К юбилею Профессора

Рональд Толкин в зрелые годы.

Толкин - писатель более, чем своеобразный, а для нас, выросших в СССР - и неожиданный. Помню, как в 1985 году я впервые соприкоснулся с его творчеством (первая часть "Властелина Колец", почему-то изданная в СССР под странным заголовком "Хранители") и тщетно пытался идентифицировать его жанровую принадлежность. Слова "фэнтези" тогда в лексиконе советских граждан ещё не существовало. Фабула романа была определённо сказочной: какой-то выдуманный мир, населённый мифическими существами вроде эльфов, гномов, хоббитов и волшебников - но при этом какие-то поразительно несказочные, выпуклые и сложные характеры. И какие-то уж совсем не сказочные, глубокие и серьёзные проблемы. От книги, написанной в абсолютно сказочном антураже, веяло добротной взрослой литературой, и я, десятилетний образцово-показательный пионер, это почувствовал. Вероятно, именно эта жанровая неожиданность в сочетании с абсолютной религиозной безграмотностью и привела к тому, что Толкина в России большинство читателей поняло неправильно. А кое-кто - даже объявил "оккультистом" от имени Церкви и громогласно анафематствовал всех, кто его читает.

Помню, как один священник (запамятовал его имя) писал на страницах нижегородской газеты "Православное слово", что Толкин создал жуткий безбожный мир, в котором Добро и Зло постоянно меняются местами, а самое страшное, дескать - то, что непонятно, на чьей же стороне автор. Я не знаю, что читал этот священник (с самими книгами Профессора он явно не соприкасался), но в мире "Властелина Колец" нет смешивания Добра со Злом, нет и их взаимопереходов друг в друга. Вернее, нет, такие взаимопереходы как раз есть - но не чаще, чем это происходит в нашей реальной жизни, когда добросовестный христианин претерпевает грехопадение. Взгляд же автора всегда остаётся незамутнённым и категоричным, и грех Толкин неизменно называет грехом, так поворачивая сюжет, что грешащие персонажи никогда не остаются без наказания. При этом само наказание он прописывает настолько органично и логично, что оно не выглядит притянутым за уши, а зачастую является прямым логическим следствием дурных поступков героев. Если священник этого не видит и не понимает, то мне решительно непонятно, как же он окормляет своих несчастных прихожан! "Сторона", на которой находится автор так же предельно очевидна - достаточно почитать эпизоды, действие которых происходят в Мордоре, владениях тёмного лорда Саурона. Толкин описывает эти земли так, что со страниц прямо-таки сочится жуть. Пробираясь по Мордору, герои трилогии видят безжизненный искалеченный мир, в котором комфортно себя чувствуют разве что сам Саурон и его орки - лишённые свободной воли злобные существа, питающиеся человечиной. После этих жутких картин говорить, что "непонятно, на чьей стороне сам автор" можно только от сознательного лукавства. Но вся беда в том, что отсутствие религиозного воспитания в СССР искалечило наше мышление не хуже Мордора, и мы разучились понимать очевидные вещи, если они порождены незамутнённым христианским сознанием.

Одно из многочисленных русских изданий Толкина

Толкин - участник Первой Мировой войны.

После демобилизации Толкин присоединился к работе над Оксфордским словарём английского языка - и впоследствии именно Оксфорд станет основным местом его научной и преподавательской работы. Его лекции производили на студентов невообразимое впечатление. Его слушали затаив дыхание - а он мог часами увлечённо рассказывать о средневековом эпосе и средневековой поэзии или о тонкостях англосаксонского языка. Со временем Толкином овладела идея создать для Англии эпос, равный по масштабам "Нибелунгам" или "Калевале" - ничего столь же масштабного в английской литературе он не находил, а знаменитый Артуровский цикл был всё же порождением кельтской, а не англосаксонской культуры.  Именно этим следует объяснять появление его "Сильмариллиона", в котором некоторые прицерковлённые публицисты, не слишком знакомые с биографией Профессора, видят влияние гностицизма.

Своеобразным продолжением "Сильмариллиона" - правда, написанным для детской аудитории - стал "Хоббит". История появления этой книги как две капли воды похожа на историю восхождения к вершинам литературного Олимпа соотечественницы Толкина - Джоанн Роулинг. Издатель, которому Толкин принёс свою рукопись, решил дать её почитать своему сыну на ночь, и мальчик заявил, что ничего более интересного он до сей поры не видывал. "Хоббит" пошёл в тираж, читатели расхватали книгу, как горячие пирожки, её пришлось срочно допечатывать.

Вдохновлённый успехом издатель обратился к Толкину с просьбой о продолжении. Толкин предложил "Сильмариллион", но издатель, видимо, посчитал эту книгу слишком заумной и от её издания отказался. И тогда в голову Толкина пришла мысль создать роман на основе странного волшебного кольца, чуть ли не случайно найденного Бильбо Торбинсом во время его странствий. А заодно поместить действие "Хоббита" в тот самый мир, в котором разворачивается действие "Сильмариллиона". Он сообщает издателю, что новый роман будет называться "Властелин Колец", и приступает к работе. К моменту начала Второй Мировой войны у Толкина были полностью готовы два первых тома этой грандиозной эпопеи, обессмертившей его имя. Но их изданию помешала война - бумага требовалась для армии.

Дом № 20 по Нортмур-роуд в Северном Оксфорде,
где Толкин написал "Хоббита" и первые два тома "Властелина Колец"

"Властелин Колец" был издан только в 1954 - 1955 годах. Впрочем, по ходу работы Толкин посылал главы из своего будущего романа сыну на фронт: сын Толкина сражался в рядах британской армии на Второй Мировой войне. Впоследствии некоторые критики видели в этом романе намёки на Вторую Мировую или на начавшуюся вскоре после неё Холодную войну (в частности, созданный Сауроном мощный магический артефакт - Кольцо Всевластия - отождествлялся с ядерным оружием), однако Толкин яростно отрицал такие трактовки. Тематика "Властелина Колец" - гораздо глубже и гораздо масштабнее Второй Мировой войны, при всей важности этого события для истории человечества и при всём моём благоговении перед её героями. Эпопея Толкина повествует о борьбе между Добром и Злом на метафизическом уровне, на том уровне, на котором эту борьбу ведёт христианская Церковь. Саурон, конечно, не сатана, но в образе его наставника Мелькора (см. "Сильмариллион") черты дьявола угадываются более, чем отчётливо. Саурон, таким образом, оказывается могущественным и на редкость амбициозным сатанистом, стремящимся к абсолютной власти над миром. По его задумке, все народы Средиземья получают волшебные кольца, через которые Саурон, посредством созданного им Кольца Всевластия, обретает контроль над их душами. Кольцо Всевластья имеет силу награждать своего временного обладателя всевластием - в той мере, в которой он способен его восприять. То есть, это Кольцо дарует человеку власть исполнять любые свои желания. Подвох же кроется в том, что Кольцо имеет собственную волю и стремится вернуться к своему создателю Саурону, чтобы всецело подчиниться ему. По этой причине Кольцо с неизбежностью губит того, кто пытается им воспользоваться в своих целях. Так в фантастическом мире Толкина обосновывается абсолютно христианская мысль о том, что изделием злых сил нельзя воспользоваться во благо, что никакие компромиссы со злом - злом духовным, сатанинским - не могут довести до добра, даже если и предпринимаются с самыми благими целями.

Столь же умело Толкин изображает в своём романе проблемы духовной брани, происходящей внутри человека. Оказывается - и Толкин нам это убедительно показывает - мало быть на правильной стороне, когда идёт метафизическая битва между Добром и Злом. Подножку от зла ты можешь получить внутри себя - если слишком будешь доверять собственному восприятию и собственным источникам информации, пусть даже они и кажутся тебе достоверными. Информация, которую ты получаешь по, так сказать, "духовным каналам", показывается тебе не просто так. Возможно, именно с её помощью силы Зла пытаются тебя запутать и толкнуть на неверный шаг или неверный вывод (именно это происходит с наместником Гондора Денетором).

Интересен взгляд на монархию, сформулированный Толкином во "Властелине Колец". Со страниц своего произведения автор предстаёт убеждённым монархистом, как верно указывает Марина Кравцова в своей замечательной книге "Чтобы сказка не кончалась". Возвращение на престол законного короля среди положительных героев романа - остро чаемое событие. Но не только. Отнюдь не случайно Денетор отказывается возложить на себя королевскую власть, продолжая именоваться лишь наместником Гондора. Власть короля, согласно "Властелину Колец", имеет религиозное измерение и потому не может принадлежать кому попало. Чтобы подчеркнуть это, Толкин обставляет возвращение истинного короля чудесными знамениями, которые призваны подчеркнуть его статус. О связи монархии с религией, о том, что истинная монархия не может существовать в отрыве от Церкви и без церковной санкции, русскими монархическими мыслителями было сказано немало и в начале ХХ века, и в эмиграции, и на излёте века, после падения коммунистического режима в России. У Толкина во "Властелине Колец" Церкви, разумеется, нет, но идея монархии безусловно религиозна и предельно сакрализована, в чём Профессор явно смыкается с православными публицистами.

Возвращение Короля. Иллюстрация к "Властелину Колец"

Кстати, а почему это во "Властелине Колец" нет Церкви, раз уж автор - такой сознательный и идейный христианин? - вероятно могли бы спросить меня читатели. Но не забудем, что действие "Властелина Колец" происходит во всецело вымышленном мире. В мире, которого Бог на самом деле не творил. Помещать в этот мир Церковь - означало продумывать его связь с нашей реальностью (ибо Церковь не может существовать вне Апостольского Преемства, то есть, гипотетические священники из вымышленного Средиземья должны быть как-то связаны с нашими, реальными Апостолами). А поскольку мир Средиземья - полностью вымышленный, то прописывать его связь с духовными реалиями нашего мира означало бы лжесвидетельствовать на Творца, приписывать Богу то, чего Он не творил. Именно как набожный христианин Толкин не мог себе позволить такой неосторожности.  Однако важным достоинством романа является то, что язычества в нём также нет, и более того - слово "язычники" в тексте однозначно воспринимается как бранное.

Интересен образ Гэндальфа в романе. По тексту этот персонаж назван магом. Но как раз в качестве мага он себя почти и не проявляет. Роль Гэндальфа - это, скорее, роль мудрого наставника других положительных персонажей, именн в его уста Толкин вкладывает множество афоризмов, в которых и заключено моралите его повествования. Гэндальфу хорошо известна природа и возможности Кольца Всевластия - но именно поэтому он проявляет аскезу и категорически отказывается к нему прикасаться. Не редки по ходу сюжета и случаи, когда Гэндальф обличает грехи других персонажей, пытаясь своими обличениями вернуть их на светлую сторону. Образ Гэндальфа во "Властелине Колец" - это образ духовника, данный персонаж стоит на том самом месте, на котором в православных душеполезных рассказах обычно стоит священник-старец. И не случайно когда положительные герои в первом томе трилогии сталкиваются с демоническим противником - Балрогом - на пути этого врага становится именно Гэндальф, своеобразный "специалист в области духовной брани". Столь же любопытно, что Гэндальф, которого остальные герои считают погибшим в схватке с Балрогом, во втором томе неожиданно возвращается в сюжет - с учётом его роли в этом сюжете, подобный поворот есть недвусмысленный намёк на неуничтожимость Церкви Христовой в нашем мире.

Гэндальф.

В общем, Толкину удалось создать подлинный шедевр, пусть и не уникальный на самом деле с жанровой точки зрения (литература фэнтези - достаточно распространённое явление), но уникальный с точки зрения его смыслов. Толкин сумел так осторожно и ненавязчиво вписать христианские истины в фантастическую реальность, что его книга не стала ни профанацией христианской веры, ни толерантно-общечеловеческим "пирожком без никто", стесняющимся Христа и возвещающим абстрактные "моральные истины". Примечательно, что к появлению "Хроник Нарнии" своего давнего друга и коллеги Клайва Льюиса Толкин отнёсся скептически: Профессору было решительно непонятно, зачем Льюису понадобилось создавать столь очевидную аллегорию на Евангелие, когда Евангелие само по себе интересно для читателя, а для христианина должно восприниматься как нечто уникальное и незаменимое, не имеющее никаких аналогов.

Скончался писатель 2 сентября 1973 года от язвы желудка, пережив свою любимую жену Эдит на два года. Несмотря на истекшие с момента его смерти почти полвека, Толкин остаётся популярным и у современных читателей, а его "Властелин Колец" регулярно переиздаётся на всех языках мира. Эта книга прочно вписала себя в сокровищницу мировой культуры - что ж, тем важнее для нас, читателей, понимать её правильно.

Толкин и его жена Эдит. Эдит, как я уже говорил, была на три года старше Профессора.
И на этом фото их разница в возрасте хорошо заметна.



Очень интересная фотография Толкина в старости.
Профессор смотрит в небо. Вероятно, возносит мысленные молитвы.
Или пребывает в богомыслии. А может быть, просто задумывается
о своём скором переходе в мир иной.