Белорусские планы Булак-Балаховича: сепаратизм, которого не было

Станислав Никодимович Булак-Балахович на фоне наградного креста,
существовавшего в его войсках. Обратите внимание: надпись на кресте
сделана на белорусском языке.

12 ноября 1920 года С.Н. Булак-Балахович провозгласил восстановление "независимого" Белорусского государства, себя же объявил "начальником" этого государства. Для формирования белорусской национальной армии он распорядился выделить из рядов РНДА солдат и офицеров белорусской национальности, при этом сама РНДА оставалась как национальная русская сила, предназначенная для освобождения Великороссии. Командование этой армией  Булак-Балахович передал своему младшему брату Иосифу Балаховичу, которого он по такому случаю произвёл в генерал-майоры.

В результате РНДА заметно ослаблялась численно - и это в момент непосредственного боевого соприкосновения с противником! Бойцы-белорусы, из которых предстояло сформировать национальную белорусскую армию, отводились с фронта - а ведь на формирование армии, на сколачивание новых воинских частей требуется время. Времени же у балаховцев не было - красные теснили Врангеля к портам, перекопские и юшуньские укрепления уже пали, указ об эвакуации Русской Армии из Крыма уже был отдан. В любую минуту красные могли перейти в наступление против балаховцев своими основными силами. Но при штабе Булак-Балаховича уже находилось "белорусское правительство"...

Данный шаг "батьки" вопиющим образом нарушал основополагающий принцип Белой Борьбы - "Россия единая и неделимая", предоставляя часть русских территорий под создание некоего "независимого" государства. На самом деле это "государство", получив независимость от России немедленно и автоматически попадало в зависимость от западных "партнёров" - Польши или Германии.  Но Булак-Балаховича это как будто не интересовало.

Ответом на создание независимой Белоруссии стала публикация в эмигрантской прессе письма группы военных деятелей, провозглашавших Врангеля единственным верховным вождём всех антибольшевистских сил. Среди тех, кто подписал это письмо, значится и подпись Иосифа Балаховича - в качестве командующего РНДА. Балахович-младший таким образом дистанцировался от старшего брата и давал ему понять, что в случае дальнейшего поощрения белорусского сепаратизма он выйдет из его подчинения окончательно.

Иосиф Никодимович Балахович,
младший брат С.Н. Булак-Балаховича,
полковник СЗА и генерал РНДА

Однако, был ли сепаратизм? Насколько обоснованными были опасения Балаховича-младшего? Прежде всего, С.Н. Булаку-Балаховичу уже пришлось в конце 1919 года повоевать немного в рядах армии белорусских националистов (после изгнания из СЗА), о том, какие настроения царят в их рядах, он прекрасно знал. В частности, знал, что белорусские самостийники "уже не верят никаким российским обещаниям". Доводилось ему слышать и прямые заявления о том, что "белорусское правительство" намерено отмежеваться от "расейцев-балаховцев" - то есть, от него лично. В таких условиях делать ставку на белорусский национализм было с его стороны очевидным идиотизмом и столь же очевидным самоубийством - Булак-Балахович же горел желанием продолжать антибольшевистскую борьбу.

Так что ход с "независимой Белоруссией" был нужен ему именно как попытка нейтрализовать влияние белорусских националистов. Он как бы заявлял для белорусских крестьян, опасавшихся восстановления "старых порядков", что они могут ему доверять, что его декларация, растиражированная накануне выступления, не просто слова. Более того: распространял призывы на белорусском языке в стиле: «Дык гей, беларускi народзе! Усе як адiн у шэрагi нашай армii пад штандар нашага правадыра бацькi Булак-Балаховича. Ачнiсь, Беларусь!». Но одновременно Савинков от имени Балаховича заключил 16 ноября 1920 года договор с белорусским правительством, в соответствии с которым окончательное урегулирование русско-белорусских отношений... откладывалось до Учредительного Собрания. То есть, с одной стороны, Булак-Балахович соглашался на временное (!!!) провозглашение независимого белорусского государства - Белорусской Народной Республики -  фактически же становился в отношении Белоруссии на те же позиции, на которых белое командование стояло в отношении восстановления монархии. На позиции непредрешенчества. Фактически он объявлял о том, что провозгласить окончательно независимость Белоруссии и признать эту независимость у него недостаточно полномочий.

В пользу этих предположений говорит и тот факт, что сам Булак-Балахович и его армия начинали свой поход под национальным русским трёхцветным флагом. Этот флаг развевался на его штабном автомобиле, этот же флаг был поднят балаховцами и над освобождённым Пинском. Балахович недвусмысленно свидетельствовал о том, что ведёт войну "за русское дело", несмотря на то, что сам себя идентифицирует как "белоруса и католика".

Для чего же Булаку-Балаховичу, коль скоро мы продолжаем считать его русским патриотом, потребовался этот "белорусский проект"? На наш дилетантский взгляд, это была наивная, авантюрная, но характерная для Белого Движения на последней стадии его существования попытка обеспечить себе хоть какой-то стабильный тыл. Провозглашение независимой Белоруссии и себя - её руководителем позволяло ему нейтрализовать национал-сепаратистскую пропаганду, избежать партизанской войны в своём тылу, а заинтересованность Польши в деятельности белорусских сепаратистов позволяла ему надеяться, что новое "государство" будет оперативно признано и тем самым - защищено от большевиков.

На территорию этого, международно признанного лимитрофного государства, имеющего свою армию, он мог бы в случае неудачи отступить, отсидеться там, привести свои части в порядок, а затем, при наступлении благоприятных обстоятельств - снова перейти в наступление. Белорусские планы Балаховича таким образом оказываются сродни монгольскому проекту Р.Ф. Унгерна, также рассматривавшего освобождённую от китайских захватчиков Монголию как свою тыловую базу, с которой удобно было бы вести операции против большевиков. Между прочим, в такой форме монгольский проект Унгерна встретил полное одобрение атамана Г.М. Семёнова, которого трудно было бы заподозрить в нелояльности Белому Делу и который сам в 1918 году действовал против большевиков, базируясь на Маньчжурию.