Октябрьский переворот застал Дутова в поезде, увозившем атамана в Оренбург - дела войска звали его прочь из столицы. Возможно, это спасло ему жизнь. Прибыв в Оренбург, Дутов немедленно объявил от имени войскового правительства о неподчинении совнаркому. «Войсковое правительство считает захват власти большевиками преступным и совершенно недопустимым, - говорилось в приказе № 816 по Оренбургскому казачьему войску. - В силу прекращения сообщения и связи с центральной государственной властью и принимая во внимание чрезвычайные обстоятельства, Войсковое правительство ради блага Родины и поддержания порядка временно, впредь до восстановления власти Временного правительства и телеграфной связи, с 20-ти часов 26-го сего октября приняло на себя всю полноту исполнительной государственной власти в войске. Войсковой атаман, полковник Дутов». Город был объявлен на военном положении. Митинги и демонстрации были запрещены, городской клуб большевиков - разогнан, выпуск большевицкой газеты "Пролетарий" запрещён. Почту и телеграф заняли юнкерские патрули.
Оренбургский атаман Александр Ильич Дутов.
Фото времён Гражданской войны
Более того: юнкерские патрули смогли оперативно арестовать оренбургских большевиков. Поводы были - тот открыто агитировал в пользу вооружённого восстания, тот пытался вести пропаганду среди солдат гарнизона, к тому же на вокзале были обнаружены два вагона с ручными гранатами. Восстание удалось предотвратить - но в ответ на аресты железнодорожные рабочие объявили забастовку.
А самое главное - Дутов, обеспечив себе контроль над Оренбургом и изгнав оттуда большевиков, оказался перед простым вопросом: а что дальше? Казаки в конце 1917-го революционных идей в себе ещё не изжили, да и от войны порядком устали. Соответственно, в войска своего же всенародно избранного атамана отнюдь не рвались. Правда, в Оренбург начали прибывать офицеры, которых Дутов и вербовал в ряды своей импровизированной армии.
В ноябре же Дутов был избран в Учредительное Собрание от Оренбургского казачьего войска, однако в Петроград не поехал. Во-первых, Александр Ильич понимал, что спокойно заседать в новообразованном "парламенте" большевики ему не дадут - слишком уж опасной фигурой он для них становился. А во-вторых - хватало дел в Оренбурге. Стоило думать о том, как наладить оборону войсковой территории в случе большевицкого наступления. Оренбургскому войску была нужна своя армия, способная противостоять наплыву красногвардейцев и революционной солдатни. В начале декабря 1917 года Дутов созвал очередной войсковой Круг Оренбургского войска, на котором очертил обстановку так: "Ныне мы переживаем большевистские дни. Мы видим в сумраке очертания Вильгельма и его сторонников, и ясно определённо стоит перед нами провокаторская фигура Владимира Ленина и его сторонников: Троцкого-Бронштейна, Рязанова-Гольденбаха, Каменева-Розенфельда, Суханова-Гиммера и Зиновьева-Апфельбаума. Россия умирает. Мы присутствуем при последнем её вздохе. Была Великая Русь от Балтийского моря до океана, от Белого моря до Персии, была целая, великая, грозная, могучая, земледельческая, трудовая Россия — нет её".
Новый 1918 год оренбуржцы встречали спокойно: обыватели видели, что в городе - твёрдая власть и что большевицкое нашествие с его неизбежным спутником - красным террором - им не грозит. Однако сам Дутов был куда менее спокоен: войск у него практически не было. Юнкера, офицеры и небольшое число сознательных казаков - общей численностью не более 2 тысяч человек - это не армия. Большинство же казаков от войны устало и на призывы атамана оборонять войсковую территорию реагировало слабо. Предпринятая атаманом мобилизация казаков по станицам провалилась.
Тем не менее, Дутов взял под свой контроль стратегически важный регион, отрезав сообщение большевицкого центра с Сибирью и Средней Азией. И не случайно Ленин в Петрограде бил тревогу, скликая своих сторонников на борьбу с "дутовщиной". "Каледины, корниловы, дутовы - вне закона!" - верещали большевицкие газеты. И это были не просто слова. Красные стягивали силы к Оренбургу, оттуда же поспешно бежали, присоединяясь к своим, местные большевики. Конечно, до создания регулярной Красной Армии было ещё далеко, но красные имели численное превосходство - 10 тысяч человек против двух тысяч у белых, а главное - тяжёлую артиллерию и бронепоезда. У дутовцев не было ни того, ни другого.
Пётр Алексеевич Кобозев - большевик,
профессиональный революционер.
Зимой - весной 1918 года возглавлял борьбу против
войск атамана А.И. Дутова
Город был взят в блокаду. Подвоз продовольствия к Оренбургу практически прекратился. Не пропускались в Оренбург также и пассажирские поезда, на многих из которых возвращались с фронта казачьи (и не только казачьи) офицеры - так что приток добровольцев к Дутову прекратился тоже.
20 января (7 января ст. ст.) 1918 года красные начали своё наступление на Оренбург. В районе станций Новосергиевка и Сырт, а также у станции Каргала белые смогли оказать серьёзное сопротивление, в бой пошли даже 14-летние кадеты, однако численное и техническое превосходство красных сыграло решающую роль: 31 января Оренбург был оставлен белыми. Дутов отступил в Верхнеуральск - столицу 2-го военного округа Оренбургского казачьего войска. Вместе с ним Оренбург покинили... всего 6 человек самых преданных офицеров. Остальные добровольцы, посчитав сопротивление бессмысленным, разошлись по домам.
Большевики, едва успев занять Оренбург, первым делом объявили свергнутого атамана в розыск. За голову Александра Ильича была назначена денежная награда. Но, несмотря на это, станицы не выдали атамана. Впрочем, и Дутов, надеявшийся из Верхнеуральска организовать сопротивление и вернуть Оренбург, в своих усилиях не преуспел. Казаки своих на расправу не выдавали - но и воевать не хотели. В марте 1918 года красные захватили и Верхнеуральск. Дутов перебрался в станицу Краснинскую вместе с войсковым правительством, и там был в апреле окружён. 17 апреля, под покровом ночной темноты, Дутов с отрядом в 240 человек офицеров-добровольцев и наиболее преданных казаков сумел вырваться из окружения и ушёл в Тургайские степи. С болью покидал атаман землю своих предков. И торжественно клялся их памяти, что непременно вернётся назад. Дутов ни минуты не сомневался, что рано или поздно казаки опомнятся и поднимутся против ига богоборцев. И тогда он, Дутов, вместе со своим отрядом, будет весьма и весьма кстати.
Верхнеуральск - современное фото.
Весной 1918 года именно из этого города Дутов пытался
руководить антибольшевицкой борьбой.
На походе в отряде Дутова поддерживалась строгая дисциплина. С населением за продовольствие и фураж неукоснительно расплачивались. Селений, в которых поддерживали большевиков, старались избегать. Красные несколько раз пытались перехватить отряд Дутова, понимая, какую опасность он представляет для них, но Дутов ловко маневрировал (сказалась академическая военная подготовка!) и ускользал от расставленных ему ловушек. Остановился его отряд только в казахском посёлке Тургай, где с 1916 года находились большие запасы оружия, боеприпасов, обмундирования и продовольствия. Все эти ресурсы достались дутовцам. В Тургае отряд смог отдохнуть и привести себя в порядок. Самого же Дутова свалил тиф.
Между тем, повальные грабежи и террор большевиков восстановили против них большинство оренбургского казачества. По всем станицам стали стихийно возникать отряды казачьей самообороны. Казаки устраивали засады, громили отряды красных карателей, отбивали у них оружие. Вскоре вся область Оренбургского войска была охвачена антибольшевицким восстанием. К Дутову были посланы парламентёры с предложением вернуться и снова возглавить войско. Повстанцам не хватало опытных командиров - их отряды возглавлялись младшими офицерами, не известными широкой массе казачества. Дутов был популярен, к тому же имел академическое образование - именно его личность могла бы объединить вокруг себя все антисоветские силы.
Самочувствие атамана к этому времени уже стабилизировалось и стремительно улучшалось. Добрые вести с родины подняли его на ноги окончательно. Атаман не заставил себя долго уговаривать и немедленно выступил в обратный поход. Под Оренбургом его войска дали бой красным и, несмотря на наличие у последних бронепоезда с крупнокалиберными дальнобойными пушками, одержали убедительную победу. Дутов вовремя занял своими бойцами две господствующие над местностью высоты, на которых расположил пулемёты, беспрепятственно косившие красную пехоту, когда она начала выдвигаться для атаки. Бронепоезд же красных был захвачен неожиданной атакой белой кавалерии. Эта победа позволила Дутову всецело реабилитироваться за весенние поражения, а казакам его отряда - снова поверить в собственные силы.
Стратегическая обстановка на антибольшевицком фронте к этому времени претерпела существенные изменения. Против советской власти восстал Чехословацкий корпус. В Самаре, освобождённой от большевиков при помощи чехословаков, возникло антибольшевицкое правительство, возглавляемое бывшими депутатами Учредительного Собрания - КомУч. Одновременно антибольшевицкое правительство возникло и в Омске - там, правда, власть оказалась у сил, существенно более правых по своей политической окраске: кадетов и сибирских областников. Каждое из этих правительств постаралось сформировать собственную армию и повело наступательные операции.
Оренбургская же область оказалась поделена между этими двумя правительствами, что поневоле вынуждало атамана к политическим манёврам. Поначалу Дутов признал самарское правительство, от которого получил должность главноуполномоченного КомУча на территории Оренбургского казачьего войска, Оренбургской губернии и Тургайской области, а 25 июля был произведён в генерал-майоры. Однако поневоле приходилось поддерживать контакты и с Омском, куда Дутов отправился на переговоры, где заявил о своей принципиальной контрреволюционности. Этот демарш многими в Самаре был расценен как измена. Однако Дутов имел под рукой верные ему войска и держал фронт против большевиков - этого в Самаре не могли не учитывать.
В итоге Дутов создал на подконтрольной ему территории автономную Область Войска Оренбургского - по образу и подобию Всевеликого Войска Донского, но со своими особенностями. Атаман отличался редкостной "веротерпимостью" - у него находили радушный приём все сторонники борьбы с большевизмом, от монархистов до меньшевиков. Любой человек мог запросто прийти к атаману со своими проблемами - Дутов никому не отказывал в приёме и по возможности старался помогать. В то же время атаман беспощадно относился ко всем, кто на вверенной ему территории дерзал саботировать антибольшевицкую борьбу. Дутов сражался за Россию и Православие, считал эту борьбу священной, а потому - был вправе требовать. Прошло то время, когда Дутов уговаривал казаков, пытаясь зажигать их пламенными патриотическими речами. Теперь против станиц, которые отказывались направлять мобилизуемых казаков на призывные пункты, направлялись карательные экспедиции, уклоняющихся от службы ждал расстрел. При всём своём демократизме Дутов понимал, что власть атамана должна быть твёрдой, а действия - решительными.
Александр Ильич Дутов вскоре после производства в генерал-майоры
24 - 25 июля 1918 года на Дутова было совершено покушение, однако атаман не пострадал. В августе 1918 года Дутов лично прибыл на фронт. Его войска в это время вели бои за освобождение Орска - последнего крупного города в Оренбуржье, ещё остававшегося под контролем большевиков. Бои под Орском затянулись до сентября, а уже в октябре крушение Поволжского фронта сделало овладение Орском неактуальным - пришлось переориентироваться на Бузулукский фронт.
В сентябре 1918 года Дутов принял участие в государственном совещании в Уфе. В своём выступлении он горячо поддержал идею создания единой антибольшевицкой власти и единого военного командования. А 18 ноября 1918 года в Омске произошёл государственный переворот, приведший к власти адмирала А.В. Колчака. В лице Колчака Белое Движение на Востоке России обрело, наконец, единого, всеми признанного, харизматичного и волевого лидера. А в жизни атамана Дутова открылась новая страница - то, о чём он говорил в сентябре на государственном совещании в Уфе, обретало практические контуры.
Journal information