Ко дню рождения Хелены Бонем-Картер,
исполнительницы роли Беллатрисы в фильмах.
Казалось бы, тут нечего обсуждать. Персонаж сей - сугубо отрицательный. И Роулинг не жалеет на Беллатрису чёрных красок.
"Огромное магическое мастерство при полном отсутствии совести", - в таких коротких но ёмких словах писательница аттестует её. Столь же неприятной личностью она предстаёт и со слов Альбуса Дамблдора: "Наша милая Беллатриса, - говорит он Северусу Снейпу, - которая любит поиграть с мышкой, прежде чем ее съесть". У главных положительных героев - Гарри, Рона и Гермионы - Беллатриса вызывает чувство омерзения, смешанное с ужасом:
"Гермиона взяла палочку в руки с таким видом, словно боялась, что та ее укусит.
— Ненавижу эту штуковину, — тихо сказала она. — Ух как ненавижу! Она не ложится в руку и не слушается совсем. Как будто часть ее самой…
Гарри сразу вспомнил, как Гермиона отмахивалась, когда он жаловался, что палочка из терновника не хочет ему служить, и советовала побольше упражняться. Все-таки он удержался и не стал ей напоминать об этом — назавтра им предстояло ограбить банк, не стоило зря нервировать Гермиону.
— Зато это поможет тебе вжиться в образ! — утешил Рон. — Подумай о том, что в свое время творила эта палочка!
— В том-то и дело! — воскликнула Гермиона. — Эта волшебная палочка мучила маму и папу Невилла и еще невесть сколько других людей. Она убила Сириуса!
Об этом Гарри не подумал. Его посетило свирепое желание сломать эту палочку, разрубить ее мечом Гриффиндора — тот как раз стоял рядом, прислоненный к стене"[1].
Беллатриса совершенно спокойно отдает приказ убить людей, ничего плохого ей не сделавших, столь же спокойно истязает Гермиону, равнодушно вытирает ноги о чувства Рона. Гибель от её руки её ближайшего родственника - Сириуса Блэка - похоже, только забавляет её. С чувством хорошо исполненного долга она убивает и свою племянницу Дору Тонкс, зная, между прочим, что у неё недавно родился ребёнок. Стоит вспомнить и такой ещё эпизод, о котором я уже имел случай писать:
"— Ты никогда раньше не применял непростительных заклятий, правда, мальчик? — крикнула она уже нормальным голосом, без сюсюканья. — Ты должен по-настоящему хотеть, чтобы они подействовали, Поттер! Надо хотеть причинить боль и получать от этого удовольствие, а праведный гнев — это для меня пустяки! Я покажу тебе, как это делается, ладно? Я преподам тебе урок...
— Тебе не победить меня, Поттер! — крикнула колдунья. - Я была и остаюсь самой верной слугой Темного Лорда. Он обучал меня Темным искусствам, и мне ведомы заклятия такой мощи, что ты, жалкий мальчишка, никогда не сможешь со мной потягаться..."
Тем не менее, образ Беллатрисы - один из самых интересных, созданных фантазией неутомимой англичанки. Садстские наклонности и сознательное служение злу - это то, что в Беллатрисе на поверхности. Но если копнуть чуть поглубже, нетрудно убедиться, что Беллатриса сделана из того самого теста, из которого делают святых мучеников, исповедников и пророков.
Вот какие слова автор влагает ей в уста в четвёртом томе ("Гарри Поттер и кубок огня"):
"Темный Лорд вернется, Крауч! Можете запереть нас в Азкабане! Мы и там будем ждать его! Он освободит нас и осыплет милостями! Мы одни остались ему верны! Старались найти его!"
Столь же убеждённо и преданно ждали христианские мученики Второго Пришествия Христа. Столь же твёрдо старались сохранить Ему свою верность, несмотря ни на какие угрозы и истязания. И столь же дерзко исповедовали Его - и перед беснующейся языческой толпой, и перед внешне хладнокровными следователями НКВД.
Беллатриса - не патологическая эгоистка, как Вольдеморт или Люциус Малфой. Она именно служит тёмному лорду, служит совершенно бескорыстно, по внутреннему убеждению в его правоте. "Забирайте свое золото, жалкие стервятники, на что оно мне? Мне дорога милость моего господина!" - заявляет она совершеннго искренне. Пожалуй, Господь на Страшном Суде поставит Беллатрису перед нами, сегодняшними православными, и её примером нас осудит. Ибо она злу служит с полным самоотвержением. А мы, имея истинную веру и Любящего Бога, можем ли о себе сказать то же самое? Можем ли мы, не кривя душой, сказать о себе, что нам дороже всего милость Нашего Господа?
И вот тут придётся сказать самую неприятную для поклонников Беллатрисы (а блестящая игра Хелены Бонем-Картер сделала их армию достаточно внуштельной) вещь. Да, своей самоотверженностью и бескорыстием, своей верностью выбранному идеалу Беллатриса заслуживает симпатии. Но идеал, которому она столь усердено служит, - ложен от начала и до конца. Беллатриса влюблена в Вольдеморта, но сам он не достоин любви и не способен любить. Вольдеморт служит только себе и любит только себя. Помешанный на идее земного бессмертия, он всю свою жизнь и жизни других людей подчинил этой цели и не задумываясь шагает по трупам. А за ним по пятам идёт Беллатриса, преданно и искренне... истребляя и истязая всех, кто "не вписывается" в систему представлений её обожаемого повелителя. Классик английской литературы Гилберт Честертон однажды очень тонко подметил устами своего любимого героя отца Брауна: "Если ересь достаточно еретична, она влияет на мораль". В данном случае, мораль отстутствует полностью - её заменяет служение тёмному лорду. Служение ненависти, геноциду и надутому эгоизму, воплощённым в безносом уродце.
И нет ничего удивительного в том, что эта верность и эта любовь Беллатрисы Лестрейндж в финале остаются без награды. В отличие от Гарри, от семьи Уизли, от Лили, любовь Беллатрисы никого не способна спасти. Тем менее она способна спасти её саму. Беллатриса никого не согрела своей жизнью, и потому смерть, смерть окончательная и бесповоротная (в отличие от удивительно светлой кончины Дамблдора, которая, оказывается, совсем не кладёт предел его бытию, а только переводит это бытие в новое качество) становится её уделом.
Как указывал свт. Игнатий Брянчанинов, "тольно вера в Истину спасает, вера в ложь и бесовскую прелесть губит". И великому святому русской Церкви вторит Роулинг в своих интервью: "Если вдуматься, то, что она (Беллатриса - М.М.) чувствует, – не любовь даже, а какое-то болезненное наваждение. Его-то я хотела противопоставить материнской любви. Вообще настоящей любви – когда ты наделяешь человека силой просто за счет того, что его любишь.
Journal information