partizan_1812) на потрясающую рецензию на фильм "Левиафан", которой спешу поделиться со своими читателями.
Как я уже отмечал, комбинация изобретений братьев Люмьер и братьев Райт обладает могучей силой, побуждающих даже синемофобов вроде меня к запоздалому просмотру фильмов, возбудивших некогда общественный резонанс. Короче, пролетая над городом Череповец чем-то, я посмотрел «Левиафан». Полностью сознавая, что жирафов вроде меня немного, все же поделюсь своими впечатлениями о фильме, хотя бы для того, чтобы оставить их себе на память.
Прежде всего сделаю оговорку – российскую жизнь я знаю плохо. То есть некоторое представление о ней у меня все же имеется, но я не корреспондент Стреляный, который выводил на чистую воду и резал правду-матку, и не доктор Чехов, который исходил Россию вширь и вкось аж до самого Сахалина и тоже резал эту самую матку. По этой причине я не могу знать сколько мэров, сотрудников органов и автослесарей в реальной жизни похожи на тех, что изображены в фильме. Хотя подозреваю, что не знают этого и другие зрители, даже если они думают иначе.
Слово приходящее в голову при знакомстве с фильмом «лубок» или «комикс». Ничего страшного в разных формах «графических романов» нет. Повествование в форме комикса имеет свою внутреннюю логику. Но было бы неверно изучать жизнь по комиксу. Именно это я увидел в «Левиафане»; внутренняя последовательность здесь наблюдается. Это герой таков, что он ведет себя так, а этот таков, что ведет себя иначе. Но не всегда эта логика мне кажется переносимой на жизнь.
Пример прекрасного лубка. Американские комиксы смущенно жмутся в сторонке. Центральная идея целой серии популярных фильмов представлена в одной картинке. Очень хорошо идет вместе с великолепным современным уральским сказом о том же персонаже и событиях с его участием.
Посмотрим на материальную сторону конфликта, разворачивающегося перед нами. Он был вполне решаем за сумму не более 3 млн руб, т.е. около 100 тыс долл или чуть меньше по курсу дня. Это сумма ничтожна по сравнению с той, что требовалась для возведения храма на месте порушенной для этого жизни и сравнима с ценами внедорожников, на которых энергично разъезжают персонажи фильма.
Посмотрим и на «духовную» его сторону. Протагонист Николай Сергеев считает происходящее беспределом не только из-за малой суммы компенсации, но и потому, что на этом месте жили его предки, а подлец-мэр "хочет тут дворец построить", который Коля обещает сжечь. Отчего же Коле не сказали, что на этом месте хорошо бы построить храм? Быть может, он не протестовал бы так страстно против храма, как против постройки дворца. Особенно если бы из вороха спонсорских денег, необходимых для постройки, ему выдали искомые миллионы (рублей).
Заметим, что мэр Прибрежного при всем его злодействе осторожен и осмотрителен, он вполне способен контролировать себя. Казалось бы, проблема может быть решена очень просто. Однако злодейский мэр никак не желает этого. Он не интересуется решением вопроса. Он ищет конфликта, он провоцирует свою жертву на конфликт. Он желает насладиться болью другого человека. Он желает насладиться властью над ним, что впрочем и есть одно и то же, если верить сотруднику Минлюбви О’Брайену из «1984», который знал в этом толк.
“Власть - не средство; она - цель. …Цель репрессий - репрессии. Цель пытки - пытка. …Если человек не страдает, как вы можете быть уверены, что он исполняет вашу волю, а не свою собственную? Власть состоит в том, чтобы причинять боль и унижать.”
“В нашем мире не будет иных чувств, кроме страха, гнева, торжества и самоуничижения. Все остальные мы истребим.”
Можно посмотреть на дело так, что мир «Левиафана» кажется просто бюджетной копией мира «1984». Но не все так просто. О'Брайен толково объясняет перевоспитываемому им Уинстону Смиту, что добиться всего этого можно только при определенных обстоятельствах.
“Пора объяснить вам, что значит "власть". Прежде всего вы должны понять, что власть коллективна. Индивид обладает властью настолько, насколько он перестал быть индивидом. Вы знаете партийный лозунг:"Свобода - это рабство". Вам не приходило в голову, что его можно перевернуть? Рабство - это свобода. Один -- свободный – человек всегда терпит поражение. Так и должно быть, ибо каждый человек обречен умереть, и это его самый большой изъян. Но если он может полностью, без остатка подчиниться, если он может отказаться от себя, если он может раствориться в партии так, что он станет партией, тогда он всемогущ и бессмертен.”
Мне кажется, что режиссер «Левиафана» и пытается показать российское общество именно в таком состоянии, разве что место Партии в нем занимает Вертикаль. Но даже внутренняя логика фильма не соответствует этому. Мэр
Спорят с попыткой представить общество в виде малобюджетной версии оруэлловского творения и простые факты жизни. Так, правящий класс России в последние десятилетия отнюдь не был уличен в коллективизме, тем более в форме слияний/растворений. Отнюдь - для него характерна вполне индивидуалистическая борьба за место под солнцем. Не видно сейчас и преследования мыслепреступлений. Напротив, убыточный при всей своей популярности фильм «Левиафан» финансировался в том числе и
На кого же тогда больше всего похож мэр Прибрежного, стремящийся решать проблемы именно так, чтобы вызвать побольше боли? Если не на психопата (эта версия не может представлять социального интереса), то уж точно на злодея из комикса. Ему назначено автором иметь свойства злодея, и он будет их проявлять даже тогда, когда это противоречит его интересам.
Но комикс не может быть основан на одном персонаже, требуются и другие. Их есть у режиссера Звягинцева. Поведение всех персонажей фильма утрировано до такой степени, когда за самым простым их действием явственно проступает лубок. Русские действительно носят ушанки и пьют водку, но они не делают этого постоянно. Если вас убеждают в обратном – вы смотрите комикс.
Мне не хочется разбираться в тонкости авторского взгляда на жизнь в России и не хочется пускаться в анализ социальных аспектов лубка. Выскажусь только о «церковной стороне» критики общества в этом фильме. По прочитанным мной отзывам на «Левиафан» у меня создалось впечатление, что персонаж архиерея в этом фильме представляет собой нечто совершенно непотребное и являет обвинение русскому православию на много родов вперед. Однако мы видим всего лишь гладкоречивого человека, который не собирается вникать в механику городского управления, оставляя ее всецело в руках законных (!) мирских властей. Раньше мне казалось, что именно такое отношение церкви и государства и является идеалом вольнодумственно-настроенных благомыслов.
Возможно, архиерей провинился перед зрителями в том, что не одобрил выступление музыкального панк-коллектива в Храме Христа-Спасителя. Но не он один не одобрил. Мы ведь даже не знаем отношения других жителей Прибрежного к этому инциденту. Что случится, если и они относятся к выступлению неодобрительно?
Думаю все же, что более всего архиерей из «Левиафана» виновен тем, что является полномочным представителем Бога, который не помог всем, по кому проехался каток действительности в этом фильме. А как сами эти персонажи относятся к Нему? Звягинцев тщательно, многими деталями показывает, что люди забыли Бога.* Но мне кажется важным не столько сам этот факт, сколько то, какое отношение к Богу проявляет Николай в состоянии поверженности. Он несомненно вспоминает о Боге, когда бормочет: «За что, Господи? За что?» Но в мимолетной беседе со священником, о. Василием, который пожалуй может считаться единственным не вполне отрицательным взрослым персонажем «со словами»**, Николай в сущности говорит «если я в Бога поверю, что мне за это будет». По сравнению с этим кажется уже незначительным тот факт, что Николая вполне устраивала жизнь в Прибрежном, включая развитие полезных знакомств с ДПС, пьяные семейные оргии со стрельбой*** и проч., до тех пор, пока у него не возникло личного конфликта с властью.
Может быть именно в отношении к Богу как к заведующему небесным отделом социального обеспечения и заключаются вся сила не в меру игривого Левиафана в нашем отечестве и за его рубежами?
* Полагаю, что авторское мнение здесь таково, что хотя люди в массе своей забыли Бога, к Нему есть все же особый путь, который не знает или скрывает «казенная церковь», но знают избранные. Однако не буду заниматься разгадыванием авторского взгляда на мир и угадыванием списка избранных.
** Понятное дело, единственный полуположительный персонаж никак не может быть связан с «официальной церковью». В заключительном эпизоде архиерейской литургии мы видим о. Василия не в числе сослужащих, а стоящим в подряснике среди народа. Реализм этого оставим за кадром, но символизм со всем вниманием отметим.
*** Следует отметить богатство арсенала п/полковника ДПС "Степаныча" и реализм его демонстрации. Какую к этому наблюдению можно добавить социально-созвучную мысль я еще не понял.
Journal information