Первый, поднявший белое знамя борьбы,
Первый, восставший против неправой судьбы,
Первый, кто к битве, будучи так одинок,
Вырвал из ножен честный казачий клинок
Григорий Михайлович Семёнов
Эти стихи белоэмигрантского поэта - об атамане Григории Михайловиче Семёнове. Семёнов, что греха таить, во многом достоин порицания, но стихи правдивые. Семёнов был одним из тех белогвардейцев, кто пытался противостоять Февральской революции, а когда последняя победила - примкнул к тем силам, что пытались помешать её углублению. В конце концов он, чётко идентифицировавший большевиков как врагов, оказался на Дальнем Востоке с особыми полномочиями от "временного правительства" и с приказом формировать из бурят и монгол добровольческое соединение для отправки на фронт. И... начал там разгонять местные советы и комитеты.
Нет-нет, знаменитый семёновский террор был тогда ещё впереди. А тогда, в конце 1917-го - начале 1918-го любой организованный и дисциплинированный вооружённый отряд легко мог разогнать сборище "революционных демократов", в большинстве своём составленное из морально разложившихся дезертиров, опасных только для мирных обывателей, не прибегая к кровопролитию. Как правило, этих "революционеров" с большой дороги под конвоем загоняли в вагоны и отправляли куда подальше с контролируемой белыми территории.
Один из таких случаев особенно примечателен. В январе 1918 года, получив известие о разгоне Учредительного Собрания в Петрограде, в Забайкалье собрался съезд местных советов. Несмотря на то, что разгоном столь вожделенного органа новой демократической власти все были возмущены до предела, на первом месте в повестке дня съезда значилось: "О нарушении революционных свобод есаулом Семёновым".
Атаман Семёнов и его подчинённые-казаки.
Съезд происходил в зале Железнодорожного Собрания. Когда Семёнову донесли о повестке дня, он решил разобраться с местными "демократами" по-свойски и с большой группой офицеров и казаков направился на Съезд. Расставив вооружённых часовых у каждой двери и приказав им никого не выпускать, атаман с тремя офицерами вошёл в зал заседания и скомандовал: "Руки вверх!". Несмотря на то, что белых было всего трое против толпы, толпа эта уже хорошо знала Семёнова, и потому безропотно повиновалась, лишь один кто-то осмелился робко заметить, что у него руки затекли.
- Сдавайте оружие и опускайте руки, - холодно ответил Семёнов.
Пока делегаты съезда, торопясь, сдавали свои револьверы и пистолеты, соратник Семёнова подполковник Скипетров прочёл им целую лекцию о зверствах красной гвардии над офицерами и о борьбе семёновского отряда против большевистских узурпаторов. Тем временем Семёнову передали записку, в которой грозного атамана извещали, что в зале находятся 8 депутатов-большевиков. Это позднее советская пропаганда слепила героический миф о бойцах революции, мужественно переносивших любые пытки, но не сдававшихся перед "буржуазными сатрапами". Реальные "герои революции" не только не спешили складывать свои головы "за народное счастье", но и охотно покупали себе жизнь ценой сдачи подельников.
Семёнов отреагировал мгновенно. Историк А.А. Смирнов донёс до нас его подлинные слова:
- Считаю своим долгом разъяснить своё личное отношение к большевикам. Членов этой партии я разделяю на три категории. Первая - сознательные изменники Родине и предатели. Вторая - мерзавцы, примкнувшие к ним ради шкурного благополучия и карьеры. Эти категории я буду уничтожать беспощадно, как чумных крыс. Третья категория - дураки и ослы, не способные разобраться в сущности большевизма. Они могут быть прощены и помилованы, если публично и искренне признают своё заблуждение. Вот мне передали записку. В ней восемь фамилий. Члены Ленинской партии могут либо отдать жизнь за свои убеждения, либо покаяться, выйдя на сцену. Жду минуту.
Картина Б.В. Иогансона "Допрос коммунистов" написана в 1933 году.
В 1918 году атаман Семёнов и его боевые соратники были лишены возможности
лицезреть столь величественную картину.
Конечно, у красных были свои герои, и я далёк от мысли, чтобы, подобно А.А. Смирнову, утверждать, что подвиги пламенных революционеров придумала большевистская пропаганда позднейших времён. Но это было потом, когда Гражданская война развернулась во всю свою силу, захватив большие массы людей и заставив их определяться со своими политическими позициями. А тогда, в начале 1918-го, перед атаманом был сброд случайных людей, не желавших подчиняться, по сути, никакой власти, никем не избранных и одержимых одной убогой мыслишкой - той самой, над которой очень любили зубоскалить либералы ельцинских времён, приписывая её всем коммунистам подряд: отнять и поделить. И эта шпана очень не хотела рисковать своей жизнью. Все восемь делегатов-большевиков охотно и публично признали себя ослами.
Источник информации: Смирнов А.А. Атаман Семёнов: последний защитник Империи. - М.: Вече, 2005.
***
Понятно ли, для чего я всё это рассказываю? Не так уж и отличаются друг от друга разные революции, несмотря на очевидные различия временных и географических рамок. Ни по типажам, ни по их стандартам поведения.
Journal information