13 (26) октября 1920 года части Красной Армии начали форсирование Днепра в районе Никополя, там, где за полмесяца до этого белые начали свою Заднепровскую наступательную операцию. Задача, которую ставило своим войскам большевистское командование во главе с М.В. Фрунзе, состояла в том, чтобы отрезать Русскую Армию Врангеля от крымских перешейков, окружить её и уничтожить на полях Северной Таврии, после чего беспрепятственно занять Крым. Время для удара большевики выбрали более, чем удачное: белогвардейцы ещё не оправились от своего поражения на Западной Украине и под Каховкой, а Фрунзе сумел обеспечить на своём Южном фронте кратный перевес над противником и собрать под своим командованием элиту Красной Армии - 51-ю стрелковую дивизию Блюхера и Первую Конную армию Будённого. Ленин требовал от Фрунзе во что бы то ни стало овладеть Крымом до зимы. Начинаемая операция при удачном для большевиков развитии событий обещала успех: в самом Крыму у Врангеля войск практически не было. Но на пути этих планов встали 1-я армия генерала А.П. Кутепова и донские казаки генерала А. Гусельщикова.
Генерал Александр Павлович Кутепов. Осенью 1920 года -
командующий 1-й русской армией.
Посмотрим на соотношение сил. Советский биограф М.В. Фрунзе В. Архангельский пишет, что в распоряжении его героя находилось 99500 штыков и 33600 шашек против 23000 штыков и 1200 шашек у Врангеля. Сам Врангель куда более скромно оценивает силы красных: по его подсчётам Фрунзе имел в распоряжении 55 - 60 тысяч штыков и 22 - 25 тысяч сабель. В любом случае превосходство красных было подавляющим, особенно если учесть, что белая армия, по свидетельству того же Врангеля, была деморализована поражением, а в распоряжении большевиков находилась такое элитное объединение, как Первая Конная армия, доказавшее свою манёвренность и отвагу на поле боя в весенних операциях против Деникина и летних - против поляков. Кроме того, в распоряжении красных находились 57 бронеавтомобилей, 17 бронепоездов и 45 самолётов, включая тяжёлые бомбардировщики "Илья Муромец". При таких силах большевики могли рассчитывать овладеть Крымом уже к 29 октября, как и планировал Фрунзе.
Армия Кутепова занимала оборону от днепровских плавней до Азовского моря и оставалась на тот момент едва ли не единственной боеспособной силой у Врангеля. Кутепову было известно о прибытии Первой Конной на Каховский плацдарм. Он предполагал, что будённовцы нанесут удар в направлении Салькова, чтобы отрезать Русскую Армию от крымских перешейков. Для противодействия будённовцам он сосредоточил Дроздовскую дивизию, недавно ставшую четырёхполковой, и подтянул к ней кавалерийский корпус Барбовича. Предполагалось, что Корниловскую дивизию в районе Никополя сменит Марковская, а корниловцев можно будет двинуть в помощь дроздовцам и конникам Барбовича.
Однако красные начали своё наступление именно с района Никополя, и удар пришёлся прямо по корниловцам. Хоть Корниловская дивизия и не смогла сбросить переправившиеся большевистские войска в Днепр, позиции она в тяжёлых трёхдневных боях удержала. О степени ожесточённости этих боёв сохранилось свидетельство А.В. Туркула - красные навалились на дивизию многократно превосходящими силами, дивизия потеряла до двух третей личного состава в течение первых двух днёй боёв, был ранен командир дивизии генерал Скоблин. Положение дивизии усугублялось погодными условиями: неожиданно ударили 14-градусные морозы, нехарактерные для октября, тем паче - для Юга России. Зимнее обмундирование подвезти не успели, корниловцы мёрзли в окопах в летней форме, "утепляясь" соломой и другими подручными материалами.
Корниловцы в обороне.
В действительности осенью 1920 года положение дивизии было ещё хуже, чем показано на картине:
Корниловцам пришлось при 14-градусном морозе сидеть в окопах в летней форме.
На третий день подошли марковцы. Однако Марковская дивизия, понёсшая большие потери в ходе Заднепровской операции и утомлённая переходом, сменить корниловцев не могла. Сражаться им пришлось вместе. На Марковскую дивизию всеми своими силами навалилась 2-я Конная армия Ф. Миронова. Не выдержав атаки, марковцы попятились. Положение усугубило самоубийство начальника дивизии генерала Третьякова, удручённого несправедливым отношением к марковцам в ходе Заднепровской операции и, видимо, полагавший, что новое отступление окончательно разрушит репутацию дивизии. Командование марковцами принял прибывший от дроздовцев генерал В.В. Манштейн. Туркул пытался добиться, чтобы в помощь корниловцам и марковцам двинули его дроздовскую дивизию, практически свежую, но ему было отказано.
29 октября стало ясно, почему. В этот день, под покровом тумана, с Каховского плацдарма перешла в наступление 1-я Конная армию Будённого и прорвала кутеповский фронт, неудержимым потоком устремившись на Сальково и Геническ. Дроздовцы и кавалерия Барбовича были последней надеждой Кутепова ликвидировать этот прорыв ударом по будённовцам с фланга. И хоть Туркул в своих эмирантских материалах выражал убеждённость, что надо было дать Будённому "увязнуть" и ликвидировать красные части, форсировавшие Днепр у Никополя, после чего всеми силами навалиться на Будённого, разгромив его по тому же сценарию, что и конницу Жлобы, в такой сценарий мне что-то не верится. Дело в том, что в разгроме Жлобы ключевую роль сыграла белая авиация, бомбовыми ударами нанесшая красным значительные потери в личном и конском составе, а подошедшая белая пехота - корниловцы и дроздовцы - только довершили разгром расстроенной вражеской кавалерии. В октябре же 1920 года командующий белой авиацией В.М. Ткачёв уже практически не имел ни исправных аэропланов, ни горючего, ни бомб - поставки из Англии, решившей, что с Белым Движением покончено, прекратились. В таких условиях на чьей стороне была бы победа, ещё неизвестно - будённовцы в бою стоили дроздовцев, корниловцев и марковцев.
В итоге Кутепов принял решение отступать и, ударив всеми наличными силами на Будённого, проложить себе дорогу в Крым. Тем более, что к этому же решению его подталкивали однозначные приказы Врангеля. 31-го октября Врангель двинул против будённовцев казачьи соединения генерала Абрамова. 3-я донская казачья дивизия генерала А.К. Гусельщикова (пешая) вышла к станции Рыково и при поддержке бронепоездов и 7-й пехотной дивизии (очевидно, Фрунзе, донося Ленину, что "все номерные дивизии Врангеля разбиты", несколько поторопился) с ходу атаковала расположенных там будённовцев. Атака оказалась для красных полностью неожиданной: полки стояли по дворам, коней расседлали. Красные кавалеристы бестолково заметались, пытаясь прорваться между рядами белой пехоты. Наспех собранные эскадроны кое-как сумели прорваться, но большая часть имущества оказалась брошенной и досталась казакам Гусельщикова. В частности, был захвачен весь обоз красной дивизии и артиллерийская батарея.
Одновременно 1-я армия Кутепова силами Дроздовской дивизии атаковала будённовцев в районе населённого пункта Отрада. Отход кутеповцев на Отраду происходил в очень сложных условиях: Корниловская и Марковская дивизии понесли большие потери в ходе боёв у Никополя (от Корниловской дивизии осталось всего 800 человек), но именно им пришлось двигаться в арьергарде армии, отражая атаки наседавшей на них 2-й Конной армии красных. Фрунзе впоследствии сетовал, что 2-я Конная не успела вовремя прибыть к Салькову и Геническу и подать помощь будённовцам. Однако, причина здесь была не в нерасторопности командарма Миронова, как полагал Фрунзе, а в отчаянной стойкости корниловцев и марковцев, сумевших сковать боем 2-ю Конную.
Между тем, дроздовцы при поддержке Терско-Астраханской дивизии и корпуса Барбовича обрушились на Отраду, где находилась красная дивизия Александра Пархоменко и... штаб Будённого. По уверениям В. Архангельского, Будённый и Ворошилов лично ходили в атаки, пытаясь отразить стремительный удар дроздовцев, но в итоге Отрада осталась за белыми. Туркул, правда, рисует куда менее героичную для красных картину: автомобиль, на котором Будённый пытался бежать из Отрады и вывезти свой штаб, заглох на морозе. В это время 2-й Дроздовский конный полк вёл в поле бой с конницей Будённого. В темноте машину командарма белые приняли за броневик и потому только обстреляли её, не приближаясь. Дерзни они подойти поближе или окажись ночь менее туманной, и бой у Отрады стал бы последним для Будённого.
Так или иначе, Отрада осталась за дроздовцами, которые расположились в ней на ночлег, выставив сторожевые охранения. На следующий день, 1-го ноября, будённовцы, перегруппировавшись и приведя свои потрёпанные части в порядок, попытались вернуть Отраду. Туркул уверял, что Будённый предпринял атаку этого небольшого населённого пункта всеми силами своей 1-й Конной армии, однако, согласно советским источникам, атаки дроздовцев и Гусельщикова потому и имели успех, что 1-я Конная армия разделилась на две части и снова собраться вместе не успела.
Весь день дроздовцы отражали атаки многократно превосходящих сил будённовцев. Экономя патроны, врага подпускали на предельно близкое расстояние, с которого и открывали огонь из винтовок и пулемётов - убийственный, в упор. Одна из бригад будённовцев под командованием некоего Колпакова попыталась обойти белых с юга, в то время, как 1-й и 3-й Дроздовские полки вели бой на северной окраине Отрады. Но на кладбище их встретил 2-й Дроздовский полк. Полк встретил красных залпами в упор и вынудил отойти с большими потерями. Среди убитых нашли и тело комбрига Колпакова.
Оборона Отрады дроздовцами 1-го ноября 1920 года.
Таким образом, будённовцы, которым Фрунзе велел перекрыть белым пути отхода в Крым, сами оказались в незавидном положении, прижатые с Сивашу белыми частями, наступавшими на них с севера. Это породило в некоторых горячих головах мысль о том, что армию Будённого можно было бы легко уничтожить, повторив летний успех. Даже Врангель упрекал Кутепова в том, что тот не проявил должной решительности. По мнению Врангеля, войска, вынужденные сражаться в лютый мороз (а во время боёв за Отраду мороз доходил до 20 градусов!) "утратили наступательный порыв и дрались вяло". Что ж - мы только что видели, с каким ожесточением дрались воины Кутепова под той же Отрадой. Примечательно, что командир дроздовцев - А.В. Туркул - был в тот момент болен тифом, но, несмотря на сильный жар, вышел в цепи 1-го Дроздовского полка и лично руководил боем. Так что ни решительности, ни отваги, ни боевого духа кутеповцам было не занимать. Но и красные дрались с ожесточением, предпринимая атаку за атакой. Мог ли Кутепов разгромить армию Будённого? Теоретически - мог: с такими героями, как дроздовцы, марковцы и корниловцы можно было творить чудеса. Но при отсутствии авиации (действия которой даже при её наличии осложнялись бы погодными условиями), против неприятеля, сохранившего боевой дух, предчувствующего скорую победу (вряд ли Будённый мог не знать о колоссальном численном превосходстве красных над белыми), у него было куда больше шансов положить всех этих героев в снег без всякой пользы для Белого Дела. Так что решение, принятое Александром Павловичем - отходить в Крым - представляется оправданным.
Оборона, которую дроздовцы заняли у Отрады, позволила войскам генерала Абрамова выиграть необходимое время, чтобы подойти к крымским перешейкам и начать втягиваться в дефиле по пути, проложенному Гусельщиковым. Тем более, что красные, надеясь с ходу овладеть Крымом, не уничтожили мосты. Следом за частями Абрамова начали отходить к Крыму и бойцы Кутепова. К вечеру 2 ноября дроздовцы перешли к Салькову и заняли оборону у этого населённого пункта. Остальные войска Кутепова - корниловцы, корпус Барбовича, Терско-Астраханская дивизия), а также 1-я и 2-я донские дивизии Абрамова перешли на Чонгарский полуостров. Марковцы, 7-я пехотная дивизия и 3-я донская дивизия проследовали в Крым через Геническ. В ночь на 3-е октября красные, собрав мощный кулак из двух конных армий и четырёх стрелковых дивизий, обрушились на позиции дроздовцев. На какое-то время красным удалось прорвать фронт и даже проникнуть на Чонгарский полуостров, но решительной контратакой дроздовцы восстановили положение и отбросили красных обратно на материк.
Итак, к 3-му ноября 1920 года бои в Северной Таврии завершились. Несмотря на то, что Северную Таврию пришлось оставить, похоронив все успехи летней кампании 1920 года, бои 26 октября - 3 ноября 1920 года следует однозначно считать победой белых. Кутепову и Абрамову удалось (прежде всего, благодаря героизму дроздовцев и казаков Гусельщикова) избежать окружения, вывести свои войска в Крым, где они заняли оборону на Перекопском перешейке. Пришлось, правда, во имя быстроты движения, бросить в Северной Таврии многочисленное военное имущество, ставшее добычей красных: 5 бронепоездов, 18 орудий, 100 вагонов со снарядами, 10 миллионов патронов, запасы продовольствия. Но и белые захватили 15 орудий и около 2 тысяч пленных.
Осталось выяснить последний вопрос. Если Кутепов, безусловно, был прав, уведя свои войска в Крым и не увлекаясь заманчивой, но мало реалистичной перспективой покончить с Первой Конной армией, то и красные, планировавшие с ходу ворваться в Крым либо на плечах отступающих врангелевцев, либо замкнув вокруг них кольцо окружения, очень быстро отказались от этой затеи. Ленин в своих телеграммах рвал и метал, осыпая упрёками командующего М.В. Фрунзе. Врангель, говоря в своих мемуарах о 29-м и 30-м октября, вспоминает эти дни с ужасом. Первая Конная подходила к Салькову, ожидать её там приходилось не позднее 30 октября, 51-я стрелковая дивизия Блюхера, памятная Врангелю по боям на Каховском плацдарме, заняла город Перекоп, но остановилась перед укреплениями Турецкого вала. В Крыму в распоряжении Врангеля войск практически не было, эшелоны же, в которых следовала к крымским переправам 2-я Русская армия Ф. Абрамова, из-за сильных морозов безнадёжно застряли. В результате Врангель собрал в Крыму всё, что могло теоретически носить оружие - юнкеров, артиллерийскую школу, свой личный конвой, не закончившие ещё формирования кубанские полки М. Фостикова - и выдвинул к перешейкам. Именно эта "сборная солянка" из детей, инвалидов и необученных новобранцев остановила успешно развивавшееся наступление Блюхера, не дав последнему ворваться в Крым.
Пётр Врангель (слева) и Михаил Фрунзе (справа)
Почему же Фрунзе, имевший приказ непременно овладеть Крымом и покончить с Врангелем до зимы, согласился остановить наступление? Дело в том, что последние бои в Северной Таврии наглядно продемонстрировали ему, как умеют сражаться белые. В Крыму же красным пришлось бы штурмовать хорошо укреплённые позиции, насыщенные артиллерией (в частности, Врангель распорядился снять часть артиллерии с севастопольских бастионов и отправить их на Перекоп). Да, до подхода войск Абрамова и Кутепова Врангелю нечем было прикрыть дорогу в Крым. Но Фрунзе об этом не знал. Он видел перед собой хорошо укреплённые позиции. Поскольку красную агентуру в Крыму своевременно отлавливала белая контрразведка, Фрунзе не мог знать ни о реальной обстановке на полуострове, ни о настроениях белого командования. Михаила Васильевича выгодно отличало от других красных военачальников стремление беречь солдат, не заваливать противника трупами, если можно было этого избежать. А стремление минимизироовать потери вынуждало Фрунзе остановить наступление и разработать новую операцию по преодолению перекопских укреплений. Такое решение представляется оправданным. И тем более оправданным представляется отвод в Крым войск Кутепова и Абрамова: самим своим наличием на позициях они охлаждали пыл красных в стремлении немедленно ворваться в Крым. За Крым ещё предстояла жестокая борьба.
Journal information