
Яков Александрович Слащов
Воспоминания Я.А. Слащова делятся на две части, изначально представлявшие из себя две отдельные книги. Первая из них, написанная ещё в эмиграции, называлась "Требую суда общества и гласности". Вторая часть мемуаров - "Белый Крым 1920 г." - была написана уже в СССР, более того - по заказу курсов усовершенствования командного состава "Выстрел", на которых Слащов занимался преподавательской работой. Это определило некоторые особенности слащовского текста и сделало его воспоминания особенно любопытными для нас, современников.
Итак, мемуары Слащова, особенно "Белый Крым", с одной стороны - это свидетельство о Белом Движении на Юге России от его непосредственного и активного участника. С другой - эти воспоминания были написаны в СССР и должны были пройти коммунистическую цензуру. Слащов это понимал - а потому вряд ли мог быть до конца искренним со своими издателями и читателями. Задача, стоявшая перед ним, была очень сложной и требовала филигранной точности: ему нужно было донести до своих читателей не только стратегические и тактически особенности Гражданской войны в 1920 году, не только поделиться собственным полководческим опытом, приобретённым в самых отчаянных условиях, но и раскрыть мотивацию участников Белого Движения так, чтобы, с одной стороны, она стала бы понятной его читателям, а с другой - не вызвала бы возражений у цензуры. Уже по одной этой причине книгу нельзя читать "с закрытыми глазами", приходится постоянно делать поправку на цензуру, в условиях которой творил Слащов.
На мой взгляд, задача, которую ставил перед собой Яков Александрович, ему вполне удалась. Если отбросить всю классовую шелуху, которую Слащов был вынужден вставлять в собственный текст "страха ради иудейска", смысл Белой Борьбы проступает сквозь его рассуждения вполне отчётливо. Слащов подчёркивает, что не узко-классовые или партийные интересы вели в бой деникинские полки, что не за привилегии и владения сражались белогвардейцы. Смысл их борьбы - и Слащов подчёркивает это в тексте несколько раз - состоял в защите Родины, интересы которой грубейшим образом попрала советская власть. Белых офицеров вел в бой долг присяги, которому они, как офицеры, обречены были повиноваться. " Их цель была, - писал Яков Александрович, — собрать новую армию взамен разложившейся на фронте и продолжать борьбу с германским нашествием, причем большевики рассматривались как ставленники немцев. Короче говоря, идеей, руководившей этими людьми, была борьба за Отечество, которое одно уцелело от триединого лозунга, под которым военные элементы России воспитывались в течение 200 лет".
Правда, Слащов тут же делает оговорку: это, дескать, только от моей политической слепоты, не понимал я, дескать, всей грандиозности задач, стоявших перед советской властью. Однако мы понимаем, что в условиях цензуры он и не мог написать по-другому, а потому смело отбрасываем эти "саморазоблачения". Как не стоит верить и рассказам Слащова, будто уже к концу 1920 года он полностью разочаровался в Белом Движении и в эмиграции старался лишь о том, чтобы разложить остатки врангелевской армии, в которой он теперь видел врага своего Отечества. Так приходилось писать - чтобы не вызывать подозрений у "самых бдительных органов".
Книга Я.А. Слащова, которую я приобрёл для своей домашней библиотеки.
Включает обе части воспоминаний Якова Александровича
Несомненным достоинством воспоминаний Якова Александровича, обеих частей, является подробный анализ боевых операций, проводимых войсками Слащова в 1920 году, обильно сопровождаемых подлинными текстами приказов. Слащов в деталях рассказывает о том, как оно готовил оборону Крыма зимой - весной 1920 года и летние наступательные операции. Во второй части большое внимание уделяется боям на Каховском плацдарме, хронология которых расписана по дням. Эта детальность вполне объяснима, если учесть, что книгу "Белый Крым 1920 г." Яков Александрович писал по заданию командных курсов "Выстрел" для курсантов и преподавателей, которым важен был стратегический и тактический анализ боёв недавней Гражданской войны, проведённый специалистом "старой закалки", а основной целью книги "Требую суда общества и гласности" являлось оправдание Слащова от обвинений, которые возводил на него Врангель, главным же среди этих обвинений как раз и являлось поражение на Каховском плацдарме.
Выводы Слащова небесспорны. В частности, он настаивает на том, что Каховское сражение - это победа Белой Армии, поскольку красным не удалось летом выйти в тыл врангелевских войск и отрезать их от Крыма. Однако факты неумолимы: большевики смогли удержать Каховский плацдарм, накопить на нём силы, и осенью именно с Каховского плацдарма был нанесён главный, сокрушительный удар по врангелевцам. Так что от вины Слащова за поражение врангелевских войск никуда не уйти. В то же время действия Слащова на начальном этапе Каховской операции приходится признать оправданными и логичными, а измышления В. Шамбарова отвергнуть как несостоятельные.
Обложка книги Я.А. Слащова "Требую суда общества и гласности",
изданной в эмиграции.
Большое внимание Слащов уделяет также выбору оперативного направления на август - сентябрь 1920 года. Несмотря на то, что Яков Александрович жёстко критикует Врангеля и его стратегию, но из его же воспоминаний следует стратегическая необходимость и логичность Заднепровской операции - на Правобережной Украине белых ждали, крестьяне там жили в основном зажиточные, большевиков воспринимали как прямую угрозу и, следовательно, могли составить прочную социальную базу Белого Движения. Пишет Слащов и об идеологической стороне вопроса, о неоднородности украинского национального движения, о наличии среди украинских националистов сильной группировки, поддерживавшей единение с Россией, о реакции белых лидеров на "украинские" проекты.
В общем, книга Я.А. Слащова будет ценным источником информации для всех, кто интересуется историей русской Гражданской войны, причём как о широко известных событиях, так и о событиях малоизвестных.
Journal information