему пришлось вернуться назад, добавим также, что люди его были сильно утомлены предшествующим переходом), чтобы вызволить машины. К сожалению, вытащить удалось только один исправный броневик, остальная техника оказалась безнадёжно испорчена. Однако в условиях подавляющего численного превосходства противника и один броневик значил многое. Доверие между двумя военачальниками было восстановлено, и 26 марта Дроздовский принял все условия Жебрака, включив его отряд в состав своей пехоты на правах отдельного подразделения [9].
С тех пор случаев недоверия или неудовольствия между двумя полковниками больше не наблюдалось. Когда в ходе Ростовского боя (я уже имел удовольствие писать о нём) генерал В.В. Семёнов, командуя Сводно-Стрелковым полком дроздовцев, проявил нераспорядительность, Дроздовский именно Жебрака назначил ему на смену. Жебрак же впоследствии был призван рассеять сомнения некоторых офицеров, будто бы Дроздовский не желает присоединения к Добровольческой Армии [10]. Слухи эти представляли особую опасность для бригады Дроздовского, учитывая, что последнему атаман Краснов делал неоднократные предложения остаться в Новочеркасске на правах Донской пешей гвардии. А Краснов был тесно связан с немецкими оккупантами и как раз в это время вёл с ними активные переговоры, заманивая их в русские города Воронеж и Царицын. Прими Дроздовский предложение Краснова, это обесценило бы весь его более чем тысячевёрстный переход.
П.Н. Краснов. В 1918 году - атаман Всевеликого Войска Донского.
О том, как отразилось командование Жебрака на состоянии дроздовской пехоты, осталось свидетельство Антона Туркула: "Седой Жебрак... был, кажется, самым пожилым среди нас. Он вызывал к себе общее уважение. В офицерской роте было до двадцати георгиевских кавалеров, все перераненные, закаленные в огне большой войны; рядовыми у нас были и бывшие командиры батальонов, но Жебрак ввел для всех железную дисциплину юнкерского училища или учебной команды. В этом он был непреклонен. Он издавал нас заново. Он заставлял переучивать уставы, мы должны были снова узнать их до самых тонкостей. Он сам экзаменовал:
— Господин поручик, обязанности рядового в рассыпном строю?
Иной господин поручик, георгиевский кавалер со шрамами на лице, начинал мяться, тогда суровый командир приказывал:
— Растолкуйте ему…
Для нас были установлены расписания занятий. Ночью, после похода, усталые, отбиваясь со всеми силами от могучего сна, мы торопились прочесть, что следовало наутро знать по книжному уставу.
Пуговица ли, шаг, винтовка — полковник Жебрак видел все. И он умел себя так поставить, что даже старшие офицеры не решались спрашивать у него разрешения закурить. Все воинское он доводил до великолепного совершенства. Это была действительно школа" [11]. И неслучайно 2-й Офицерский генерала Дроздовского стрелковый полк (как стал называться прежний Сводно-Стрелковый) всегда считался одним из лучших в деникинской армии. Таким его сделал Жебрак.
А потом был 2-й Кубанский поход. Жебрак отличился в бою при станции Торговой, где его действия и его трогательную заботу о подчинённых отметил сам Деникин. В ночь на 23 июня 1918 г. Жебрак лично возглавил атаку 2-го и 3-го батальонов своего полка на Белую Глину, где сосредоточились значительные силы красных. В этом бою дроздовцы потеряли 80 человек только убитыми, а сам Жебрак попал в плен. Большевики подвергли заслуженного ветерана нечеловеческим истязаниям. По сути, полковника изжарили заживо. Что пытались таким образом выведать из него красные изуверы, так и осталось загадкой. Когда на следующий день Белая Глина была взята Дроздовским, Михаил Гордеевич лично распорядился расстрелять всех пленных красноармейцев [12]. Жестоко? Безусловно. Но представьте себя на месте человека, только что потерявшего боевого товарища. Представьте себе, что этот товарищ не просто убит, а зверски замучен. Добавьте к этому, что Вы - крупный военачальник, а погибший был одним из самых толковых Ваших офицеров, на которого Вы могли положиться как на самого себя. Стоит вспомнить и то, что погибший - ветеран двух войн. А теперь попробуйте вообразить, что мучители попадут к вам в руки и спрогнозировать свои действия.
Жебрак провёл свою жизнь как герой. И умер как герой, на которого без колебаний могут равняться поколения сегодняшних патриотов.
________________________________________
Примечания
[1] Кузнецов Н.А. Михаил Антонович Жебрак // Дроздовский и дроздовцы. - М.: Белые воины, 2012. - с. 546.
[2] Соратник М.А. Жебрака по Белому Движению - С.Н. Колдобский - вспоминал, что Михаилу Антоновичу предлагали пост военного министра "независимой" Белоруссии, однако, тот предпочёл встать во главе русского добровольческого полка численностью в 150 человек. См. "Дроздовский и дроздовцы", с. 428.
[3] Жебрак окончил Виленское пехотное юнкерское училище по 1-му разряду (что означало высокую успеваемость). Н.А .Кузнецов полагает это неоспоримым свидетельством его незаурядных способностей.
[4] Любопытно, что Орден Святого Георгия за свои подвиги на Русско-Японской войне Жебрак получил лишь в 1915-м году.
[5] Кузнецов Н.А. Указ. соч. - с. 542.
[6] Колдобский С.Н. Формирование сводного Морского Добровольческого полка и спасение знаменного Андреевского флага // Дроздовский и дроздовцы. - М.: Белыен воины, 2012. - с. 427.
[7] Справедливости ради стоит признать, что и Дроздовского, и Жебрака утвердил в их должностях генерал Щербачёв, командующий Румынским фронтом.
[8] Колтышев П.В. Поход Дроздовцев Яссы - Дон // Дроздовский и дроздовцы. - М.: Белые воины, 2012. - с. 289. Примечательно, что генерал Лавр Корнилов отличался республиканскими убеждениями (вероятно, сказалось его казачье происхождение). Но выступление против разрушительной политики Временного Правительства сделало его чрезвычайно популярным в армии. Даже среди таких убеждённых монархистов, как Дроздовский и большинство его соратников.
[9] Там же, с. 304 - 306.
[10] Гагкуев Р.Г. Последний рыцарь // Дроздовский и дроздовцы. - М.: Белые воины, 2012. - с. 77 - 78.
[11] Цит. по: Гагкуев Р.Г. Указ. соч.
[12] Стоит специально подчеркнуть, что это - единственный пример подобного рода в истории дроздовцев. Обычно белые старались перевербовать пленных красноармейцев к себе. Но в тот день озлобление против убийц Жебрака было слишком велико.
Journal information