Но это спокойствие оказалось обманчивым. Со стороны моря, прикрываясь солнечной дымкой, к базе на огромной высоте пробирался враг. В 8 часов 21 минуту наблюдение сообщило: в сторону Севастополя направляется фашистский разведчик. Он шел на высоте 8 тысяч метров. Через двадцать минут открыла огонь береговая зенитная батарея.
Навстречу фашисту вышли две машины. Одну вел старший лейтенант Семен Карасев, вторую — младший лейтенант Иванов.
Герой данного повествования - лётчик Семён Евстигнеевич Карасёв.
Семен Карасев первым обнаружил вражескую машину и через минуту преградил ей путь. Фашистский самолет — это был «Юнкерс-88» — попытался сбить неожиданное препятствие, открыл огонь. Завязался воздушный бой. Стремительный советский ястребок увернулся от удара и в свою очередь пошел в атаку.
Три раза заходил Семен Карасев, используя против врага всю силу своего огня. Фашист, в первую минуту явно рассчитывавший на свое превосходство над легкой советской машиной, скоро понял, что бой этот может закончиться только гибелью одного из противников. И «Юнкерс» начал уклоняться в сторону.
— Ага! Заслабило! — сквозь зубы произнес Семен Карасев.
Началась четвертая и последняя атака советского летчика. Он ринулся на фашиста сверху и нажал на гашетку. Выстрелов не последовало: пулеметные ленты были все расстреляны.
Это было одно из самых значительных мгновений в жизни летчика Карасева. Фашист уходил назад, резко меняя высоту и спасаясь от преследования. Враг явно трусил. Он продолжал пикировать, надеясь оторваться от своего настойчивого противника. На высоте в 7 тысяч метров Карасев настиг его. Он зашел на него с хвоста и не раздумывая пошел на таран.
Все дальнейшее произошло в одно мгновение. Сила столкновения была настолько огромна, что Карасева выбросило из машины. Очнулся он уже во время падения, со страшной высоты. Прежде чем рвануть за кольцо парашюта, он посмотрел вниз: объятый пламенем фашистский самолет низвергался где-то ниже его, исчезая в утренней дымке.
Первый рывок за кольцо оказался бесплодным. Семен Карасев успел подумать, что во время падения из самолета с него сорвало парашют. Его начало кружить.. В ушах заныл ветер. И когда уж появилась мысль о том, что сохранить жизнь не удастся, его рвануло вверх. Кружась, он увидел над головой купол парашюта.
Зеленовато-синяя глубина медленно прорывалась. Вот мелькнул белый гребень волны, вот клочья пены... Они похожи были на растрепанную ветром стаю чаек...
«Пора отстегнуть парашют!» — подумал летчик.
Он освободил наплечники. Распустить же нижний конец лямок ему не удалось: ослабевший от недостатка кислорода, он почувствовал, как у него повяли и стали непослушными пальцы.
Погрузившись по пояс в холодную воду, Семен Карасев успел посмотреть вверх: там, кружась и снижаясь, реял над ним наш ястребок. Потом он увидел, что неосвобожденный парашют превратился в парус: его надуло ветром, и он тянул летчика куда-то в море, в противоположную сторону от родных берегов..
Воздушный бой советского летчика с фашистом наблюдали с берега моряки. Они видели, как от вражеского самолета отделились три парашютиста и начали снижаться, видели падение «Юнкерса» и, наконец, кто-то крикнул:
— Наш летчик тоже спускается на парашюте!
От стенки отделился катер и на полном ходу направился в море. Истекал час с момента выхода катера, а моряки все не расходились. Всех волновала мысль: спасся ли наш герой-летчик? С моря набегала волна, и среди пенистых гребней трудно было рассмотреть ушедший катер.
Наконец, с наблюдательной вышки сообщили:
— Идет!
Недавний говор среди моряков мгновенно погас. Суровые, сами испытавшие многие битвы с врагом, моряки напряженно смотрели вдаль, и ветер трепал ленты их бескозырок. Катер подошел к стенке при полном молчании ожидавших. Но сейчас же, как по сигналу, раздались рукоплескания: на палубу катера, окруженный командирами и краснофлотцами, вышел Семен Карасев.
Большая группа бойцов тесно сдвинулась вокруг летчика. А он улыбался, смущенный и как будто растерянный. Он прошел к столовой, где боевые товарищи обогрели его и накормили. Он ел, оглядывая друзей веселыми, озорными глазами:
— В воздухе, понимаете, спокойно было, — рассказывает он, — а вот как попал в воду, так прямо растерялся. Несет ветер мой парашют — да шабаш! Хорошо, что ваш катер подоспел...
Командир катера, не выпускавший за все время поисков часов из рук, сообщил слушателям, что в воде летчик находился ровно сорок семь минут.
— Ага! Заслабило! — сквозь зубы произнес Семен Карасев.
Началась четвертая и последняя атака советского летчика. Он ринулся на фашиста сверху и нажал на гашетку. Выстрелов не последовало: пулеметные ленты были все расстреляны.
Это было одно из самых значительных мгновений в жизни летчика Карасева. Фашист уходил назад, резко меняя высоту и спасаясь от преследования. Враг явно трусил. Он продолжал пикировать, надеясь оторваться от своего настойчивого противника. На высоте в 7 тысяч метров Карасев настиг его. Он зашел на него с хвоста и не раздумывая пошел на таран.
Все дальнейшее произошло в одно мгновение. Сила столкновения была настолько огромна, что Карасева выбросило из машины. Очнулся он уже во время падения, со страшной высоты. Прежде чем рвануть за кольцо парашюта, он посмотрел вниз: объятый пламенем фашистский самолет низвергался где-то ниже его, исчезая в утренней дымке.
Первый рывок за кольцо оказался бесплодным. Семен Карасев успел подумать, что во время падения из самолета с него сорвало парашют. Его начало кружить.. В ушах заныл ветер. И когда уж появилась мысль о том, что сохранить жизнь не удастся, его рвануло вверх. Кружась, он увидел над головой купол парашюта.
Зеленовато-синяя глубина медленно прорывалась. Вот мелькнул белый гребень волны, вот клочья пены... Они похожи были на растрепанную ветром стаю чаек...
«Пора отстегнуть парашют!» — подумал летчик.
Он освободил наплечники. Распустить же нижний конец лямок ему не удалось: ослабевший от недостатка кислорода, он почувствовал, как у него повяли и стали непослушными пальцы.
Погрузившись по пояс в холодную воду, Семен Карасев успел посмотреть вверх: там, кружась и снижаясь, реял над ним наш ястребок. Потом он увидел, что неосвобожденный парашют превратился в парус: его надуло ветром, и он тянул летчика куда-то в море, в противоположную сторону от родных берегов..
Воздушный бой советского летчика с фашистом наблюдали с берега моряки. Они видели, как от вражеского самолета отделились три парашютиста и начали снижаться, видели падение «Юнкерса» и, наконец, кто-то крикнул:
— Наш летчик тоже спускается на парашюте!
От стенки отделился катер и на полном ходу направился в море. Истекал час с момента выхода катера, а моряки все не расходились. Всех волновала мысль: спасся ли наш герой-летчик? С моря набегала волна, и среди пенистых гребней трудно было рассмотреть ушедший катер.
Наконец, с наблюдательной вышки сообщили:
— Идет!
Недавний говор среди моряков мгновенно погас. Суровые, сами испытавшие многие битвы с врагом, моряки напряженно смотрели вдаль, и ветер трепал ленты их бескозырок. Катер подошел к стенке при полном молчании ожидавших. Но сейчас же, как по сигналу, раздались рукоплескания: на палубу катера, окруженный командирами и краснофлотцами, вышел Семен Карасев.
Большая группа бойцов тесно сдвинулась вокруг летчика. А он улыбался, смущенный и как будто растерянный. Он прошел к столовой, где боевые товарищи обогрели его и накормили. Он ел, оглядывая друзей веселыми, озорными глазами:
— В воздухе, понимаете, спокойно было, — рассказывает он, — а вот как попал в воду, так прямо растерялся. Несет ветер мой парашют — да шабаш! Хорошо, что ваш катер подоспел...
Командир катера, не выпускавший за все время поисков часов из рук, сообщил слушателям, что в воде летчик находился ровно сорок семь минут.
(С) Из газеты "Красный черноморец" от 2 октября 1941 года.
Источник.
Источник.
Journal information