Барон Р.Ф. Унгерн-Штернберг.
Вопреки распространённому мнению, Унгерн был полноценным белогвардейским генералом, состоявшим в подчинении атамана Г.М. Семёнова и выполнявшим его приказы. Встречающиеся у некоторых исследователей утверждения, будто Унгерн вышел из подчинения атамана и самовольно увёл свою дивизию в Монголию (а следовательно, и не может считаться участником Белого Движения), не соответствуют действительности. Г.М. Семёнов в своих мемуарах однозначно свидетельствует, что все действия Унгерна совершались непосредственно по его приказу - барон должен был подготовить в Монголии базу для отхода туда главных сил Семёнова. Увы, Семёнову не удалось отступить вслед за Азиатской дивизией, связь его с Унгерном прервалась. Тем не менее, действия Романа Фёдоровича в конце 1920 года клонились к тому, чтобы пробиться на соединение с Семёновым.
После падения белой Читы, когда Унгерну стало ясно, что рассчитывать он теперь может только на себя и свою дивизию, дальнейшие его действия клонились к тому, чтобы организовать новый поход в Россию и там возобновить борьбу против большевиков. Независимая Монголия нужна была Унгерну не как воплощение приписанной Роману Фёдоровичу безумной мечты о Великой Жёлтой Империи, сохранившей свой древний уклад, а как надёжный тыл, опираясь на который, как в 1918 году на Маньчжурию, можно было бы вести бои против красных в Забайкалье. И в этой схеме важная роль отводилась Богдо-Гэгэну VIII.
Богдо-Гэгэн VIII
Монголия к началу ХХ века находилась под китайской оккупацией. В 1911 году национально-освободительные силы подняли восстание и при поддержке Российской Империи добились для Монголии широкой автономии. После большевицкого переворота Монголия лишилась русской поддержки и снова была захвачена китайцами. В Ургу вошли китайские войска, монгольская автономия была ликвидирована. А Богдо-Гэгэна, давно известного своими антикитайскими взглядами, захватчики взяли под арест.
Впрочем, китайцы, сами будучи буддистами, не посягнули на религиозный статус высокого узника. К Богдо-Гэгэну допускались ламы. Несколько раз несостоявшийся правитель Монголии посылал доверенных лам к Унгерну, прося о помощи против китайцев и обещая в таком случае широкую поддержку монгольского народа. Унгерн, хоть и не всегда вёл себя адекватно, идиотом всё же не был. Он смекнул, что беспрепятственным допуском лам во дворец Богдо-Гэгэга, где тот содержался под домашним арестом, можно воспользоваться. Тем более, что значительную часть его Азиатской дивизии составляли представители азиатских же народностей - буряты, монголы и тибетцы, с характерной монголоидной внешностью, которые, в случае чего, не вызвали бы подозрений у китайцев. А дальше план созрел сам собой.
По приказу Унгерна в ночь со 2-го на 3-е февраля группа бойцов его дивизии во главе с русским офицером, переодевшись ламами, прибыла во дворец Богдо-Гэгэна. Китайская охрана беспрепятственно пропустила унгерновцев - и тут же оказалась обезоружена: солдаты у Романа Фёдоровича были прекрасно обученные. Поднять тревогу связанные китайские солдаты уже не могли, так что унгерновцы под покровом ночной темноты вынесли из дворца престарелого Богдо-Гэгэна и его супругу, усадили на коней - и только их и видели. В ту же ночь Богдо-Гэгэн был доставлен в унгерновский лагерь в долине У-Булан. Оттуда Богдо-Гэгэн перебрался под охраной белогвардейцев в монастырь Манджушри-Хийд, откуда разослал воззвания, благословлявшие Унгерна на изгнание китайцев из Урги. Сам же Унгерн получал письма соответствующего содержания ещё раньше.
Монастырь Манджушри-Хийд, где нашёл убежище
освобождённый из китайского плена Унгерном Богдо-Хутухта.
На следующий день унгерновские войска начали решительный штурм монгольской столицы. Надо сказать, что китайский гарнизон был сильно деморализован открывшимся фактом бегства Богдо-Гэгэна, а солдаты Унгерна, напротив, после столь успешной вылазки уверовали в талант своего командира и в собственную удачу. В результате штурм увенчался успехом, и Урга пала. Но об этом - в другой раз.
Journal information