Адмирал Ф.Ф. Ушаков в сражении при Калиакрии
Рассказывают, что русский посол в Стамбуле, заключённый в начале войны в Семибашенный замок, в день своего освобождения задал турецким конвоирам только один короткий вопрос: "Кто?" - и получил столь же короткий ответ: "Ушак-паша". "Ушак-паша" - так турецкие моряки называли русского адмирала Фёдора Фёдоровича Ушакова, с которым, хоть и воевали, но которого бесконечно уважали. Они хорошо понимали друг друга - русский дипломат, проведший четыре года в заточении, и его тюремщики - профессиональные вояки. Освобождение могло означать только одно: война окончена, турки просят мира. А окончание войны закономерно ставило вопрос об имени главного победителя.
В 1791 года на помощь капудан-паше Гуссейну прибыл со своим флотом алжирский адмирал Сеит-Али. Это был отважный морской офицер и талантливый флотоводец, успевший нанести ряд поражений европейским флотам. Ходили слухи, что Сеит-Али торжественно поклялся султану привезти Ушакова в цепях в Стамбул. Хвастовство, конечно, никого не красит, но в данном случае алжирец, скорее всего, рассчитывал таким образом поднять боевой дух своих матросов перед боем - после Керченского пролива и Тендры турецкие моряки стали всерьёз бояться встретить в море "Ушак-пашу".
Так или иначе, но соединённый турецко-алжирский флот расположился в бухте у мыса Калиакрия (побережье Болгарии) под защитой береговых батарей и атаковать русское побережье не торопился. Вероятно, турки рассчитывали держать свой флот в качестве последнего резерва, не вводя его в бой без особой надобности. И, опираясь на его мощь - затягивать мирные переговоры. А мощь была действительно серьёзная - 18 линкоров, 17 фрегатов и 48 более мелких судов.
Мыс Калиакрия. Современное фото.
Эти скалистые берега как будто нарочно придуманы для прочной обороны с моря.
Представьте себе, что на этих неприступных скалах установлены артиллерийские батареи.
Русским же надо было кончать с опостылевшей войной - и потому Ушаков со своей эскадрой вышел в море на поиски противника. Правда, у Фёдора Фёдоровича было только 15 линкоров, 2 фрегата и 19 малых судов. Превосходство турок в артиллерии было подавляющим: 1600 стволов (и это - не считая береговых батарей!) против 998 у русских. Даже при менее удачном расположении турецкого флота вряд ли кто-то в здравом уме мог бы рекомендовать Ушакову ввязываться в бой. Но Фёдор Фёдорович полагался на собственную тактическую смекалку, готовность к нестандартным решениям и на выучку своих моряков.
Итак, в районе 14-30 11 августа 1791 года эскадра Ушакова подошла к мысу Калиакрия в походном трёхкильватерном строю, где и обнаружила стоящие на якоре превосходящие силы турецко-алжирского флота под защитой береговых батарей. Положение усугублялось ещё и тем, что турецкая эскадра стояла с наветренной стороны, что давало ей преимущества в ходе. И тут Ушаков совершил открытие в военно-морском искусстве. Стандартная тактика парусного флота предписывала адмиралам выстраивать друг против друга кильватерную колонну (чтобы увеличить мощь однократного артиллерийского залпа), после чего пытаться перехватить у противника ветер. Но попытайся Ушаков протиснуться кильватерной колонной между турецким флотом и берегом - его корабли перещёлкали бы, как орешки, с береговых батарей. И Ушаков двинул эскадру к берегу без перестроения, в трёхкильватерной колонне. Это давало ему выигрыш во времени - эскадра в три раза быстрее занимала наветренное положение и в три раза меньше находилась под огнём береговых батарей. К тому же турки не имели возможности одновременно обстреливать все его корабли.
Эскадра Ушакова огибает мыс Калиакрия в трёхкильватерном строю
Ближайшие к берегу русские корабли по команде своего адмирала открыли огонь по береговым батареям и быстро их подавили. Оказавшись между турецким флотом и берегом, Ушаков начал выстраивать кильватерную колонну, перехватив у турок ветер. Гуссейну-паше и Сеиту-Али оставалось теперь только спешно сниматься с якоря и уходить мористее, чтобы развить хоть какой-то ход. При этом большое количество турецких кораблей сыграло против них: пока они разворачивались в толчее, некоторые из них столкнулись и лишились части своих мачт.
Тем временем Ушаков со своим флагманским кораблём "Рождество Христов" нацелился на "Капудание" - корабль Сеита-Али. Он остался верен своему излюбленному тактическому приёму - всегда в начале сражения атаковать вражеского флагмана. Уничтожение флагманского корабля полностью деморализовывало турок и нарушало управление их флотом.
Однако, Сеит-Али не зря носил прозвище "Гроза Морей". Он этот тактический приём Ушакова хорошо понимал. И сам попытался им воспользоваться, пойдя на сближение с русским флагманом. Кроме того, за счёт преимущества турок в численности Сеит-Али получал возможность, обогнав русскую кильватерную колонну, выйти на ветер. Ушакову пришлось вести "Рождество Христово" навстречу кораблю Сеита, в результате чего он несколько оторвался от своей эскадры. Выйдя на расстояние пистолетного выстрела до вражеского корабля, Ушаков приказал открыть огонь и подал знак остальным кораблям своей эскадры атаковать неприятеля. Первый же залп "Рождества Христова" сбил на алжирском линкоре мачту и нескольк рей, а также смёл с палубы абордажную команду. Говорят, что Ушаков со своего капитанского мостика отлично видел Сеита-Али и крикнул ему: "Сеит, бездельник! Я отучу тебя давать такие обещания!" - в Стамбуле хватало русских разведчиков, и о хвастливых обещаниях алжирца Ушаков был осведомлён. Однако на помощь алжирскому флагману подоспели два линкора и два фрегата турок. Для "Рождества Христова", оторвавшегося от основных сил русской эскадры, создалось критическое положение - корабль Ушакова едва не был окружён. Однако на помощь своему флагману успели подойти "Александр", "Предтеча" и "Фёдор Стратилат".
"Рождество Христово" атакует корабль Сеита-Али
Ушаков же продолжал громить алжирского флагмана, поставив свой корабль перпендикулярно пути его хода. Это давало ему огромное преимущество в огневой мощи: "Рождество Христово" могло бить по врагу из 42-х пушек, "Капудание" же мог отвечать лишь из небольшого количества носовых орудий. После нескольких залпов на корабле Сеита-Али возник пожар, а самого алжирского адмирала, раненого, матросы были вынуждены унести с палубы. Флагманский линкор начал выходить из боя.
Продолжали бой и остальные русские корабли. Один за другим турецкие линкоры и фрегаты выходили из кильватерной линии и пытались спастись бегством. "Турецкий флот весьма разбит, замешан и стеснён так, что неприятельские корабли сами друг друга били своими выстрелами", - рапортовал Ушаков Потёмкину. К 20 часам бой был полностью выигран русскими. Турки в беспорядке отступали, и лишь наступивший штиль помешал Ушакову завершить преследование полным уничтожением вражеских кораблей. Разыгравшийся на следующий день шторм окончательно сделал продолжение боя невозможным. И Ушаков, отойдя к берегу, встал на якорь и занялся ремонтом своих кораблей.
Итак, вот основные этапы сражения у Калиакрии. 1-й этап: в 14-45 эскадра Ушакова в трёхкильватерном строю занимает наветренное положение. 2-й этап: в 15-30 Ушаков начинает выстраивать кильватерную колонну, а турки пытаются уйти мористее и поймать ветер. 3-й этап: Сеит-Али выходит навстречу флагманскому кораблю Ушакова и завязывает с ним бой. Видим, что обе эскадры имеют резерв кораблей: турки оказались прилежными учениками Ушакова. 4-й этап: примерно в 17-00 четыре турецких корабля пытаются окружить "Рождество Христово" и прикрыть отход алжирского флагмана, но на помощь Ушакову приходят три корабля из его эскадры. 5-й этап: беспорядочное бегство турецкого флота, преследуемого русскими кораблями.
При этом Ушаков использовал целый ряд тактических находок, обогативших военно-морское искусство. Вот они:
а) Ушаков атаковал превосходящего в силах неприятеля, имея (изначально) подветренное положение;
б) Ушаков атаковал в трёхкильватерном строю вопреки общепринятой линейной тактике, что позволило ему выиграть ветер и подавить турецкие береговые батареи без особых потерь для себя;
в) Ушаков поставил свой флагманский корабль во главе кильватерной колонны (традиционно флагману полагалось быть в центре)
И ещё два приёма, которые были использованы Ушаковым при Калиакрии, но которыми он пользовался и прежде:
а) Ушаков имел в бою резерв из фрегатов и бомбардирских кораблей. При Калиакрии Ушаков создал целых два резервных отряда. Второй - из более мелких судов - предназначался для преследования отступающего неприятеля и довершения его разгрома.
б) При Калиакрии снова, как и при Фидониси, Ушаков не побоялся выйти из линии для занятия более удобной позиции перед атакой. Это был риск: в какой-то момент боя Ушаков со своим "Рождеством Христовым" едва не был окружён, но этот риск себя оправдал.
Сражение у мыса Калиакрия. Картина художника И. Дементьева
Сеит-Али кое-как дотянул на своём израненном линкоре до Стамбула. Раненого адмирала свезли на берег. Однако не успел алжирец ступить на твёрдую землю, как его корабль пошёл ко дну. Вид израненного "Капудание", явно прибывшего после панического бегства (не давшего возможности даже исправить повреждения в такелаже) подействовал на турок столь удручающе, что никто даже не попытался прийти тонущему кораблю на помощь. Часть турецкого флота ушла к румелийским берегам, часть укрылась в Босфоре. Ушаков же спокойно занялся ремонтом собственных кораблей и уже через два дня докладывал Потёмкину, что флот готов к новым сражениям.
Потери русских в сражении у Калиакрии составили 17 человек убитыми и 28 человек ранеными. Потери турок в точности неизвестны, однако на одном только "Капудание" было убито 450 матросов и офицеров - в разы больше, чем на всей русской эскадре.
Опасаясь, что грозный Ушак-паша приведёт свою эскадру прямиком под стены Стамбула, турки поспешили признать своё поражение. Война закончилась подписанием Ясского мирного договора, Стамбул принимал все условия России. Положению нашей страны как черноморской державы более ничто не угрожало.
Завершающая часть сражения у Калиакрии.
Над морем стремительно сгущаются сумерки, а боевые построения кораблей
обоих флотов давно смешались.
Journal information