
"Пока мы завтракали, пришёл С.А. Зотов (начальник полевого штаба 1-й Конной, донской казак - М.М.):
- Степной-Спижарный прислал шесть человек штатских. Говорит, что делегация рабочих из Львова. Просят допустить к Будённому.
- Интересно. А ну-ка, давайте их сюда!
Через пять минут к нам вошли шестеро. Поздоровались, пристально осмотрели нас и, убедившись, что мы те, к кому их послали, предъявили документы.
Из них мы узнали, что это рабочие, главным образом с Львовского железнодорожного узла, трое - поляки, остальные - украинцы. К сожалению, у меня не сохранилось фамилий этих смелых людей.
Будённовец Степан Зотов. Фото 1930-х годов
Старший из них - плечистый, в кожаной фуражке и синей засаленной тужурке - имел что-то вроде мандата. В нём говорилось, что делегация рабочих направляется в Конную армию от подпольного повстанческого комитета для согласования совместных действий.
- Трудящиеся Львова ждут Красную Армию (выделено мной, специально для тех, кто считает, будто единственная мечта каждого западного украинца - "москаляку на гиляку" - М.М.) и готовы оказать ей всяческую помощь в освобождении города, - сказал делегат.
- А как же вы пробрались к нам? Ведь вокруг Львова польские войска! - Мой вопрос смутил старшего делегата. Он был поляк и, может быть, подумал, что я не доверяю ему. На помощь поспешил смуглый галичанин лет сорока, говоривший на русском языке почти без акцента. После мы узнали, что он долгое время жил в Центральной России...
- О, пройти к вам оказалось не так сложно, - улыбнулся галичанин, показывая ровный ряд белоснежных зубов. - Мы катили по рельсам тележку со шпалами. Кто обратит внимание на рабочих, ремонтирующих путь?
- А какую помощь вы смогли бы нам оказать? - спросил Ворошилов.
- Или мы вам? - добавил я.
- Видите ли, у нас имеются боевые дружины - около трех тысяч рабочих, правда вооруженных кое-чем: винтовками, револьверами, охотничьими ружьями, бомбами... Мы готовы поднять восстание, но без вашей поддержки оно будет подавлено. В городе и вокруг него много войск Пилсудского, - ответил старший.
- В восстании могли бы участвовать и все десять тысяч человек, только у нас не хватает винтовок, - вмешался смуглый галичанин. - Вот если бы перебросить нам оружия...
Ворошилов и Будённый - фото времён Гражданской войны.
- А как это сделать?
- Мы, товарищ Буденный, знаем здесь все тропки, - ответил старший. - Ночью можем провести немного ваших войск прямо в город.
Мы с Ворошиловым задумались. Рабочие предлагали разумное решение, облегчающее выполнение нашей задачи.
- Хорошо. Реввоенсовет армии обсудит ваше предложение и сообщит вам свое мнение, - встал я из-за стола. - Степан Андреевич, отведите товарищам место для отдыха, позаботьтесь, чтобы их накормили...
А пока соединения армии продолжали наступать. 11-я и 6-я дивизии теснили противника к Львову. 4-я уже прижимала неприятельские войска к северо-восточным окраинам города".
Итак, что мы видим из приведённого фрагмента? Во-первых, население Львова, не только украинское, но даже, отчасти, и польское никакой враждебности к русским не испытывает. Более того, оно готово поддержать прибывшую под стены города Красную Армию восстанием в тылу войск Пилсудского. То есть - активно содействовать советизации своего края. План штурма Львова с опорой на местное антипольское сопротивление вполне мог удаться, тем более, что до этого случая Первая Конная неоднократно одерживала убедительные победы над поляками.
К несчастью, как раз в это время Будённый получил приказ главнокомандующего РККА об отходе от Львова и немедленном выступлении на север - на выручку армии Тухачевского, оскандалившегося под Варшавой. Будённый предполагал выступить на выручку Тухачевскому после овладения Львовом, чтоб было логично: город, по сути, сам падал в руки. Его взятие позволяло ликвидировать семь дивизий польских войск, которые, при отходе от Львова Конармии немедленно могли бы ударить ей в тыл. Кроме того, имея в тылу взятый красными Львов, поляки вряд ли рискнули бы зарываться далеко на восток, ибо в этом случае они подставляли свой правый фланг под удар мощного кавалерийского кулака. Так что даже Тухачевскому с его разгромленными войсками Будённый был бы более полезен именно под стенами Львова. Но ударившийся в панику Тухачевский и РВС, всецело зависящий от Троцкого, который, в свою очередь, думал теперь только о спасении своего фаворита, ничего не желал слушать. Проведя целый день в бесполезной переписке с Москвой (и в приготовлениях к штурму), Будённый оказался вынужден в итоге бросить все эти приготовления и форсированным маршем двигаться на север. И поскольку сменить Первую Конную на львовском направлении по сути было некому, древний русский Львов так и остался в руках поляков.

Поворот армии Будённого на Львов, по утверждениям некоторых историков, был воплощением идеи Сталина. Последний ещё до революции успел приобрести репутацию специалиста в национальном вопросе. Будущий диктатор с трубкой прекрасно знал, какие настроения царят в Украине и как там относятся к полякам. Приход Красной Армии в Галицию (как оно и оказалось на деле - см. выше) был бы воспринят как освобождение от давнего ненавистного ига. Что позволяло большевикам прочно обосноваться в Галиции и сделать её плацдармом для своих дальнейших военных операций. Но опозорившийся под Варшавой Тухачевский засыпал своего покровителя Троцкого истеричными просьбами о помощи. И вместо овладения Львовом, столь чаемого его жителями и хорошо подготовленного, Будённый вынужден был тратить время и жизни своих солдат в героических, но стратегически бессмысленных боях у Замостья.
А поляки тем временем закрепились в Галиции. И начали геноцид местного населения с истинно европейской пунктуальностью. Православные церкви закрывались или насильно превращались в униатские, духовенство уничтожалось подчистую, репрессиям подверглись также активные прихожане. Википедия сообщает о полутора сотнях только разрушенных храмов (не говоря уже о захваченных). Католиками выставлялись претензии даже на знаменитую Почаевскую лавру. В школах вводилось обязательное для всех изучение католичества. Православных травили через прессу, выставляя православные храмы оплотами имперского рабства и принудительной русификации. В итоге начатая австрийцами в 1915 году политика была успешно завершена, и в Галиции на смену прежнему этносу пришёл новый - католический по вероисповеданию и агрессивно-русофобский, готовый верой и правдой служить какому угодно хозяину - лишь бы против "москалей". Духовных сил для сопротивления такому "воспитанию" у галичан не осталось - отказ им в поддержке со стороны армии Будённого, пусть и вынужденный, был ими воспринят как предательство со стороны русских. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. А возьми Будённый Львов, закрепись Красная Армия в Галиции не в 1939-м, а уже в 1920-м - история Украины в ХХ веке могла быть совсем иной - без Бандеры, без Шухевича, без Волынской резни, без Евромайдана...
Или не могла? Ведь большевики несли с собой не только русскую национальную идентичность (да они и растеряли её в значительной степени). Но и свою атеистическую и социалистическую идеологию. И эту идеологию, и свою экономическую политику они, безусловно, принялись бы насаждать во вновь приобретённых областях. Что означало бы массовый снос храмов (как в центральной России), репрессии против духовенства (скажем, Почаевская лавра при поляках таки уцелела, а коммунистической властью в 1939 году была немедленно ограблена), продразвёрстки, а потом - и коллективизацию. Не в 1939 году, а на десятилетие с лишним раньше. Как знать, встретив Красную Армию как освободителей, не обернулись бы западные украинцы против неё, столкнувшись с реальным правлением большевиков?
У меня нет однозначного ответа на данный вопрос. Давайте подумаем над ним вместе. Что было бы, если бы Будённый всё-таки взял Львов? Были бы сейчас настроения в Западной Украине менее антирусскими, или же нет?
Journal information