Колчак на КВЖД

Особое место здесь занимает деятельность Колчака во время его командования русскими войсками в полосе отчуждения КВЖД. Колчак, как известно, готов был продолжать Первую Мировую войну против немцев под чьими угодно знамёнами - лишь бы воевать, лишь бы смыть с русского народа позор "похабного" Брестского мира. Он всерьёз рассматривал вопрос о поступлении на английскую службу и отправке на Месопотамский фронт. Но русские дипломаты в Азии, не считавшие (как, собственно, и Колчак) борьбу за Россию проигранной, нуждались в нём на Дальнем Востоке. 29 марта 1918 года в Сингапуре Колчак получил настоятельную рекомендацию возвращаться в Китай для работы "в Маньчжурии и Сибири". Поручение было секретным, о его подробностях не сообщалось, но говорилось, что подробности объяснит русский посланник в Пекине князь Кудашев.

Биограф Колчака П.Н. Зырянов пишет: "С первым же пароходом Колчак вернулся в Шанхай. На этом закончилась, не успев начаться, его служба английской короне.
В Шанхае Колчак повидался с А. И. Путиловым, председателем Правления Русско-Азиатского банка, в ведении которого находилась КВЖД, построенная в основном на государственные деньги. Путилов отчасти «просветил» его относительно миссии, которую предполагалось на него возложить.
Из Шанхая по железной дороге Колчак отправился в Пекин и там явился к Кудашеву. Возможно, они были знакомы и ранее. Колчак бывал в Ставке, а Кудашев возглавлял там дипломатическую канцелярию. Сослуживцы отзывались о нём с большой похвалой: держит себя просто, перед начальством не заискивает, своим княжеским происхождением не кичится. Алексееву нравилось, что сложные дипломатические вопросы он умел доложить коротко и ясно.
Кудашев сообщил Колчаку, что именно он настоял на его командировке в Китай, надеясь с его помощью решить некоторые задачи. Ближайшая из них заключается в спасении КВЖД как русской собственности. Русско-Азиатский банк национализировали большевики. Правда, Парижское его отделение перехватило власть над зарубежными филиалами, и банк можно считать восстановленным. Но Правление КВЖД, находящееся в Петрограде, арестовано, и китайские власти могут забрать в свои руки дорогу как «бесхозное» предприятие. Во избежание этого надо восстановить Правление здесь, в Китае. В штатном расписании дороги, продолжал Кудашев, числится охранная стража. Наблюдение за ней и предполагается поручить Колчаку." [1].

Правление КВЖД. В центре сидят - А.В. Колчак и генерал Хорват.
Одно из немногих фото, где адмирал запечатлён в гражданской одежде.

Итак, Колчак, по сути дела, становился главнокомандующим русских войск в полосе отчуждения КВЖД. Эти войска рассматривались Кудашевым и его окружением как возможная ударная сила в борьбе с большевиками. Кудашеву было прекрасно известно о начале Гражданской войны, о деятельности генералов М.В. Алексеева и Л.Г. Корнилова на Юге России. В полосе отчуждения КВЖД борьба тоже уже была начата, однако, слабое руководство не могло обеспечить должное взаимодействие между разрозненными отрядами белоповстанцев. Нужен был Колчак, как лицо авторитетное и достаточно известное, вокруг которого реально могли бы сгруппироваться все антибольшевистские силы Дальнего Востока. Почему этого не произошло - нам ещё предстоит выяснить.

Русские войска в полосе отчуждения КВЖД были представлены тремя крупными отрядами - Орлова, Семёнова и Калмыкова. Все три уже активно вели боевые действия против отрядов красной гвардии. Первый отряд - отряд Орлова - из всех трёх был самый дисциплинированный. Именно над ним Колчак поспешил в первую очередь установить свой контроль, и это ему удалось. По подсчётам Зырянова, в этом отряде числилось около 2000 человек - пехоты, артиллерии и конницы. Отряд формировался на тех же основаниях, что и Добровольческая Армия Корнилова - Алексеева: в него вступали офицеры, юнкера и кадеты, бежавшие от большевистского беспредела. Однако на Дальний Восток приток добровольцев был слабее.

Зырянов отмечает, что орловцы устроили Колчаку торжественную встречу. Надеялись на его харизму и полководческие дарования (о его командовании Черноморским флотом среди добровольцев ходили легенды, а специфику морских операций по сравнению с сухопутными в расчёт принимать как-то не хотелось). Были шумные застолья, многочисленные тосты за Белую Мечту [2] (уже тогда стал появляться этот термин, видимо, по аналогии с Французской революцией XVIII века). В итоге орловцы стали надёжной опорой Колчака.  

Отряд Семёнова был гораздо крупнее, однако и договориться с ним было не в пример сложнее. Особый Маньчжурский Отряд Г.М. Семёнова первым начал борьбу с революцией. Семёнов прибыл на Дальний Восток с особыми полномочиями от временного правительства, имея приказ о формировании из бурят и монгол добровольческой дивизии для отправки её на Германский фронт. Правой рукой Семёнова стал барон Роман Унгерн фон Штернберг, будущий "самодержец пустыни", немало хлопот наделавший красным  со своей Азиатской дивизией. Но это было в будущем. Пока же Семёнов и Унгерн успешно разоружали красногвардейские отряды (члены которых были рады-радёшеньки, что их распускают по домам) и разгоняли советы, устанавливая казачью власть. В отряде Семёнова Зырянов насчитывает 5 тысяч человек.

Атаман Григорий Михайлович Семёнов с чинами Особого Маньчжурского отряда

Семёнов как-то поразительно быстро договорился с японцами. Те готовы были помогать оружием, боеприпасами и даже живой силой - но на условиях территориальных уступок, что Семёнов не считал слишком большой платой за подавление революции. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что обращение к японцам было для Семёнова последним шансом сохранить отряд и продолжать борьбу: английские и французские представители даже слышать о нём не хотели.

Наконец, третий отряд, калмыковский, Зырянов описывает в следующих выражениях: "На восточном конце КВЖД, на станции Пограничная, обосновался отряд атамана И. М. Калмыкова. Маленький и тщедушный атаман, живший, как монах, в тесной каморке с железной кроватью и Библией, был одним из тех колоритных самодуров, коих выплеснули революция и Гражданская война. В свой отряд он принимал решительно всех желающих, вплоть до беглых красноармейцев. Но расстреливал своих столь же беспощадно, как и чужих. Все члены отряда совершали примерно одни и те же безобразия, но почему одних он карал, а других нет – никто не мог понять. Калмыковский отряд был меньше семёновского". Таким образом, в лице Калмыкова мы имеем тот же тип белогвардейца-крестоносца, аскета и религиозного фанатика,  какой на Юге России мы видим в лице М.Г. Дроздовского. С той лишь разницей, что  Калмыков был не в пример менее образован, чем Дроздовский, и в силу этого - менее дисциплинирован и более подвержен разным влияниям. Прежде всего - японскому.

Атаман Иван Павлович Калмыков

Вот из этих разрозненных отрядов Колчаку предстояло сформировать новую русскую армию для восстановления государственного порядка. Как уже упоминалось, с отрядом Орлова проблем не возникло. Орловцы восприняли известие о назначении Колчака с энтузиазмом, а Колчак, воодушевлённый тёплым приёмом, охотно облачился в орловский мундир, сменив адмиральские погоны на генеральские (Анна Тимирёва, увидев его в этом наряде, не узнала).

Сложнее было с семёновцами. У Григория Михайловича были основания не признавать Колчака. Адмирала он считал морским стратегом, не знакомым с правилами сухопутной войны. Колчак лично ему был неизвестен и не имел авторитета в казачьих кругах, выходцем из которых был сам Семёнов.  Кроме того, Семёнов, уже имевший реальные боестолкновения с большевиками, логично воспринимал Колчака как человека, прибывшего на всё готовенькое и норовящего прибрать к рукам чужие лавры [3].

С другой стороны, Александр Васильевич совершенно справедливо полагал, что без объединения всех антибольшевистских сил никакие серьёзные успехи в борьбе с революцией невозможны, а казаки Семёнова нередко разбойничали на КВЖД, безопасность которой Колчак должен был теперь обеспечивать. Для подчинения себе строптивого атамана адмирал решился обратиться к его покровителям-японцам. Вновь дадим слово Зырянову: "Колчак знал, что с Семёновым ему предстоят трудные переговоры, но надеялся, что чувство долга и патриотизма подскажет обоим, как найти компромисс. Незадолго до отъезда на станцию Маньчжурия Колчак встречался с главой японской военной миссии генералом Накашимой. Адмирал ознакомил его с планами развёртывания русских частей на КВЖД и с размерами желательных поставок оружия. (Только Япония, фактически не занятая в войне, имела тогда свободное вооружение.) Генерал сказал, что такие поставки вполне возможны, а затем неожиданно спросил: «Какие вы компенсации можете предоставить за это?» Колчак ответил, что за оружие заплатит дорога. Генерал разъяснил, что финансовый вопрос его не интересует. Обнаружив, что Накашима клонит куда-то в другую сторону, Колчак ответил, что говорить о других компенсациях у него нет полномочий (выделено мной - М.М.).

Затем Колчак обратился к японскому представителю ещё с одной просьбой: поставлять оружие и деньги не непосредственно разным отрядам, а через один центр – хотя бы через Хорвата. Ибо сепаратные поставки – главная причина недисциплинированности и неподчинения этих отрядов, вследствие чего невозможно согласовать их действия. Генерал в общей форме обещал учесть эту просьбу и спросил: «Вы к Семёнову поедете?» Колчак ответил, что очень скоро".

Что мы видим? Во-первых, Япония вмешивается в Гражданскую войну в России отнюдь не из союзнического долга (а она была союзницей России по Антанте). Во-вторых, Япония преследует свои геополитические интересы и стремится к аннексии российских территорий. В-третьих, для Колчака эта игра японцев - не секрет, и он категорически, хотя и в вежливой форме, отказывается в ней участвовать. И в четвёртых:: японцы делают ставку на Семёнова и активно приглашают Колчака к сотрудничеству с последним. Значит, с Семёновым нужные договорённости уже достигнуты.

Атаман Семёнов в окружении союзных офицеров.
На этом фото, правда, не японцы, а американцы. И сделано оно, скорее всего, в 1919-м.

Однако, по свидетельству Зырянова, Семёнов не только уклонился от встречи с Колчаком, но  и устроил безобразную сцену, заперев несколько сот человек в здании вокзала, а затем инсцинировав с их помощью "всеобщее возмущение" Колчаком (вероятно, публике втолковали, что её вынужденное заточение - прямое следствие прибытия адмирала. Со слов подчинённых Семёнова Колчаку стало известно, что тот получил от японцев чёткую инструкцию: Колчаку ни при каких обстоятельствах не подчиняться. И немудрено: от Семёнова японцы рассчитывали добиться территориальных уступок в Сибири и на Дальнем Востоке, Колчак же отказался даже обсуждать этот вопрос. Ничего не дал и визит, непосредственно нанесённый Колчаком в вагон атамана. С тех пор между войсками Колчака - Орлова и семёновским Особым Маньчжурским отрядом установилось нечто вроде "холодной войны". А японцы окончательно и бесповоротно отказали колчаковцам в поставках оружия - "непонятливости" адмирала они так и не забыли.

А дальше... Дальше Колчак проявил себя как человек, понимающий (вопреки распространённому мнению) сухопутную стратегию и политику. Зырянов пишет: "Он (Колчак - М.М.) утешал себя мыслью, что забайкальское направление, где действовал Семёнов, не имеет первостепенного значения. Иное дело – владивостокское. Станция Пограничная, где сидел Калмыков, была расположена на русской территории. От неё до Владивостока – рукой подать. Занятие Владивостока, с его большими военными складами, сразу решило бы вопрос об оружии. Поэтому главную свою задачу Колчак видел в подготовке имеющихся у него отрядов, главным образом орловского, для операций на Владивосток. Он начал создавать также военную флотилию на Сунгари.

Колчак в форме Орловского отряда. Фото сделано в 1918 году.

Японское командование разведало о планах Колчака и забеспокоилось. Занятие Колчаком Владивостока не входило в его расчёты. У Колчака состоялась новая встреча с Накашимой. Генерал пообещал поставить вскоре оружие" [4].

Правда, тут же Накашима предпринял попытку напрямую стравить Колчака с Семёновым, а когда понял, что его раскусили - поставки оружия так и не состоялись. И хотя отряд Орлова начал передислоцироваться в направлении Владивостока, затевать операцию с такими скудными средствами (прежде всего - в отношении оружия и боеприпасов) было бессмысленно. После нескольких стычек с Семёновым и конфликта с Хорватом Колчак окончательно уверился в бесперспективности КВЖД как плацдарма контрреволюции. 30 июня 1918 года, оставив вместо себя генерала Хрещатицкого, Колчак отбыл в Японию в надежде там решить вопрос снабжения своей крошечной армии. Оттуда на КВЖД он уже не вернулся - поняв, что содействия японцев ему не добиться, он решил пробираться на Юг, к Корнилову и Алексееву. И в итоге оказался в белом Омске.

Итак, что же мы видим? Адмирал Колчак в пору своего пребывания на КВЖД развил достаточно бурную деятельность, общая цель которой заключалась в создании плацдарма для антибольшевистской борьбы, объединении всех белых сил на дальневосточном театре военных действий и переход к активным наступательным операциям. В крайне неблагоприятных для себя условиях Колчак проявил себя как человек, понимающий в стратегии, а главное - последовательно отстаивающий интересы России. И именно эта его преданность России и её интересам стала причиной его первого поражения. Смею утверждать, что и последующих. Но по-другому поступить в тех условиях было просто нельзя.

________________________________________________________
Примечания.
[1] Зырянов П.Н. Адмирал Колчак, верховный правитель России. - М.: Молодая Гвардия, 2012.
[2] Там же.
[3] См.: Смирнов А.А. Атаман Семёнов: последний защитник Империи. - М.: Вече, 2005.
[4] Зырянов П.Н. Указ. соч.