... и о том, как "аскеров ислама" сгубила жадность
Командир взвода Климов углядел небольшое ущелье. Приподнявшись на стременах, огляделся.
- Снимайте пулемёты, лошадей в ущелье, - приказал он пограничникам. Всего их было семнадцать. Три часа назад они вышли с заставы для перехвата банды Чары Курука. Басмачи напали на кишлак Баба-Сакал, разграбили его и ушли в сторону гор.
Климов знал, что опередил басмачей. Те шли не торопясь, с добычей, гнали стадо угнанного скота. Пограничники выбрали позиции для двух ручных пулемётов "льюисов", определили сектора обстрела и собрались перекусить, как примчался дозор.
- Идут! – доложил Иванченко.
Бойцы залегли среди камней. Вдали, поднимаясь по склону горы, показались басмачи. Они ехали не спеша, в ярких цветастых халатах, с карабинами за спиной. Впереди себя они гнали угнанных лошадей и баранов.
Климов в бинокль увидел самого Чары Курука. Подтянутый, сухощавый, с угрюмым лицом, единственный не в халате, а в английском френче. Он ехал со свитой приближённых поодаль.
В груди Климова закипело. Он знал и помнил, что это именно Чары Курук со своей бандой вырезал заставу Ситникова два месяца назад.
- Не уйдёшь, - пробормотал про себя Климов.
Он подполз к пулемётчику Острадинову, и велел тому стрелять по стаду животных. Выждал, пока те не подойдут поближе и скомандовал: Огонь!
Фонтанчики земли и битых камней взлетели перед лошадьми и баранами. Те отпрянули назад. Пули зацепили их, и перепуганные животные устремились назад, внося сумятицу в отряд басмачей.
Чары Курук вытащил «кольт» и начал размахивать им, что-то крича. Басмачи стали собираться группами и подъезжать к нему. Потом, получив приказания, хлестали лошадей и неслись в стороны.
- Окружают, - пробормотал Климов. – Это хорошо.
Пограничники били по басмачам из одного пулемёта и пяти винтовок. Бандитов было более двухсот. Но такое соотношение было привычным. Не потому, что пограничники были великими героями, а потому, что людей не хватало. И пограничникам волей-неволей приходилось быть героями, выходя в бой при раскладе один к десяти, иди один к двадцати. Обычное дело для тех времён и мест.
Группа басмачей обошла пограничников с тыла и бросилась в атаку. Но внезапно по ним ударил второй пулемёт. Три брошенных гранаты довершили дело. От атакующей группы осталось только полтора десятка коней, умчавшихся вниз по склону горы.
Климов видел, как Чары Курук снова машет руками. Вот он спешился, прыгает по камням, лёг, достал бинокль и смотрит, разглядывая позиции тех, кто преградил ему путь.
Потом главарь встал, спустился, вновь сел на лошадь и начал командовать. Басмачи вновь пошли в обход. Если бы они бросили вьючных животных и оставили угнанный скот, то спокойно могли уйти. Но им мешала жадность.
Она же их и погубила. Взвод Климова имел своей задачей задержать банду. За ним шёл весь пограничный Южный отряд.
Басмачи разделились на две группы. Одна, под командой помощника главаря, снова зашла с тыла взвода Климова. Сам Чары Курук ударил в лоб. Но увлечённые боем, басмачи не заметили полусотни пограничников, атаковавших их в конном строю. На фланге наступавших с вьючных лошадей скинули пулемёты, и пули веером ударили по группе басмачей, где был и главарь.
Басмачи заметались. С двух сторон по ним лупили "льюисы". Те, что собирались напасть на взвод Климова с тыла, немедленно отступили и помчались в горы. Зажатый меж двух огней Чары Курук со своими джигитами сопротивлялся недолго. Вскоре он выбросил свой «кольт» и приказал одному из нукеров размахивать белой тряпкой.
Банда была ликвидирована.
(С) Источник
Journal information