Обратимся к книге "Последняя битва" из цикла "Хроники Нарнии". По сюжету повести, Нарния гибнет, захваченная алчными чужестранцами, из-за того, что большинство её жителей отвергает истинного Аслана, поклонившись подделке и уверовав в синкретический бред о тождестве всех религий (в исполнении Льюиса это выглядело как соединение образов Аслана и языческой "богини" Таш). Однако, главные герои семитомника вместе с королём Тирианом, сохранив верность Аслану, спасаются и попадают в чудесный сад. И в этом саду Люси оплакивает Нарнию. А дальше... Дальше Питер пытается остановить её именно проповедью уранополитизма: "Люси, ты плачешь? Когда мы все здесь, и Аслан ведёт нас?"
Иллюстрация, изображающая гибель Нарнии
Если бы Льюис был уранополитом, то присутствующий при этой сцене Аслан и остальные положительные герои поддержали бы Питера. Но Питера останавливает Тириан: "Леди правы, что плачут. Я плачу и сам. Я видел, как умирала моя мать. Какой мир, кроме Нарнии, я знал? Не стойкостью, но великой неучтивостью было бы не оплакать её!"
Как видим, на уранополитизм Питера Тириан отвечает с позиций патриотизма, и именно его монолог заканчивает спор. А дальше герои следуют за Асланом, и неожиданно обнаруживают в его Царстве новую Нарнию - в полном соответствии с Библейским обетованием нового Неба и новой Земли. Итог подводит единорог Алмаз: "Мы любили нашу Нарнию только за то, что она походила на эту".
Дальше вверх, дальше вглубь
Как видим, Льюис вовсе не желает оспаривать любовь человека к своей земной Родине, он указует место для этой любви: мы любим Родину за то, что через эту любовь проступает другая - к нашему Небесному Отечеству. "Все страны - только отроги великих гор Аслана" и всё действительно ценное, что в них есть, никогда не пропадает, указывает Льюис в эпилоге своего семитомника. Будь он таким же остервенелым антипатриотом, как Сысоев, для таких слов в его книге не нашлось бы места - ведь в земном Отечестве, по мнению Сысоева, нет ничего ценного, оно не более, чем идол. Будь автор "Хроник" уранополитом, его героям пришлось бы отринуть свою любовь к Нарнии и забыть её, наслаждаясь блаженством в царстве Аслана. И тогда книга получилась бы злой и бессердечной, подобно вроде-бы-патриотическим поделкам Никоса Зерваса.
Мысль об уранополитизме Льюиса может также возникнуть из наблюдений за образом короля Каспиана Х. На первый взгляд, Каспиан - эдакий нарнийский Власов (вероятно, именно он - любимый герой Сысоева в Нарнии), но именно только на первый и весьма поверхностный взгляд. Прежде всего, Каспиан не изменяет своей Родине. Его предки уже тысячу лет живут в Нарнии, сам он именно Нарнию, а не неведомый ему Тельмар, считает своей страной. Нет ничего удивительного, что он проникся желанием даровать коренным нарнийцам те же права, какими пользуются его соплеменники-тельмарины.
Доктор Корнелиус рассказывает Каспиану о существовании "старых нарнийцев"
Это его желание вполне патриотично, если под патриотизмом понимать любовь к Родине. Становясь во главе "старой Нарнии", Каспиан отказывается не от патриотизма, а от узколобого национализма, от "Едина краина - едина нация". Более того, он не предает своих соплеменников - он вынужден спасаться от них, ибо король-самозванец Мираз хочет его убить. Одержав победу над сторонниками Мираза, Каспиан не ставит тельмаринов в ущемлённое положение по отношению к победителям-нарнийцам, он желает править всеми своими подданными без различия на основе их равноправия - и, как выясняется, встречает поддержку среди многих молодых тельмаринов. И лишь самые упёртые сторонники Мираза соглашаются на предложение Аслана вернуться в наш обычный мир.
Король Каспиан победителем вступает в свою столицу.
Большинство тельмаринов, как видим, встречает его ликованием.
Кроме того, не будем забывать, что это как раз тельмарины завоевали Нарнию, вторгшись в неё извне. Именно тельмарины изначально были агрессорами. В то время, как СССР в годы Второй Мировой войны подвергся агрессии со стороны Германии. А значит, аналогия между Каспианом и Власовым ни с какой стороны не "прокатывает".
Ну, что тут сказать? Достойные наследники у доктора Геббельса. Обидно только, что некоторые из них вместо серой формы "ваффен-СС" носили рясу православного священника. А мы теперь вынуждены очищать светлые имена наших любимых писателей от примазавшихся к ним нечистоплотных пропагандистов.
Journal information