Несколько эпизодов из истории белопартизанского движения в Забайкалье
Советская историография традиционно считала датой окончания Гражданской войны 16 ноября 1920 года, день эвакуации Врангелевской Армии из Крыма. Более дотошные исследователи вспоминали ещё поход РНДА генерала С.Н. Булак-Балаховича, завершившийся только 30 ноября 1920 года, и борьбу в Забайкалье и Приморье, продолжавшуюся до осени 1922 года, а самые дотошные вспомнят ещё и Якутский поход генерала А.Н. Пепеляева в 1923 году. Между тем, и после этой даты то там, то тут вдоль границ подсоветской России вспыхивали очаги противостояния, бравшего своё начало в боях Гражданской войны и по сути являвшегося его прямым продолжением. Изгнанные из России белогвардейцы не оставляли надежды победоносно вернуться на Родину или, на худой конец, снова скрестить оружие с красными узурпаторами, а там - что Бог даст. Особенно много подобных случаев было на Востоке, где, в отличие от Южного фронта Деникина и Врангеля, белогвардейские части эвакуировались в соседние с Россией страны. И если врангелевцы, пусть и сохранившие свою прежнюю военную организацию, шанс вернуться обратно имели только в том случае, если бы европейские союзники предоставили им суда для транспортировки, то бывшие колчаковцы, тоже сохранившие военную организацию, имели все шансы просто просачиваться через границу. Эта задача тем более облегчалась им, что в лесисто-гористой местности так легко было спрятаться от посторонних глаз, а в Красной Армии после 1923 года началось масштабное сокращение. Так что прикрыть границу большевикам долгое время было банально некем.
Река Аргунь в Забайкалье. На многих участках своего течения - пограничная
Переправляясь через неё, на территорию советской России проникали
отряды белых партизан из числа бывших колчаковцев.
Так, в ноябре 1923 года в районе Сретенска перешёл границу крупный белоказачий отряд (несколько сотен человек) во главе с сотником И.С. Шадриным, бывшим атаманом одной из станиц. В эмиграции хорошо знали, что мероприятия советской власти тяжело отразились на положении крестьян, а вдвойне тяжело - на положении казаков, которых большевики намеревались просто искоренить как класс, не брезгуя в своей борьбе против казачества даже помощью заезжих китайских разбойников-хунхузов. Так что Шадрин всерьёз рассчитывал поднять в Забайкалье восстание среди бывших казаков, отнюдь не забывших ни своего происхождения, ни своей уничтожаемой большевиками веры. И хотя коммунистические историки и публицисты голословно пишут о "поддержке населением советской власти", по факту эта самая власть - что показательно - не смогла организовать своими силами ликвидацию белопартизанского отряда. По сути, народ занял выжидательную позицию - не вливаясь в ряды белопартизан и не веря особо в их успех, забайкальские крестьяне, не забывшие о том, что когда-то они были казаками, формировать отряды самообороны под знамёнами большевиков отказались, и чем могли - помогали партизанам.
Задача Шадрина облегчалась ещё и тем, что он был из местных, хорошо знал леса и горы, в которых чужаки-большевики чувствовали себя очень неуверенно. Шадрин совершал дерзкие налёты, убивал советских чиновников и коммунистов, реквизировал денежные средства, угонял лошадей (дабы лишить красную конницу конского состава). А потом растворялся со своим отрядом в тайге. Чекисты, ЧОНовцы и милиция, отчаявшись справиться с дерзким сотником, вынуждены были обратиться за помощью к регулярным войскам Красной Армии. То есть, по сути, Шадрин с несколькими сотнями бойцов возобновил Гражданскую войну. И эта война вполне могла бы перерасти в полномасштабную.
Урядник 1-го Аргунского полка Забайкальского казачьего войска
с полковым знаменем. Обратите, кстати, внимание, что на знамени - крест.
Недвусмысленное выражение того главного, во имя чего Забайкальские казаки
боролись с большевиками.
Но, к сожалению, у красных в Забайкалье оказались толковые командиры. Против Шадрина и его отряда был брошен 27-й кавалерийский полк красных под командованием К.К. Рокоссовского - того самого, будущего полководца Великой Отечественной войны. Рокоссовскому удалось организовать грамотное преследование белого отряда, Шадрин попытался уйти обратно в Маньчжурию, но в январе 1920 года был окружён красными кавалеристами на северном берегу реки Шилки. Что показательно - белопартизаны в окружении даже не помышляли о сдаче. Отряд дал свой последний бой и был полностью уничтожен, а Шадрин в последний момент застрелился.
Да, восстания забайкальских казаков не получилось. Но Шадрин пользовался молчаливой поддержкой населения,а главное - три месяца с отрядом в несколько сотен бойцов вёл против красных "малую" войну и был разгромлен лишь после того, как к делу подключились регулярные армейские части большевиков. Это обнадёживало эмиграцию.
В мае 1924 года белоэмигранты предприняли более масштабное вторжение на территорию Забайкалья. На разных участках Аргунь одновременно перешли несколько крупных отрядов во главе с В.И. Деревцовым (войсковой старшина, при Колчаке был атаманом Сретенска), В.Л. Дугановым (чин не установлен; известно, что это был каппелевский офицер, захваченный большевиками в 1921 году, но сумевший бежать из-под ареста; в его отряде было много тунгусов) и З.И. Гордеевым (совершил 3 рейда из-за границы на советскую территорию). Командовал всей операцией генерал Фирс Ксенофонтович Мыльников, бывший соратник атамана Г.М. Семёнова по ОМО.
Отряды эти были полностью конными, что позволяло им сохранять высокую мобильность, к тому же они, как и отряд Шадрина, состояли из местных жителей - забайкальских казаков, сохранивших связи со своими родственниками и друзьями на советской территории. В районах Нерчинского, Газимурского и Александровского заводов и вокруг Сретенска закипела партизанская война. Коммунисты, комсомольцы и советские чиновники теперь не могли спать спокойно: в населённых пунктах, куда приходили партизаны, их немедленно арестовывали и без лишних предисловий убивали. Казачье население, хоть и уклонялось от присоединения к партизанским отрядам, охотно сдавало на расправу своих мучителей. Столь же охотно население передавало партизанам сведения о любых перемещениях карательных красных отрядов. И столь же охотно оно помогало партизанам лошадьми - белые в любую минуту могли поменять утомившихся или раненых лошадей на свежих, большевики же, как то признают даже советские историки, такой возможности были лишены. Белогвардейцы активно взрывали железнодорожные пути и туннели, уничтожали станции и водокачки. Денежные средства из государственных и кооперативных магазинов реквизировались в пользу партизан. Скот также массово угонялся: атаманам белопартизанских отрядов надо было чем-то кормить своих бойцов, а заодно - лишать продовольствия противоположную сторону.
Атаковали партизаны и регулярные красноармейские гарнизоны. Для нападений на крупные части и соединения РККА отряды объединялись. Длительных боёв белопартизаны старались избегать - берегли силы, так как надеялись, что их отряды со временем всё же станут идейным ядром массового антибольшевицкого повстанчества. Атаковали внезапно, а столкнувшись с организованным сопротивлением, немедленно рассеивались мелкими группами в разные стороны, не давая красным возможности организовать их преследование. Будучи прирождёнными кавалеристами и прекрасно ориентируясь на местности, они с лёгкостью удалялись от места неудачного боя на большие расстояния. При встречах же с малыми отрядами красных белопартизаны уничтожали их подчистую - как для того, чтобы нанести противнику максимальный урон, так и для того, чтобы никто не пустил красных по их следу.
Найденный в открытых источниках портрет белого забайкальского казака.
У него суровое лицо прирождённого воина и глаза, выражаюшие непримиримую вражду
к красным узурпаторам. А ещё - тревогу и настороженность.
Три месяца большевики пытались ликвидировать партизан. Руководить операцией доверили всё тому же Рокоссовскому, объединив под его командованием значительные силы (несколько полков, как из числа регулярной красной кавалерии, так и из числа войск ОГПУ). Несколько раз белоказачьи отряды выскальзывали из окружения, и лишь к сентябрю красным удалось разгромить большую часть их сил. В этом значительную помощь Красной Армии оказали местные коммунисты и комсомольцы - для этих победа над белопартизанским движением была вопросом личного выживания. Поэтому они охотно брали на себя функции соглядатаев, сообщая Рокоссовскому обо всех передвижениях партизан, которые им удавалось засечь.
9 июня 1924 года Рокоссовский преследовал отряд Деревцова по узкой таёжной тропе. И неожиданно столкнулся с самим руководителем всего белопартизанского движения Мыльниковым. Согласно данным архивов ФСБ, Рокоссовский дважды выстрелил в Мыльникова из маузера и ранил его, но генерал, хорошо знавший тайгу, сумел отползти, и красные его не нашли. Мыльников скрылся в одном из домов местных жителей (Симптоматично! Вот сразу видно, на чьей стороне были симпатии народа!). Обнаружили его красные в результате оперативно-розыскных мероприятий только 27 июня.
Последний отряд, которым командовал Деревцов, в сентябре 1924 года красные обложили в гористой местности, именуемой Аркиинские Столбы. Несколько часов продолжался ожесточённый бой белопартизанского отряда против полков 5-й Кубанской кавдивизии красных и частей ОГПУ, в ходе которого отряд был уничтожен, а сам Деревцов погиб.
Константин Рокоссовский в 1920-е годы
Аркиинские Столбы, район Сретенска, Забайкалье.
Меж тем арестованный Мыльников, содержавшийся в тюрьме, пришёл к выводу о нецелесообразности дальнейших попыток поднять антисоветское восстание в Забайкалье. Возможно, к этой мысли его подвело общение с местным казаком, в доме которого он скрывался. Свои сомнения Мыльников изливал в дневнике, который при нём был обнаружен. Из тюрьмы сломленный генерал написал в Маньчжурию к своим соратникам по борьбе письмо, в котором объявлял дальнейшую борьбу против советской власти "бесцельной и преступной". Это, впрочем, никак ему не помогло: в 1925 году генерал предстал перед советским судом и был приговорён к расстрелу. Впрочем, не исключено, что его письмо просто сфальсифицировали в ОГПУ.
Таким образом, Белая Борьба против узурпаторов-большевиков продолжалась и спустя несколько лет после официального окончания Гражданской войны. Проникавшие на территорию СССР партизанские отряды из числа белоэмигрантов не только наносили советской власти ощутимый ущерб, но и встречали поддержку со стороны населения. Однако разжечь против большевиков массовое повстанческое движение в 1924 году им уже не удалось: население, в глубине души относившееся к партизанам сочувственно, не хотело рисковать, так как в успех борьбы уже не верило.
Journal information