Начало эмигрантской эпопеи

Врангелевская эскадра в Босфоре.
Хорошо заметны лодки спекулянтов.

С 17 по 21 ноября 1920 г. вся эскадра сосредоточилась в Босфоре, в виду Константинополя. Едва бросив якорь, суда немедленно подняли сигналы "Хлеба!" и "Воды!". Это был крик о спасении - но отреагировали на него лишь многочисленные спекулянты. Их лодки окружили суда врангелевской эскадры, наперебой предлагая продукты питания в обмен на золотые обручальные кольца и прочие семейные драгоценности. Но исстрадавшиеся люди соглашались. Кольца на верёвках спускались вниз - а взамен на борт поднимались вожделенные булки. Официальные союзнические власти, несмотря на все свои прошлые обещания, хранили гробовое молчание.

Оккупационные власти Константинополя - те самые англичане и французы, верность союзническим обязательствам перед которыми столь свято хранили русские белогвардейцы - потребовали, чтобы на судах были подняты французские флаги. Без этого войти в гавань Константинополя эскадра не имела права. По свидетельству марковца Эраста Гиацинтова, русские офицеры при виде, как спускается вниз Андреевский флаг и вместо него поднимается французский, плакали: офицерам, людям чести, нелегко было вынести этот позор. Впрочем, имеются свидетельства, что на некоторых судах французский флаг был поднят на фор-стеньгах мачт, на флагштоке же продолжал реять андреевский флаг.

Флоту пришлось простоять в гавани Константинополя не одну неделю, прежде, чем англо-французские власти "милостиво" позволили белогвардейцам сходить на берег. Формально от своего обещания предоставить армии Врангеля лагерь в Галлиполи и остров Лемнос "союзники" не отказывались. Но недвусмысленно намекали Врангелю и другим высшим чинам армии, что неплохо бы армию распустить. И обещали всяческие льготы тем из русских, кто согласится перейти в категорию беженцев. Каких титанических усилий стоило Врангелю и Кутепову сохранить армию от распыления, остаётся только гадать: дух войск за время путешествия сильно упал, Врангель же был лишён возможности регулярно посещать все суда.

В конце концов "союзники" сдались - разрешили русским занять отведённые им территории. В окрестностях Галлиполи сосредоточились неказачьи части, сведённые в 1-й армейский корпус под командованием А.П. Кутепова. Казаки заняли остров Лемнос и ещё один лагерь - в Чаталдже. Самому Врангелю пришлось довольствоваться каютой на яхте "Лукулл" - формально для того, чтобы можно было курсировать между этими лагерями, фактически же союзники постарались изолировать главнокомандующего от его войск.

П.Н. Врангель на борту яхты "Лукулл"



...и он же (второй слева) в Константинополе

В обмен на предоставление территории и снабжение французы конфисковали 113 русских кораблей и судов, пришедших из Крыма. Оставшиеся 32 корабля были реорганизованы в Русскую Эскадру под командованием адмирала Кедрова. 1 декабря 1920 года решением французского правительства Русская Эскадра была направлена в порт Бизерта в Тунисе. Там на кораблях некоторое время продолжалась служба по обычному распорядку: ежедневно на корме поднимался Андреевский флаг, в корабельных храмах продолжали совершаться православные богослужения, моряки обычным порядком несли свои вахты, несмотря на то, что эскадра не имела права выходить в море. На кораблях исправно отмечались религиозные праздники Русской Православной Церкви и государственные праздники исчезнувшей Российской империи. Вместе с моряками на кораблях оставались их жёны и дети. Всего на эскадре находилось до тысячи офицеров, 4 тысячи матросов, 13 священников, 90 докторов и фельдшеров и более тымячи женщин и детей. Так продолжалось до октября 1924 года, когда Франция официально признала СССР. Русская Эскадра оказалась вне закона. Андреевские флаги на кораблях пришлось спустить, сами корабли конфисковывались французами и были проданы на металлолом. Белые моряки и их семьи рассеялись по миру.

О том, что ждало врангелевцев в Галлиполи, лучше всего свидетельствует название, каковым этот городок наградили сами белогвардейцы: Голое Поле. Обещанный французами (в обмен на русские суда, кстати!) лагерь ещё предстояло сначала построить. Однако Кутепов был энергичным командиром и талантливым организатором.

Уже скоро в окрестностях Галлиполи вырос палаточный городок, в котором и разместились чины 1-го армейского корпуса. Кутепов отдавал себе отчёт, что только строгая воинская дисциплина сможет поддержать угасающий дух армии - большинство её чинов составляли кадровые военные, привыкшие к дисциплине, понимавшие значение слова "приказ", к тому же помнящие развал армии летом 1917 года. С первых же дней существования Галлиполийского лагеря в нём регулярно проводились строевые учения. Много внимания Кутепов также уделял физической подготовке, регулярно проводились спортивные тренировки. Столь же регулярно шли и боевые учения. В корпусе функционировал офицерский суд чести. Дуэли не возбранялись - требовалось лишь внятное доказательство весомости повода и соблюдение установленного регламента.

Галлиполийский лагерь


Групповое фото эмигрантов-галлиполийцев.
Хорошо заметно, что на некоторых из них - спортивная форма, существовавшая
в Русской Императорской армии



Галлиполийцы возвращаются со строевых занятий. Впереди - оркестр.

В Галлиполийском лагере, в условиях палаточного городка (!!!) заработали военные училища - Константиновское, Корниловское и Алексеевское, вскоре к ним добавилось Николаевско-Алексеевское инженерное училище. Функционировала офицерская артиллерийская школа и офицерские стрелковые курсы при Марковском полку. Для офицеров, неспособных к строевой службе из-за полученных ран были созданы военно-административные курсы. И это - при том, что условия жизни в Галлиполийском лагере оставались крайне тяжёлыми (в воспоминаниях галлиполийцев постоянно сквозят жалобы на холод и пронизывающий ветер, от которых негде было скрыться, и на перебои с питанием), а французское оккупационное командование регулярно использовало белогвардейцев на всевозможных принудительных работах - при очистке улиц Константинополя, при разгрузке пароходов. Контакты галлиполийцев с населением были сведены до минимума, свежие газеты не поступали - французы окружили армию Врангеля стеной информационной блокады. И всячески намекали, что после окончания борьбы с большевизмом армия как таковая более не существует, а помощь ей оказывается французским командованием исключительно из гуманитарных соображений.

Французы искали контактов с большевистским правительством и думали, как бы сбыть со своих плеч опасную обузу в лице Русской Армии. А в самой армии росли настроения непримиримости и уверенность в скором возвращении на Родину для продолжения борьбы. Варианты рассматривались разные - высадка в Кронштадте на помощь восставшим матросам, десант на Кубань или на Кавказ (подобные планы выдвигал генерал М. Фостиков), возвращение в Крым, не исключалась даже переброска в Среднюю Азию на соединение с отрядами исламистов-басмачей. Но все эти варианты так или иначе нуждались в поддержке союзников, которые только одни и могли бы перебросить врангелевцев обратно в Россию. А союзники считали борьбу оконченной и помогать белогвардейцам категорически не желали. В этих условиях уход врангелевцев из Галлиполийского лагеря и с острова Лемнос становился лишь вопросом времени.

Армия расстредотачивалась по европейским государствам. Югославия, Болгария, Франция становились приютом недавних галлиполийцев и лемносцев. Кто-то трудоустраивался сам, чтобы хоть как-то прокормить себя и свою семью, подрабатывая таксистами и грузчиками. Кто-то формировал трудовые команды с прежней армейской дисциплиной, пытаясь хоть таким образом предохранить части от распыления - эти команды потом трудились на прокладке дорог или на сельхозработах в Болгарии и Югославии. Кто-то принимал предожения и переходил на службу в пограничную стражу и в полицию в тех же Югославии и Болгарии. Часть галлиполийцев поступила на службу во французский Иностранный легион. Однако связь между врангелевцами не прерывалась. Даже окончательно превратившись в беженцев бывшие белогвардейцы не оставляли надежды снова скрестить оружие с большевиками.

В сентябре 1924 года кадры бывшей Русской Армии Врангеля объединились в Русской Обще-Воинский Союз (РОВС), основной задачей которого стало сохранение кадров белой армии и непримиримая борьба с большевиками "и всеми, кто работает на расчленение России". Ставка делалась на народное восстание против тоталитарного богоборческого режима и на поддержку этого восстания всеми силами эмиграции. Пока же этого восстания не было, отдельные деятели РОВСа по подпольным каналам проникали в СССР, где вели разведывательную работу в ожидании будущей новой войны против большевиков и совершали диверсии против советских партийных и государственных чиновников. Первым руководителем РОВСа стал П.Н. Врангель.

Пётр Врангель и его жена Ольга среди чинов РОВС.

Активно участвовала белая эмиграция и в политической жизни Европы, противодействуя коммунистическому влиянию. Не забудем: белоэмигранты оставались непримиримы к большевизму. Именно белоэмигранты сыграли ключевую роль в подавлении коммунистического путча в Болгарии, а во второй половине 1930-х годов массово присоединялись к армии Франко Баамонде в Испании.