С некоторых пор стало модным осуждать мирянский активизм в Православии с позиций "упования на Бога": дескать, те, кто пытается действовать по своему разумению, кто активно вмешивается в общественную жизнь, пытаясь хоть каким-то образом улучшить положение Церкви в обществе, хоть как-то отстоять её права, проявляют недозволительную дерзость и самонадеянность. Дескать, эти люди не желают смириться с волей Божией, попустившей нынешнее положение вещей, не желают уповать на Бога, Который знает, как и когда избавить верных Своих от искушения, а потому пребывают чуть ли не в бесовской прелести (по крайней мере - в богопротивной гордыне) и должны в этом каяться-каяться-каяться. И сколь часто конкретное предложение что-либо сообща сделать во имя Церкви, используя для этого предусмотренные законом механизмы демократии, натыкаются на испуганные всплёскивания руками и дежурные причитания: "Да ты что? Какие православные митинги, какие клерикальные партии, тут и одного-то по-настоящему православного пока отыщешь - запаришься, ты лучше молись!" И да, именно в духовной лени, в нежелании молиться зачастую упрекает христиан-общественников зашуганное и косное "большинство".
Очень ярко подобное мировоззрение отражено в голливудском фильме "Хроники Нарнии. Принц Каспиан", снятом по повести Клайва Льюиса. Нет-нет, Льюис сам по себе очень талантлив, и книга замечательная. Да и фильм, стоит отдать ему должное, смотрится на одном дыхании. Но вот есть там один сюжетный поворот (к слову, его нет в книге), который категорически не вызывает желания соглашаться. По сюжету фильма, братья и сёстры Пэвенси, встретившись с королём-изгнанником Каспианом Х, предлагают ему взять штурмом королевский замок, в котором засел узурпатор Мираз. На робкие возражения Каспиана, что замок никто и никогда не брал штурмом, Питер Пэвенси раздражённо возражает: "Так мы будем первыми!" И итожит: "В прошлый раз Аслан спас Нарнию. Возможно, теперь наша очередь". Конец мы знаем: атака на замок захлебнулась, войско "старых нарнийцев", возглавляемое Каспианом, несёт большие потери, и лишь вмешательство в ход событий самого Аслана позволяет переломить ситуацию и восстановить справедливость. Вывод достаточно очевиден: даже не пытайтесь сами что-то делать, вся ваша самодеятельность Богу не угодна и обернётся только вящим вредом, надо лишь терпеливо ждать, когда Господь Сам соизволит вмешаться в ход событий. Куда завело западную цивилизацию подобное отношение к жизни, полагаю, рассказывать излишне - все видят. Для христиан там места остаётся всё меньше и меньше, а уж возможности для этих последних христиан хоть как-то жить в соответствии со своими религиозными убеждениями в обществе победившей политкорректности и вовсе сведены к нулю.
А теперь самое время вспомнить о том, что же нам говорит Евангелие. Помните, Спаситель наставляет Своих учеников: "Молитеся же Господину Жатвы, яко да изведет делатели на жатву Свою"? Внимание: не "Господи, Сам прииди и порядок наведи!", а - " яко да изведет делатели на жатву свою". Бог вовсе не обязан за нас благоустраивать наши жилища (и наши государства тоже). Бог оставляет широкое поле деятельности для самого человека с единственным условием: эта деятельность должна совершаться в соработничестве с Господом и во имя Господа. Более того: трудиться над тем, чтобы мир вокруг нас стал хоть немного теплее, человечнее, христианнее, - это прямая заповедь нам от Бога, полученная Адамом ещё в раю. Адам должен был возделывать райский сад, а после изгнания из рая - землю, на которую он посылается. Возделывать - значит, окультуривать, делать удобнее, лучше, плодоноснее. И если уж это касалось банальной заботы о хлебе насущном - то кольми паче заботы об устроении Церкви Христовой в мире сем.
И вот тут самое время вспомнить об ополчении Минина и Пожарского. Ситуация в России на тот момент была, что называется, хуже некуда. Страну раздирали всевозможные самозванцы, взнесённые на волну популярности народным невежеством, а в Москве стоял польский гарнизон, обеспечивающий русский трон для своего короля - Сигизмунда Вазы. Патриарх Московский и всея Руси Гермоген был арестован оккупантами и пребывал в заточении. Сигизмунд же имел твёрдое намерение не только подчинить Русское Царство польскому владычеству, но и решительной рукой насадить в России католичество - именно это стало главной причиной его несогласия на воцарение его же собственного сына, приглашение которого на русский престол было обставлено рядом ограничительных условий. Обезглавленная Церковь Христова могла бы просто исчезнуть с лица земли, если бы намерения Сигизмунда Вазы увенчались успехом.
И вот ведь что примечательно. Кузьма Минин - человек, с детства воспитанный в крайне благочестивых традициях, активный прихожанин (а значит - и активный молитвенник) и церковный староста, почему-то не полагает надежды на то, что Церковь Христова не может быть уничтожена, что Евангелием ей предписано стоять до скончания века. И на Божие заступничество он, разумеется, уповает - но при этом не снимает и с себя ответственности. Он просто выходит на площадь и публично призывает народ к жертвенному служению Церкви и Отечеству, к походу на Москву, где в заточении от безбожных захватчиков пребывает Святейший Патриарх. А потом реально собирает это ополчение, приглашает возглавить его благочестивого воеводу Дмитрия Пожарского (который, заметим, тоже не отнекивается и не говорит: "Ты лучше молись, Бог Сам всё управит") и сам участвует в этом походе и в боях.
Очень ярко подобное мировоззрение отражено в голливудском фильме "Хроники Нарнии. Принц Каспиан", снятом по повести Клайва Льюиса. Нет-нет, Льюис сам по себе очень талантлив, и книга замечательная. Да и фильм, стоит отдать ему должное, смотрится на одном дыхании. Но вот есть там один сюжетный поворот (к слову, его нет в книге), который категорически не вызывает желания соглашаться. По сюжету фильма, братья и сёстры Пэвенси, встретившись с королём-изгнанником Каспианом Х, предлагают ему взять штурмом королевский замок, в котором засел узурпатор Мираз. На робкие возражения Каспиана, что замок никто и никогда не брал штурмом, Питер Пэвенси раздражённо возражает: "Так мы будем первыми!" И итожит: "В прошлый раз Аслан спас Нарнию. Возможно, теперь наша очередь". Конец мы знаем: атака на замок захлебнулась, войско "старых нарнийцев", возглавляемое Каспианом, несёт большие потери, и лишь вмешательство в ход событий самого Аслана позволяет переломить ситуацию и восстановить справедливость. Вывод достаточно очевиден: даже не пытайтесь сами что-то делать, вся ваша самодеятельность Богу не угодна и обернётся только вящим вредом, надо лишь терпеливо ждать, когда Господь Сам соизволит вмешаться в ход событий. Куда завело западную цивилизацию подобное отношение к жизни, полагаю, рассказывать излишне - все видят. Для христиан там места остаётся всё меньше и меньше, а уж возможности для этих последних христиан хоть как-то жить в соответствии со своими религиозными убеждениями в обществе победившей политкорректности и вовсе сведены к нулю.
А теперь самое время вспомнить о том, что же нам говорит Евангелие. Помните, Спаситель наставляет Своих учеников: "Молитеся же Господину Жатвы, яко да изведет делатели на жатву Свою"? Внимание: не "Господи, Сам прииди и порядок наведи!", а - " яко да изведет делатели на жатву свою". Бог вовсе не обязан за нас благоустраивать наши жилища (и наши государства тоже). Бог оставляет широкое поле деятельности для самого человека с единственным условием: эта деятельность должна совершаться в соработничестве с Господом и во имя Господа. Более того: трудиться над тем, чтобы мир вокруг нас стал хоть немного теплее, человечнее, христианнее, - это прямая заповедь нам от Бога, полученная Адамом ещё в раю. Адам должен был возделывать райский сад, а после изгнания из рая - землю, на которую он посылается. Возделывать - значит, окультуривать, делать удобнее, лучше, плодоноснее. И если уж это касалось банальной заботы о хлебе насущном - то кольми паче заботы об устроении Церкви Христовой в мире сем.
И вот тут самое время вспомнить об ополчении Минина и Пожарского. Ситуация в России на тот момент была, что называется, хуже некуда. Страну раздирали всевозможные самозванцы, взнесённые на волну популярности народным невежеством, а в Москве стоял польский гарнизон, обеспечивающий русский трон для своего короля - Сигизмунда Вазы. Патриарх Московский и всея Руси Гермоген был арестован оккупантами и пребывал в заточении. Сигизмунд же имел твёрдое намерение не только подчинить Русское Царство польскому владычеству, но и решительной рукой насадить в России католичество - именно это стало главной причиной его несогласия на воцарение его же собственного сына, приглашение которого на русский престол было обставлено рядом ограничительных условий. Обезглавленная Церковь Христова могла бы просто исчезнуть с лица земли, если бы намерения Сигизмунда Вазы увенчались успехом.
И вот ведь что примечательно. Кузьма Минин - человек, с детства воспитанный в крайне благочестивых традициях, активный прихожанин (а значит - и активный молитвенник) и церковный староста, почему-то не полагает надежды на то, что Церковь Христова не может быть уничтожена, что Евангелием ей предписано стоять до скончания века. И на Божие заступничество он, разумеется, уповает - но при этом не снимает и с себя ответственности. Он просто выходит на площадь и публично призывает народ к жертвенному служению Церкви и Отечеству, к походу на Москву, где в заточении от безбожных захватчиков пребывает Святейший Патриарх. А потом реально собирает это ополчение, приглашает возглавить его благочестивого воеводу Дмитрия Пожарского (который, заметим, тоже не отнекивается и не говорит: "Ты лучше молись, Бог Сам всё управит") и сам участвует в этом походе и в боях.
Минин и Пожарский во главе Нижегородского Ополчения
Мы видим, что Патриарх из своей темницы благословляет Минина и его ополченцев на подвиг. И видим, что Бог увенчал победой предприятие Кузьмы Минина, а значит, дело, затеянное им, действительно было богоугодным. Видим также, что Церковь в память об избавлении Москвы от польско-литовского нашествия устанавливает праздник (в честь Казанской иконы Божией Матери, находившейся в рядах Нижегородского Ополчения).
В этом - по-настоящему всемирное значение подвига Кузьмы Минина. Сегодня христианство в опасности не только в России - буквально по всему миру. Государственные власти, контролирующие европейские и американские столицы, не просто далеки от христианства - они последовательно проводят в жизнь радикально антихристианские ценности, принуждая Церковь под этими ценностями подписываться. В противном случае неизбежны обвинения в "ущемлении прав человека" с последующими репрессивными мерами. В России с этим пока относительно спокойно - нас, по крайней мере, пока не принуждают венчать однополые "браки" и совершать другие канонические преступления во имя пресловутого "гражданского мира". Вопрос: надолго ли? Надолго ли, учитывая радикально антихристианский характер нашей несистемной оппозиции (тех самых навально-болотных, которых мы во время оно честили "стадами дрессированной школоты" и которые так неожиданно для нас повзрослели) и резкий рост её влияния в последние годы? И если мы, русские православные христиане, не научимся сегодня самоорганизации и не начнём защищать себя сами, завтра нас точно так же может ожидать полуподпольное существование в собственной стране - и это ещё при самом благоприятном исходе. Так что пора бы нам не только праздновать день памяти Нижегородского Ополчения народными гуляниями и дежурными постами в соцсетях, но и начинать реально брать пример с тех наших предков, кто в 1612 году спас Москву от порабощения, Россию - от раздела, а Православную Церковь - от истребления. А потом своей самоорганизацией подавать пример и нашим зарубежным братьям во Христе.
И да, я пишу этот текст, нисколько не желая оправдывать ту категорию активных мирян, вся деятельность которых по "защите Православия" направлена исключительно на дискредитацию собственного священства. И в мыслях не имел оправдывать всех этих канонизаторов "святого Распутина", "святого Ивана Грозного" и "борцов с чипизацией". Если уж следовать примеру Минина и Пожарского, то надо следовать ему до конца. А Минин не по собственному почину выступил на защиту поруганной Церкви (подчеркну: Церкви, а не просто абстрактной "веры"), он получил благословение от Патриарха Гермогена. Здесь - основная линия водораздела между действительно христианским активизмом и "бунтом, бессмысленным и беспощадным". Когда слова о защите веры раз за разом оборачиваются расшатыванием Церковной Иерархии (право на отделение от священноначалия у нас есть только в одном случае - если это священноначалие гласно с кафедры провозглашает ересь), это уже не следование примеру Нижегородского Ополчения. Это - следование совсем за другим примером, который во время оно привёл в Москву Лжедмитрия, а следом за ним - и польских оккупантов. От чего да убережёт нас Господь!
Journal information